Поиск
БЕЗ ДОРОГИ МЕТЕЛЬНОЙ НОЧЬЮ
Без дороги метельной ночью
Кони тащат во тьму возок.
Колокольчик свое бормочет,
Степь снегами свистит в висок.
Ах, уральские наши дали —
Все поземка течет, течет.
…В этой жизни не поджидали
Ни богатство нас, ни почет.
В этом быте без домочадцев,
Где мы сами — судьба себе,
Низкорослые кони мчатся
К заметеленной той судьбе.
Наша юность, остри нам чувства,
Пусть не знаем, какой конец —
Может, густо, а может, пусто…
Под дугою звенит без устали
Балаболкою бубенец…
1934
СЕЛЬСКИЙ ПЕЙЗАЖ
Колодец. И в бездонной яме
Не звякнет дужкою бадья.
И над церковными крестами
Плывет луна, как попадья.
Все спят — от сторожа сельторга
До псов и петек всех дворов.
И лишь гремит скороговорка
Бегущих в поле тракторов.
1935
ЧТО ЖИЗНЬ, ЛИШЕННАЯ ГОРЕНЬЯ!
Что жизнь, лишенная горенья?
Она печальна и пуста,
Она — осеннее смиренье
Почти увядшего листа.
Пусть не покой, а поиск вечный
Подарит время мне в удел,
Чтоб в громе бури быстротечной
Я тишины не захотел.
Иной в жилище полном — нищий,
В толпе — без дружеской руки.
Ищи любовь, как воду ищут,
Как землю ищут моряки.
1936
СВОЕЙ ДОВОЛЕН Я СУДЬБОЮ
Своей доволен я судьбою.
Не зависть — жалость у меня
К тому, чья жизнь прошла в покое,
Вдали от бури и огня.
Какая все-таки удача —
Пробиться первым через тьму,
Шалаш поставить на Рыбачьем,
В песках, у бешеной Аму, —
И, кончив дело, в час полночный,
Отведав огненной ухи,
Вдруг примоститься в уголочке
И посвящать свои стихи
Дымку над домиком родимым,
Протяжной песенке печей,
И тем очам неповторимым,
В которых звезды всех ночей!
Северная Атлантика, 1952
МЫ НЕ ВОЗДУХОМ — БУРЕЙ ДЫШИМ
Мы не воздухом — бурей дышим,
Не идем, а буравим тьму.
Ни под войлоком, ни под крышей
Нет пощады здесь никому.
Здесь закон для всех одинаков:
Раз работа — огонь из глаз.
Тянут нарту вперед собаки,
По глазам понимая нас.
Берег Баренцова моря, 1952
ВСЁ ИЗ СИНЕГО ЛЬДА
Все из синего льда,
Даже скалы — и те,
Даже в небе звезда,
В ледяной высоте.
Даже воздух — и тот —
Подсинен и суров,
Как измолотый лед
Жерновами ветров.
Глядя вдаль из-под век,
Отложив ледоруб,
На скале человек
Запахнулся в тулуп.
Он стоит, будто вмерз
В озлобление льдов,
И на тысячу верст
Ни тепла, ни следов.
И на вест, и на ост
Синий сумрак и сон.
Под ледяшками звезд
Лишь упряжки — и он.
Звон закованных рек,
Стужа снежных полей.
Но он здесь — Человек,
И земле — потеплей.
Заполярье, 1953
ЛЬНЯНЫЕ СВОИ КОЛЕЧКИ
А. А. Фадееву
Льняные свои колечки
В косички уже плетешь…
Спрашивают разведчики:
— Чего, командир, не пьешь?
Сегодня праздник — по маленькой
Положено всем. Закон.
А ты и не тронул шкалика,
Не раскупорен он.
— Да нет, ничего, ребята.
Дочку припомнил я.
..................................
Поют и поют солдаты:
«Винтовка — жена моя…»
Заполярье, 1953
ПУСТЬ ИМ СНЯТСЯ ТАЙНЫ ОКЕАНА
Злое, почерневшее до срока,
Билось море в скалы Кильдина.
Снились юнге финики Марокко,
Бурдюки афганского вина.
Чайки торопливы и сварливы —
Тяжела гнездовая пора.
И дымились теплые приливы,
Погребая в дымке сейнера.
Но казалось мальчику: по Гангу,
От любви неслыханной горя,
Юную везет он индианку
В голубые дали и моря.
Пахли трюмы не треской и пикшей,
Не сырою солью и смолой,
А жарой и пальмою поникшей,
Онемевшей рыбою-пилой.
А в индийской сказке или книжке
Ветер барку старую качал,
И маячил желтому мальчишке
Стужею окованный причал.
Снились бородатые крестьяне,
Белые медведицы вблизи,
И цвело полярное сиянье
Над снегами северной Руси.
Чаек плач, и чистиков, и крачек,
Ледяное бешенство воды.
…Ах, от этих вымыслов ребячьих
Ни войны на свете, ни беды.
Пусть им снятся тайны океана,
Крепкие соленые слова,
Нежилые дали Магеллана,
Эдуарда Толля острова!
Мурман, 1953
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: