— Брат Тир скоро закончит работу, — доложил Малика гулким басом.

Керик бросил взгляд на технодесантника, излечивавшего раны «Ярости Аквилы». Облаченный в привычную броню ржаво-красного цвета, Тир стоял совершенно неподвижно, положив ладонь на пластальную обшивку штурмовика и склонив голову, словно в молитве. Технодесантник уже не раз совершал такой ритуал на глазах сержанта, и Обреченный Орел вдруг вспомнил собственное детство на Коане, давным-давно ушедшее в прошлое. Дядя маленького Керика постоянно твердил, что может разговаривать с лошадьми, положив ладонь на бок животного и ощущая его мысли.

Хотя сержант был уверен, что дядя заблуждался насчет своих умений, он совершенно не испытывал сомнений в способностях технодесантника, считая его лучшим из всех когда-либо встреченных. Возможно, тот был нелюдимым и скупым на слова, но эскадрилья намного сильнее нуждалась в талантах Тира, чем в его красноречии. Многие смотрели на технодесантников с подозрением, сомневаясь в их верности одному лишь ордену, но не Керик. Когда твое выживание почти всегда зависит от боевой машины, сложно не испытывать благодарности к тому, кто следит за её надежностью.

— И каков вердикт?

Редкая искорка юмора блеснула в глазах Малики.

— Скажу просто — Тир не обрадовался, увидев, что ты натворил с воксом. Не могу вспомнить, как он точно выразился… «Кощунство»?

Керик неуверенно улыбнулся, прекрасно зная о священности для технодесантников любого оснащения, используемого в служении Императору, от обычного болтерного заряда до могущественнейшего боевого корабля. Сержант мог представить себе выражение лица Тира, увидевшего разбитую приборную панель «Ярости Аквилы».

— Я сделал это, выбирая меньшее из двух зол, а не от недостатка уважения. Так поломки исправлены?

— Дух машины умиротворен, и, что более важно, система связи восстановлена. Ты больше не будешь отрезан от мира.

— Мира, в котором я вновь не одинок, — Керик до сих пор не мог поверить, что стоит на твердой земле и разговаривает с боевым братом. — Честно говоря, думал, что вы все погибли во время второй атаки.

— Нас превзошли в численности, — по лицу Малики пробежала тень, он нахмурился, и вокруг серебряного штифта над правым глазом собрались складки. — Строй рассыпался ещё после первой вражеской волны.

— Но вам удалось бежать.

Глаза Малики вспыхнули, и Керик немедленно пожалел о неудачном выборе слова.

— Я выжил благодаря Тиру. Мы перегруппировались и обсудили, что делать дальше. Никто не хотел, чтобы наши смерти оказались бессмысленными, нужно было убедиться, что враг заплатит за них сторицей.

Слова, достойные истинного Обреченного Орла. Керик приветствовал их кратким кивком.

— И то, что вы сумели остаться незаметными для моих датчиков… Впечатляющая работа.

— Тир опасался, что орки могут наложить лапы на оборудование с одного из разбившихся «Грозовых когтей» и использовать системы распознавания эскадрильи, чтобы найти нас.

— Поэтому вы сняли маячки со штурмовиков. Планировали незаметное проникновение?

— Для нашего замысла был необходим элемент неожиданности.

— Атака на главный склад вооружений под открытым небом?

— По данным разведки, орки устроили его прямо в центре города. Мы собирались уничтожить склад…

— Или погибнуть, пытаясь это сделать, — перебил Керик.

— На всё воля Императора, — ощетинился Малика. — Если бы мы сумели лишить ксеносов их резервов до прибытия подкреплений…

— Если бы подкрепления действительно планировались, они уже были бы здесь, — оборвал его сержант, обескураженный наивностью боевого брата. В конце концов, за плечами у Малики имелся столетний опыт кампаний, а рассуждал он, словно скаут перед первым сражением.

— Кроме того, орки сейчас контролируют лучшие оружейные мануфакториумы во всем секторе. Ты в самом деле думаешь, что ксеносы остановят производство только потому, что уже награбили больше боевой техники, чем некоторые полки Гвардии видели с момента основания?

Малика сверкнул глазами, но, если боевой брат и собирался как-то ответить на полученный от старшего по званию нагоняй, то выучка не дала ему этого сделать. Время спорить прошло, да его и не было. Пришло время действовать, и Малика достаточно уважал субординацию, чтобы понять это.

— Приношу извинения, сержант. Я…

Керик поднял руку в латной перчатке.

— У нас новая цель. За мной.

Сержант направился к «Ярости Аквилы», и каждый его шаг сопровождало тихое подвывание силовой брони. Сзади, не отставая, грузно ступал Малика, и Керик, чувствуя затылком его все ещё раздраженный взгляд, не переживал по этому поводу. Давно зная Малику, сержант был уверен, что тот выплеснет накопившуюся злость позже, в бою с врагом.

Как только они подошли к штурмовику, Тир обернулся и уставился на Керика светящимся бионическим глазом.

— Оба двигателя изменяемого вектора тяги полностью работоспособны, — доложил технодесантник прежде, чем сержант успел задать вопрос. — Я отрегулировал высотомер и починил вокс-систему.

При слове «вокс-система» в голосе Тира явно прозвучало осуждение.

— Топливные ячейки в восстановительном цикле, но запасы энергии значительно истощены.

— Для моего плана вполне хватит, — отмахнулся Керик, уже влезший в кабину и что-то искавший там сбоку от кресла пилота.

Спрыгнув обратно на взлетную площадку с найденным инфопланшетом в руках, сержант включил его, и на обсидиановом экране засветилась изумрудная карта города-улья. Поставив устройство на кожух штурмовых пушек, Керик приступил к изложению своего замысла.

— Вот наша новая цель, — объявил сержант тоном, не предполагающим возражений. — Главный энергетический комплекс, более ста сопряженных плазменных реакторов, питающих каждый факториум, каждое здание Квадканы-прим.

— Кто контролирует его, тот контролирует город, — сделал вывод Малика, подошедший поближе.

Керик пропустил замечание мимо ушей, увеличивая масштаб карты в районе реакторов. Как только он указал их в качестве цели, по экрану побежали строчки, сообщавшие необходимую информацию о комплексе — генераторах пустотных щитов, возможных точках проникновения, слабых местах оборонительной сети. Реакторы находились в ста двадцати километрах от текущей позиции космодесантников, к западу от окраин огромной городской агломерации. Всего четыре минуты полета на максимальной скорости.

— Ожидайте серьезного противодействия, как с земли, так и в воздухе. Нам нужно приблизиться на максимальной высоте и затем резко спикировать на цель, поскольку зенитные орудия зеленокожих имеют небольшой радиус…

— В том районе наверняка окажутся их перехватчики, — перебил Малика.

Керик кивнул, упрямо сжав губы.

— Ожидаемая численность противника в зоне операции? — спросил Тир, внимательно изучая схемы энергетического комплекса вторым, органическим глазом.

— Неизвестна, и мы не можем рисковать, отправляя разведчика. Имея полную эскадрилью, можно было бы рассмотреть возможность обзорного пролета, но…

— Но нас только трое, — с совершенно спокойным лицом заключил технодесантник.

— Держимся вместе, в случае атаки противника применяем стандартную тактику боя в рассыпном строю.

— Подводить противника под огонь друг друга, не отрываясь от группы, — кивнул Малика.

— Не увлекаться кем-то одним, все время сохранять перевес по высоте. Пусть враги жмутся к земле, тогда все преимущества будут на нашей стороне…

— А у орков не окажется их вообще, — голос Тира звучал с тем же бесстрастием, что читалось в его позе.

Керик отключил инфопланшет, вновь убедившись, что может полагаться на последних воинов некогда могучей и гордой эскадрильи. Когда разгорится сражение, им все равно станет не до тактических изысков, ведь в воздушном бою летчику некогда размышлять, времени там хватает только на то, чтобы действовать. Малика и Тир исполнят свой долг, и возможно, троим Обреченным Орлам даже удастся достичь поставленной цели. Если же нет, то Керик знал, что делать.