- Ну? Забавляешься? - нарушила я тишину, когда он передвинул боксёрскую грушу снова немного выше.

Он так быстро оказался возле меня, что у меня не было никакого шанса отреагировать. И уже он без слов вытолкал меня за дверь. Его хватка была однозначной. Он не хотел, чтобы я здесь находилась.

Я притворилась, что подчинилась ему. Он отпустил меня, и так быстро, как могла, я нагнулась и проскользнула мимо него назад в зал. Ему бы это ничего не стоило, схватить меня и удержать. Почему же тогда он этого не сделал? Теперь я всё-таки испугалась. Я сама себя загнала в ловушку. Дверь с глухим ударом захлопнулась, а Колин стоял перед ней и мрачно смотрел на меня. Его глаза так угрожающе сверкали, что мне пришлось ненадолго отвернуться. Но потом я всё-таки устояла.

- Почему? - закричала я. - Боишься женщин? Эдипов комплекс*?

(прим. переводчика:*понятие, введенное в психоанализ Зигмундом Фрейдом, обозначающее бессознательное сексуальное влечение к родителю противоположного пола и амбивалентные (двойственные) чувства к родителю того же пола. В общем же смысле эдипов комплекс обозначает имманентное, соответствующее биполярному расположению, универсальное бессознательное эротическое влечение ребёнка к родителю. Данное понятие является одним из ключевых в психоаналитической теории.)

Я наслаждалась, сделав намёк на Тессу. Он был подлым, но принёс мне мимолётное удовлетворение.

- Ты не знаешь, о чём говоришь.

Его голос был ледяным. Он всё ещё опирался на дверь и скрестил руки на груди. Он был босиком, и на нём было надето только это нелепое, старое кимоно; даже пояс развязался. И всё-таки он излучал неукротимую силу.

Было адски трудно оставаться стоять перед ним отважно.

- Чёрт возьми, тогда объясни мне! - призвала я его яростно и сделала несколько шагов в его сторону.

Он не сдвинулся с места, а только смотрел на меня. Как будто не хотел признавать, что я стояла перед ним. Как будто надеялся, что я в течение следующих нескольких секунд растворюсь в воздухе. Но этого не случилось.

- Колин, этого не может быть! Почему ты сделал это? Мы ведь как раз были так счастливы!

- Да, именно - счастливы, - крикнул он. - Именно это. Уходи.

Он отошёл в сторону и указал на дверь. Это что, была особая непонятная форма цинизма? Я его не понимала.

И я думала, что сойду с ума, если сейчас не разрешу эту ситуацию. С поднятыми руками я набросилась на него, вне себя от боли и гнева. Я пинала и била его, стучала кулаками по его холодной груди. Он оставался неподвижно стоять и просто ждал, пока я не успокоилась. Ни один из моих ударов или пинков, казалось, не вызвал у него даже чуточку боли. Колин даже не шелохнулся.

В этом не было никакого смысла.

- Почему? - спросила я ещё один раз, скорее саму себя, чем его, и как раз хотела опустить кулаки вниз, как он внезапно схватил меня за предплечья и притянул к себе, и держал меня так несколько секунд, голова прижата к его шеи, так что я могла слышать рокот в его тела.

Потом через его грудь прошла судорога, почти как болезненный стон, и он оттолкнул меня от себя. Его неожиданное объятье так меня потрясло, что я не могла больше стоять самостоятельно. Но он ещё придерживал меня.

- Эли, - сказал он тихо, и теперь я увидела, что его глаза были не только мрачными. Но так же такими измученными и усталыми, что это разрывало мне сердце. - Как раз это. Именно этот пункт. Мы были счастливы. Но прежде всего, мы были счастливы слишком долго. А это... это мне не предназначено судьбой.

Я не знаю, что он сделал, но когда я пришла в себя и смогла ясно мыслить, я увидела, как залезла в последний автобус до дома, рюкзак и паук с собой, послушно показала шоферу свой билет и села на последнее сиденье. Что происходило до этого - полный пробел. Я совсем ничего не помнила. Что-то он со мной сделал. Добровольно я сама никогда бы не покинула зал. Всё долгую поездку до дома я всё время вспоминала об объятьях Колина. Он обнял меня. Он имел в виду меня. Я его не заставляла делать это. А потом он говорил какое-то фуфло. Слишком долго! Восемь коротких часов. Это было недолго. Эта была просто насмешка. И это пугало меня.

Либо у него действительно были массивные психологические проблемы, во что я почти больше не верила, либо здесь правили силы, о которых я до сих пор не подозревала. Тем не менее, он не мог ожидать от меня, что я удовлетворюсь этим. Не с его намёками и приказами.

- Мне очень жаль, Колин. Так не выйдет, - прошептала я себе под нос и розовощёкий мальчик передо мной, который только что был занят тем, что размазывал свою жевательную резинку под сиденьем, повернулся и посмотрел на меня в недоумение.

В коридоре я споткнулась о массивный кожаный чемодан, который стоял посреди дороги.

Я почти выронила коробку с террариумом. В последний момент я поймала её и поставила паука вместе с его жилищем на ступеньку, прежде чем броситься в зимний сад.

- Папа!

- Как твои дела, Элиза? - спросил он. Даже не сказав "привет" или "как приятно тебя видеть". Его волосы буйно вились, а его ярко-голубые глаза смотрели на меня, как будто он не спал неделями и постоянно размышлял. Они как всегда интенсивно сияли, но не ярко, а были скорее тусклыми и пылающими.

- Спасибо, так хреново я чувствовала себя редко, - ответила я честно.

Прежде чем он сделает выговор, он должен знать, что я не всё время только забавлялась и валяла дурака, в то время как на самом деле должна была быть на Ибице.

- Что делает здесь эта кошка? - расспрашивал он дальше. Только теперь я заметила Мистера Икс, который почти не выделялся на папином чёрном свитере. Он уселся своим задом папе на колени, а телом прижался к его груди. Передними лапами он обнимал папу за шею. Видимо, ему нравился запах моего отца.

- Приблудный, - сказала я коротко. Я оторвала его без слов от папиной груди. Я не могла показать отцу, как я была рада видеть его здесь. Между нами существовал стена, которую я не могла преодолеть. Поэтому я взяла кота и паука и мои школьные вещи и пошла наверх. Раньше я бы бурно обняла его. А теперь? Теперь мы испытывали друг друга. Как два незнакомца.

С покалыванием в руках я вытащила террариум из коробки и поставила его на прикроватную тумбочку. Паук полностью сожрал сверчка. Даже экзоскелета не осталось. Лениво он сидел в углу террариума и не двигался. Цикад я поставила в ванной комнате, так как не могла переносить их стрекот. Это напоминало мне о ночах с Колином.

Я не могла поверить, как я вообще способна на такое, но я оставила террариум стоять рядом с собой на прикроватной тумбочке и наблюдала за пауком, пока мои глаза не стали закрываться.

Ночью мне приснился сон, что я лежу, больная, на своей кровати, а вокруг меня запах плесени и тления. Позади меня что-то болталось, тяжёлое, обмякшее тело, которое будто без костей висело над спинкой кровати. Это был мой собственный труп, и мне нужно было убрать его. Это было моё задание. Я должна была убрать его. Но когда я хваталась за холодные, мягкие руки, которые были покрыты слизью и касались моей шеи, то они всегда выскальзывали у меня из рук.

Глава 38. Предупреждения

Три ночи спустя к моим мрачным сновидениям присоединился высокий, но сильный звон. Я открыла глаза и посмотрела рядом с собой. Паук бодрствовал. Агрессивно он прыгал на стекло террариума, падал назад на взбудораженный песок и снова прыгал. Я выпрямилась. Почему он это делал?

Я дала ему, перед тем как лечь спать, последнюю цикаду, как всегда с болью в сердце. Но паучиха была искусной охотницей. Цикады умирали быстро, и я настоятельно надеялась, что при этом они не чувствовали боли. Вообще-то паук должен быть сытым. Но теперь он снова прыгнул и стекло тихо зазвенело. Он хотел выбраться из террариума.

Мне нужно раздобыть для него что-то пожрать. Всё равно что. Муху или мотылька. Я боялась, что у него получится разбить террариум, хотя это было практически невозможно.