Но он не поднял ножа. Не хотел этого. И каждый раз, когда он пытался ненавидеть себя за то, на что не способен, он все так же не смог заставить себя желать взяться за нож, желать смерти. Тогда он разрывался, ведь ему хотелось столько всего противоречивого и несовместимого, но не теперь.

Он все еще сожалел о том, что сделал, но не сожалел о том, чего не сделал.

Осознание этого не делало Эша менее несчастным, но успокаивало его. Путь вперед был. Раз теперь он понял, чего хочет и чего не хочет, возможно, есть шанс вернуть то, что у него было. Он мог пойти к Кэми, возможно, после того, как пройдет немного времени. Возможно, Кэми и её друзья простят его. Он не собирался становиться Джаредом, бушующим слепцом, причиняющим боль всем и вся, включая себя. Кэми скорее простит его, чем Лиллиана. Однажды он уже очаровал её. Возможно, ему снова удастся это сделать.

Возможно. Но не сегодня вечером.

Эш дрожал, опустив подбородок на руки, обнимавшие колени. Нельзя было найти какой-либо теплоты или уюта в камне, как и в его семье. Ему лишь оставалось полагаться на себя.

Зима, казалось, наступила так внезапно и бесповоротно, как порой опускается ночь. Они втроем были одиноки: каждый из них сам по себе в этой холодной усадьбе, по которой гуляет эхо, а сверху поливает холодный дождь.

[1] Люди-кроты (они же «подземный народ») — бездомные, живущие в заброшенных тоннелях и подземках крупных городов.