— Ребята! Мы кто? Пионеры? Так?

— Ну и что? — спросил Дима.

— Надо задержать бревна, вот что! — решительно заявил Степа.

«Не думай плохо о товарищах», — вспомнил Гриша слова Василия Андреевича. А ведь он не только подумал, но даже пожаловался на Прохорова старшему вожатому. Мальчик невольно покраснел и вполголоса сказал:

— Правильно, Степа… надо задержать.

— Да как их задержишь? — спросил Дима.

— А мы… мы сейчас навстречу бревнам поплывем, — сказал Степа, — и завернем их к берегу.

— Так вода же какая… Сразу окоченеешь!

Ребята как по команде сразу опустили руки в воду, но тут же выдернули их и переглянулись. Да, по такой ледяной воде далеко не уплывешь — сведет ноги.

— А давайте на вашей лодке к бревнам подъедем! — предложил Гриша. — Эх, да она худая!

— Может, в колхоз сбегать, комсомольцев позвать? — подал голос Алеша.

— Пока бегаем, бревна знаешь куда уплывут? — отмахнулся Гриша и растерянно оглянулся по сторонам.

Что ж это такое? Время идет, а он все еще топчется на месте и ничего не может придумать. Какой же он вожатый звена?

Бревна подплывали все ближе. Неужели река так и унесет их?

За изгибом реки Гриша заметил бревенчатый мост на высоких сваях. «А что, если…» — мелькнуло у него в голове.

Мальчик схватил с земли длинную жердь и скомандовал:

— За мной! К мосту!

Вслед за своим вожатым пионеры выбрались из ольшаника и побежали по высокому берегу реки. Выбежав первым на мост, Гриша бросил сумку с учебниками на бревенчатый настил и по обомшелым зеленым сваям ловко спустился к самой воде.

Быстрое течение поднесло к мосту первое бревно. Гриша уперся шестом в его конец и попытался завернуть бревно в сторону. Но шест сорвался, и бревно проскочило между сваями.

К мосту подбежали остальные пионеры.

«Затор хочет устроить! — догадался Степа. — Здорово придумал!»

Вооружившись жердями, мальчишки тоже спустились по сваям к воде. Второе бревно уже не проскочило мимо. Его удалось повернуть поперек реки, и течение прижало бревно к сваям. Путь бревнам был закрыт. Одно за другим они задерживались около моста.

Войдя в азарт, пионеры не заметили, как к мосту подошел старший вожатый и вступил на бревенчатый настил. Услышав голоса под мостом, он с удивлением перегнулся через перила.

— Второе звено! Вы что там делаете? — крикнул он. — А ну-ка, марш на берег, пока в воду не свалились!

— Мы сейчас! Только последнее бревно задержим, — ответил Гриша.

Увидев сбившиеся у свай бревна, Василий Андреевич понял, что́ придумали пионеры, спустился под мост и принялся помогать ребятам. Потом он отправился в колхоз и вскоре вернулся с тремя колхозниками. В руках у них были пожарные багры и веревки. Минут через двадцать мокрые, скользкие бревна удалось вытащить на берег.

Не успели пионеры как следует порадоваться такому богатому улову, как к мосту верхом на конях подъехали двое людей из зареченского колхоза «Вторая пятилетка» — завхоз и бригадир плотницкой бригады.

— Что, граждане хорошие, упустили бревна? — упрекнул их бригадир, пришедший с Василием Андреевичем.

— Недоглядели, — сознался завхоз из «Второй пятилетки». — Спасибо, товарищи колхозники, что наши бревна выловили.

— Не нас… Вот кого благодарите! Пионеров! — Бригадир показал на ребят.

— Скажи на милость! — Завхоз с уважением посмотрел на пионеров. — Тогда вам вдвойне спасибо!.. Да еще вот что… Мы к Новому году колхозный клуб открываем… Милости просим к нам на праздник всей компанией!

— Придем, придем! — согласился старший вожатый и, позвав ребят, направился с ними к колхозу.

По небу неслись серые, клочковатые облака, брызгал холодный, колючий дождь, ветер посвистывал в голых перелесках.

Василий Андреевич оглядел ребят:

— Кто же из вас надумал бревна задержать?

— Это вот он первый… Степа, — сказал Гриша.

— Нет-нет! — запротестовал Степа. — Про затор это Гриша придумал.

— А вообще все вместе, — поправился Гриша. — Всем звеном.

Он замолчал. Ему вспомнился неудачный сбор, обида на Степу и Диму, встреча с ними у реки… «А что, если в самом деле на плотах путешествие устроить? — мелькнуло у него в голове. — Вот здорово будет!»

Гриша вдруг тронул старшего вожатого за рукав:

— Василий Андреевич! А можно, мы еще раз на сборе про путешествия поговорим? Мы теперь вот как подготовимся! Степа с Димой расскажут, как они плоты строят… А летом мы вниз по реке пойдем! Целой флотилией! — Он скользнул взглядом по золотым пуговицам на куртке старшего вожатого. — И вы к нам на сбор приходите. Расскажете, как во флоте служили.

— Вот это дело живое, стоящее! — улыбнулся Василий Андреевич.

Пионеры весело переглянулись. Ветер со свистом вырывался из-за перелесков, задерживая их шаг. Но ребята только теснее сблизили плечи, коснулись друг друга локтями и, налегая грудью на ветер, пошли быстрее.

По улице шла маленькая, сгорбленная старушка в черном старомодном пальто с бархатным воротником и в такой же, как воротник, черной бархатной шляпе, из-под которой выбивались пряди седых волос. Она вела за руку девочку лет пяти. На девочке были короткое платьице из веселенькой голубой материи с яркими желтыми полумесяцами по всему полю и белый передничек с вышитым на нем красным зайчиком. Девочка шагала вприпрыжку и то и дело старалась повиснуть на руке бабушки, поджимая под себя на ходу ноги.

— Тише, тише ты, Ниночка! — твердила старушка. — Ведь ты меня свалишь с ног!

— Почему? — заливаясь веселым смехом, спрашивала Ниночка.

Ей казалось очень смешным, что вот она, такая маленькая Ниночка, может свалить с ног взрослую бабушку.

— Я ведь не смогу тебя удержать, — объясняла бабушка.

— А почему дядя Федя может?

— Набаловал тебя дядя Федя! — ласково проворчала старушка. — Дядя Федя вон какой сильный!

— А почему он сильный?

— Молодой — вот и сильный.

— А ты не молодая, бабушка?

— Нет, касатик, я уже старенькая.

— А почему ты старенькая? Давно на свете живешь?

— Давно на свете живу, — вздохнула старушка.

Она задумалась, потом улыбнулась. Улыбка уступила вдруг место испуганному выражению лица.

— Батюшки, да не забыла ли я дома письмо, как в тот раз? — проговорила она.

Ниночка рассмеялась, вспоминая про этот забавный случай, а старуха принялась рыться в кожаной сумочке, которую несла подмышкой.

Это письмо было Ниночкиному отцу, сыну старушки, который работал летчиком на Крайнем Севере и уже год как не был дома. Приблизительно раз в неделю, получив от Ниночкиного отца письмо, вся семья собиралась вечером за столом и писала ему ответ. Собственно говоря, писала письмо мать Ниночки, но Ниночка и бабушка тоже при этом присутствовали и говорили, что написать от себя. Таким образом, можно было считать, что письмо писали все вместе. На другой день мать уходила на работу, а бабушка с Ниночкой относили письмо на почту.

Наконец старушка достала из сумки письмо в синем конверте.

— Вот оно! — облегченно вздохнула она. — Я уж думала, придется опять возвращаться домой.

— А мы это письмо бросим в ящик? — спросила Ниночка.

— Нет, мы пошлем его авиапочтой.

— Оно на самолете полетит к папе?

— На самолете.

— А почему папа сам не может прилететь за письмом? Он ведь на самолете летает.

Старушка улыбнулась:

— Ну, уж если папа каждый раз станет сюда к нам за письмами летать, то когда же он будет работать!

Она стала рассказывать Ниночке о полярных странах, где люди живут среди огромных снежных пустынь, где раньше ездили только на оленях и собаках, а теперь людям на помощь пришел самолет. Ниночка ярко представила себе маленький, затерявшийся в снегах поселок — всего несколько домиков на берету замерзшей реки. Там живут звероловы. Все население поселка собралось на пригорке и смотрит вдаль, а вдали на небе виден самолет. Он везет людям подарки. Ниночка видела такую картинку в книжке, которую читала ей бабушка.