Папагатто. Увидите, придет комитет, и все пойдет как по маслу.

Матильда. Как? Комитет придет сюда?

Леонидо. Разумеется. Надо же нам собственными глазами увидеть нищенские

условия, в которых вы влачите свое существование. И когда сердца наши

разжалобятся, мы сделаем все возможное, чтобы осветить благодарной улыбкой

ваши изможденные, обезображенные лица.

Валерия. Ну, это ты брось! Сам ты обезображенный! А у меня лицо красивое и

даже очень.

Леонидо. Однако это не помешает тому, чтобы оно стало изнеможденным и

обезображенным. С минуты на минуту комитет будет здесь.

Фьорелла. Но папа… Они могут увидеть тебя.

Леонидо. И даже должны. Я же основатель и пришел заранее. Итак, женщины, не

теряйте времени!

Валерия. А что нам делать?

Леонидо (приказывает). Сделайте что-нибудь со своими лицами. Они должны

вызывать жалость! Сорвите эту занавеску! Уберите картину! Спрячьте

проигрыватель!... Кровать – ближе к середине! Быстрее! А то застанут врасплох.

Они быстро выполняют всю программу, предложенную Леонидой. Фьорелла

прячет проигрыватель. Валерия убирает картину. Леонидо срывает занавеску.

Матильда передвигает кровать.

Матильда. Ну как, койка на месте?

Леонидо. Пока – да, потом посмотрим. (Валерии.) Убери занавеску и тащи

просиженное кресло!

Валерия и Фьорелла повинуются, притаскивая из-под лестницы старое,

просиженное кресло. Он осматривает комнату взглядом художника.

Та-а-ак.. Пейзаж начинает вырисовываться… Теперь мне нужен больной…

Матильда – в кровать.

Матильда. Я?! Мне пора в театр. У нас уборка!

Леонидо. Сегодня театр – здесь!

Матильда. Ну, знаешь! В этом доме только у меня постоянный доход…

положение…

Леонидо (перебивая ее). Сегодня утром положение у тебя будет лежа. Так что в

кровать! На полчаса и все! (Матильда ложиться в кровать, ворчит.) Ты,

Валерия, сядь за стол, голову обхвати руками, и взгляд… в нем должно быть

отчаяние.

Валерия (повинуется). Так?

Леонидо. Больше отчаянья!

Валерия. Больше?

Леонидо. Ну да, во взгляде… Послушай, ты вся в слезах, понимаешь? Почему

слезы в одном глазу? А второй? Так. Сейчас же прекрати улыбаться! Я сказал:

изможденное лицо. Ты что, не понимаешь? Вытри косметику, растрепи немного

волосы. Фьорелла, посыпь тальком лицо своей тетушки. Она совсем не похожа на

14

доходягу. (Фьорелла повинуется.) Теперь дедушка… куда же пристроить эту

старую развалину? (Передвигает кресло-каталку.) Здесь… нет… (Еще

передвигает.) Около кровати… так лучше. Умирающая дочь, отец паралитик!

Ансамбль великолепен!

Звонок в дверь. Все от неожиданности подскакивают.

Матильда. О Боже!

Леонидо. Все по местам! Ни слова! Говорю только я! Если у вас что-то спросят,

плачьте.

Фьорелла. Папа, а мне что делать?

Леонидо. Ступай в мою комнату и не выходи, пока я тебя не позову!

Фьорелла быстро поднимается по лестнице, выходит в комнату наверху.

Леонидо осматривается, опрокидывает стул, бросает на пол несколько тряпок,

приоткрывает окно, поправляет отдельные детали, затем принимает вид

посетителя, подает Валерии знак.

Валерия (слабым, болезненным голосом). Войдите!

Сцена девятая

Дверь открывается, на пороге появляется мальчик-посыльный с пакетом

туалетной бумаги для Матильды. Он ошеломленно смотрит на картину,

представшую его взору.

Посыльный. Простите, я, кажется, ошибся этажом…

Собирается выйти. Все тут же покидают занятые места.

Валерия. Как это ошибся?! Идиот! Клади бумагу и мотай отсюда! Быстро!

Посыльный (ничего не понимая). Синьора Валерия, что это с вами?

Леонидо. Не твое дело. Отстань! (Берет у него пакет.)

Посыльный. Синьор Леонидо, кто это у вас заболел?

Леонидо (с пакетом в руках). Не имеет значения. Проваливай, малый…

Графиня (появляется на пороге за спиной посыльного). Вы позволите?

Леонидо (подскакивает). Ах! (вполголоса.) Она! По местам! По местам, говорю!

Все возвращаются на свои места. Посыльный еще более ошарашен.

О, Графиня, входите же, прошу вас…

Входят еще графиня Кьярелли д.Адда, аристократическая дама пятидесяти

лет, затем синьора Илона Чибор, знатная иностранка сорока лет, и, наконец,

барон Альфонсо Кьочча с огромным свертком.

Графиня (входя, приветствует Леониду). Любезный друг…

Илона. Здравствуйте…

Барон. Добрый день, милый друг…

Леонидо, светский человек, целует ручку дамам и в то же время незаметно для

них выталкивает за дверь посыльного, который выходит, ничего не понимая.

Леонидо. Как вы себя чувствуете, Графиня? (Илоне.) Уважаемая сеньора…

Графиня. А вы, полковник, пришли раньше нас…

Леонидо. Разница в нескольких минутах, Графиня… И с болью смотрю на

прискорбные условия, в которых живут эти бедняги…

Илона (указывает на пакет, который держит в руках Леонидо и в котором, как

мы знаем, упакованы рулоны туалетной бумаги). Вижу, что и вы, полковник,

принесли что-то от себя… Что это?

Леонидо. О, пустяк… мелочь, в которой иногда могут нуждаться эти несчастные…

(Кладет пакет на стол, указывает на скамью.) Умирающая дочь, отец-

паралитик, отчаявшаяся жена…

Графиня. Какая жалость!

Илона. Болеть в нищете – это ужасно!

15

Барон. Вот видите! Я не был прав, что захватил не одежду и не продукты!

Леонидо. А что же вы принесли?

Барон. Витаминизированные лекарства.

Леонидо (разочаровано). А! Превосходная идея… Вместо продуктов…

Барон. Медикаменты!

Графиня. Это будет им полезно.

Леонидо. Могу представить, как они обрадуются.

Илона (подходит к Валерии, указывает на Матильду). Бедняжка, что с ней?

Валерия смотрит на Илону, начинает плакать.

Леонидо (вмешивается). Лучше не спрашивать. Как говорит добрый

самаритянин: «Дай и ни о чем не спрашивай». Вопросы для них унизительны.

Верно, Графиня?

Графиня. Вообще-то неплохо узнать, чем она болеет. Если мы хотим ей помочь…

Барон. Для ее же блага!

Илона (Матильде). Что у вас болит?

Матильда смотрит на Илону, начинает плакать.

Леонидо. Боюсь, если она заговорит, ей станет хуже.

Между тем, Барон проявляет интерес к дедушке, подходит к нему, снимает с него

шляпу. Дедушка начинает плакать.

Барон. Да здесь все плачут!

Леонидо. Извините меня, Барон, но вы принесли им только лекарства и хотите,

чтобы они веселились. (Надевает на голову дедушке шляпу и тот прекращает

плакать.)

Графиня (Валерии). Скажите, дитя мое, вы – замужем?

Валерия тут же начинает рыдать, смотрит на Леониду. Тот делает ей знак, и

она сквозь слезы отвечает.

Валерия (рыдает). Да….

Графиня. Ну, не надо так волноваться. Мы пришли помочь вам… а ваш муж

работает?

Валерия смотрит на Леониду, плачет еще пуще.