— И ты его сюда заманила? — уточнила Мифи, и Наруки смутилась.

— Ну да. Сюда, конечно, приходить не обязательно было. Можно было бы и так поговорить, если Лейтон не против…

— Трудная… просьба?

— Иногда трудная, иногда спокойная. Можно устать, а можно не устать вовсе. Но время точно отнимет.

— Загадка прямо.

— Да уж, — вздохнула Наруки. — Не моё это.

— Накки, тебе что… по работе помощь нужна? — спросила Мэйшэн, и Наруки грустно усмехнулась.

— Да, верно.

Помогать Наруки означает помогать городской полиции.

— Моя помощь? — вмешался в разговор сам Лейфон.

— Я не пытаюсь выкрасть тебя из взвода. У меня и полномочий-то таких нет. Просто военный факультет предлагает своих людей в помощь городской полиции. Сама узнала только когда работать начала. И таких людей сейчас не хватает.

— И нужен я?

— Да… Мой начальник знает, что мы знакомы. Хочет, чтобы я тебя попросила. Всё-таки первокурсник во взводе очень привлекает внимание.

— Но у меня работа в отделении центрального механизма…

— Конечно, я всё понимаю. И не настаиваю. Должность временная, то есть вызвать могут когда угодно, а платят не очень. Понимаю, что у тебя и так не лучшие часы работы и учёбы, а тут ещё я со своей просьбой…

Лейфон смотрел на подбирающую слова Наруки и догадывался, что она чего-то недоговаривает. Он не понимал, в чём дело, но чувствовал, что его отказ поставит её в затруднительное положение. Может, он и ошибался. Но ему казалось, что если он не согласится сейчас на просьбу Наруки, то потом так ничего и не узнает.

— Хорошо, я согласен, — ответил Лейфон, и больше всех удивилась сама Наруки.

— Ты не против?

— Да, ты… нет, все вы очень добры ко мне, и если я могу что-то сделать, я сделаю.

— Стой… Хоть я сама тебя уговаривала, можешь подумать два-три дня. Время есть.

— Да всё нормально. Думаю, ни в отделении центрального механизма, ни во взводе проблем не будет, если они узнают, чем я буду заниматься.

— Об этом я сама позабочусь. Это ведь я тебя попросила.

— Угу. На этом и закроем тему.

Наруки не выглядела убеждённой, но Лейфон хлопнул в ладоши, прервав разговор.

Он не предполагал, что вызовут его в этот же вечер.

— Прости.

— Ничего, — улыбнулся Лейфон Наруки, стоявшей рядом с нерешительным видом.

Они стояли на крыше гостиницы на окраине жилого района и смотрели вниз, на улицу.

Начальником Наруки в городской полиции был пятикурсник с сельскохозяйственного факультета. Звали его Формед Гарен. Невысокий, но крепкого телосложения, он беспокойно рассматривал какую-то лабораторную жидкость.

— О, это ты… Прости за беспокойство. Будем знакомы.

У него был взгляд человека, с которым непросто сдружиться, но неприязни он не вызывал. Большой и грубой, как у кузнеца, рукой он осторожно и даже с некоторой нежностью поставил лабораторный стакан на стол.

— Перейду сразу к делу — нужна твоя сила.

— Хорошо.

Лейфон ничем не выдал своего удивления. Это, по-видимому, и было то, о чём Наруки недоговаривала.

— Я бы хотел объяснить подробно — ты вечером свободен?

— У меня работа в отделении центрального механизма, если как-то уладите — я в вашем распоряжении.

— Отлично, поговорю с ними. Постараюсь убедить, чтобы из оплаты не вычитали. И в любом случае ты получишь вознаграждение от городской полиции.

— Нет… ну что вы…

— Мы же всё-таки студенты. При такой жизни создаваемые трудности должны компенсироваться, — отрезал Формед, не давая Лейфону возразить. — А воровство плодов кропотливой студенческой работы нельзя оставлять безнаказанным.

Последние слова Формед произнёс с плохо скрываемой яростью.

И вот они вдвоём стояли на крыше под ночным небом, наблюдая за гостиницей.

— Выходит, на этом тоже деньги делают, — удивлённо пробормотал Лейфон, не прекращая наблюдения с крыши гостиницы.

Совсем рядом с гостиницей находилась хоробусная остановка для покидающих Целни. Большинство пассажиров составляли те, кто переезжал в другой город; на втором месте, как правило, остановившиеся в городе на время. Были ещё торговые караваны, передвигавшиеся от одного города к другому. Бывали, хоть и редко, настоящие бродяги. Все районы Целни были населены студентами, и свобода перемещения путешественников ограничивалась. Специально для них строились гостиницы.

— Нет ничего важнее информации, — сказала Наруки, поигрывая верёвкой. — Тебя разве не учили?

— Ну да. Я раньше всегда выяснял, какие будут распродажи.

— Нет, я немного про другое…

— Это важно. Без такой экономии многие дети не протягивали и года.

Потрясённая Наруки замолчала, а Лейфон стал вспоминать, что сообщил ему Формед.

Наблюдали они за одной из таких гостиниц. Две недели назад заселилась некая группа. В гостинице они записаны как караван. Караван зарегистрирован в Зелёном Городе Рулграйфе и принадлежит департаменту снабжения международной компании «Винеслейф». Этот караван Винеслейфа приехал в Целни и стал через факультет торговли продавать электронные газеты из других городов, повести и комиксы, а также модные журналы и кинопродукцию. Целни, со своей стороны, продавал свои газеты и развлекательную продукцию в электронном виде, а также выведенные сельскохозяйственным факультетом рассекреченные образцы семян. Караванная группа провела две недели в гостинице.

— Само по себе это не странно. Не приходит хоробус, они и сидят. Однако…

У хоробусов нет расписания. Все они свободно перемещаются между городами, график составить невозможно. Нужного хоробуса иногда приходится ждать месяц.

— Однако они сюда приехали не для торговли обычной информацией.

Неделю назад кто-то проник в лабораторию сельскохозяйственного факультета. Из банка данных факультета похитили информацию.

— Украден список генетических пар секретных новых продуктов. Кража материалов до их рассекречивания нарушает договорённость Союза Школьных Городов.

— Но где доказательства…

Инфо-чип крошечный. Самые маленькие вообще размером с ноготь. Такое можно спрятать где угодно, а у этого каравана, к тому же, большую часть товара тоже составляла информация. Дерево проще всего спрятать в лесу — если у них что-то и есть, городской полиции будет очень трудно это найти среди товара.

— Доказательства есть. Они вывели из строя систему наблюдения, но человеческих глаз им не обмануть.

Есть свидетели.

— Надо вернуть информацию и изъять все копии, поэтому вечером мы конфискуем у них всё, что имеет отношение к информационным системам.

У каждого города свои законы, и, хотя Союз Школьных Городов и предъявлял некие общие требования, на практике законы подкреплялись лишь полицейскими органами самих городов. В Целни нет тюрем для долгосрочного содержания. Совершивших преступление студентов можно либо временно отстранить от учёбы, либо исключить; приезжих высылают из города; и даже если преступники, как сейчас, имеют отношение к какой-либо организации, можно лишь сообщить о произошедшем организации и руководству города, в котором эта организация находится. И нет способа удостовериться, что в родном городе преступников ждёт наказание.

Однако города находятся в изоляции, если не считать хоробусов. И если преступление совершили чужаки, бежать им некуда. Как правило, они не оказывают бессмысленного сопротивления и подчиняются городской полиции. В случае сопротивления их могут убить или выбросить из города… а желающих оказаться выброшенным в пустыню найдётся немного. Ведь требуется лишь не приближаться больше к этому городу — и твои преступления считай что исчезли. Однако…

— Всё могло пройти гладко, но тут очень некстати появился хоробус, — с кислым видом сообщил Формед.

— Когда отправление?

— Три дня на снабжение, и персонал ради нас потянул время с бумагами, но завтра утром хоробус отправляется.