— Я твоя мать, ужасно скучаю по тебе, Кейд, дорогой. Неужели это так плохо? От этого я что похожа на монстра? Конечно, нет.

У нее не было мигрени. Меня просто искусно выставили вон. Я закрыл дверь и вошел в комнату.

— Мама, лучше расскажи мне всю правду. Начни с самого начала и не упусти ни одной детали.

Голос был таким жестким и холодным, что я заметил, как она вздрогнула.

Я смотрела на своего сына. Ребенка, которого я выносила. Моего мальчика. Моего любимого ребенка. Всю свою жизнь я незаметно манипулировала всей семьей, заставляя их делать то, что хотела. У меня мигрень, слезы и они готовы были выполнить все, я обладала реальной властью за троном.

Но теперь что-то изменилось.

Он изменился.

Я просчиталась.

Она заставила, эта женщина, заставила его измениться. Даже невозможно себе такого представить, но он, действительно, влюбился в эту стриптизершу. Но его чувство, наверное, еще не окрепло, и путы, которые она обмотала вокруг его сердца, были еще молодыми и слабыми. Я смогу их разорвать. Смогу. Мне следует только правильно разыграть свои карты. Действовать очень осторожно.

Я сложила руки вместе. Его лицо ничего не выражало, глаза смотрели враждебно. Никогда не видела его таким, никогда не видела у него такой ледяной взгляд.

— Ты отсутствовал два года, Кейд. Два года. Что мне оставалось делать? Разрешить тебе провести весь свой остаток жизни здесь, на этой горе? Оглянись вокруг, Кейд. Разве так можно жить? Какой смысл в такой жизни? Все твои деньги покрываются пылью в банках. Я твоя мать. Проси меня о чем угодно, но я просто не могла позволить тебе жить в этой ужасной хижине дальше.

— Что ты сделала, мама?

— Я наняла ее.

Он прищурился.

— В качестве кого?

— Я наняла ее, чтобы она приехала к тебе и дала понять, что в жизни есть нечто большее, чем жить отшельником.

— Она разбила свою машину.

— Я не просила ее об этом. Она должна была добраться до тебя до бурана, и ты бы позволил ей остаться у себя на несколько дней, чтобы переждать снегопад.

— А что потом? — Его голос звучал настолько тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы услышать его вопрос.

— Я велела ей использовать все имеющиеся в ее распоряжении средства, чтобы вернуть тебя к цивилизации.

— Ты думала, что секс с женщиной способен на это?

Я почувствовала, как жар стал подниматься по шеи.

— Ну, раньше тебе это нравилось.

— Тогда зачем ты приехала сейчас сюда, если она должна была выполнить свою работу?

— Я кое-что о ней узнала.

— Что?

— Вот. — Я протянула ему фотографии. Самая первая лежала та с парнем, мастурбирующим перед ней, пока она танцевала у него на коленях.

Он взял ее из моей руки и опустил взгляд. Я заметила, как он вздрогнул от шока. Потом поднял голову, его глаза стали черными, выражение лица мрачным.

— Как они у тебя оказались?

— После того, как я наняла ее, я стала подозревать кое-что. Поэтому наняла частного детектива, который сделал эти фотографии. Большинство из них из доступных открытых источников.

Он сжал пачку фотографий в кулаке, тяжело дыша.

— Итак, ты продела такой путь на эту гору, чтобы припугнуть ее.

— Я думала о тебе.

— Чушь собачья, мама. Брось.

— Можешь верить или нет, но я люблю тебя. Никто никогда не будет любить тебя так сильно, как я.

Он отвернулся к окну, полностью контролируя себя.

— Тебе лучше поехать, пока не стемнело, мама.

Я поняла, что он разозлился на меня. Даже когда он был маленьким, он становился очень тихим, когда сильно злился. Мой второй сын и дочь начинали плакать и кричать, Кейд был не таким. Его гнев всегда тревожил меня, потому что он пытался его контролировать, заталкивая поглубже в себя. Сейчас я чувствовала, что он с трудом сдерживается. Ярость исходила от него волнами, хотя совершенно незнакомому человеку он со стороны он мог показаться вежливым и учтивым.

— Я поеду, но обещай мне, что не будешь на меня злиться. Я пыталась сделать, как лучше. Возможно, была неправа, вмешиваясь в твою жизнь, но я обязана была что-то предпринять. Я была в отчаянии. Ты — мой сын. Я готова сделать для тебя все, что угодно.

— Я не сержусь на тебя, мама. Мне очень тебя жаль. Ты никогда не поймешь. А теперь, пожалуйста, уходи. С наступлением темноты горные дороги становятся опасными. — Он подошел к двери и вышел. Я постояла посреди его хижины. Ему потребуется время, чтобы прийти в себя. Он всегда так делал. Он все же был моим сыном.

Потом я последовала за ним на улицу. Он осматривал шины на мерседесе, высматривая цепи все ли на месте и хорошо ли установлены. Мой сын любил меня. Когда-нибудь он простит меня.

Она не подходит ему. Я поняла это с самого первого раза, как только ее увидела. Хотя понимала, что играю с огнем и оказалась права. Она могла принести неприятности. Но я от нее избавилась. Я остановилась у двери со стороны водителя.

— Мне очень жаль, Кейд. Жаль, что у вас ничего не вышло. Она выглядела такой милой девушкой. Откуда мне было знать?

— Езжай осторожно, мама.

Я села в машину, а он стоял и смотрел, как я уезжаю. Я не отрывала глаз от зеркала заднего вида. Он просто стоял в полном одиночестве, глядя мне вслед, пока я не свернула за угол. Я проехала меньше пятисот ярдов, когда услышала ужасающий, раздирающий душу рев, эхом отскакивающий от гор.

Я ударила ногой по тормозам и прислушалась, но больше не было не звука. И у меня из горла вырвались рыдания, Господи Боже мой! Что же я наделала?

Мой любимый сын призывал к себе свою пару.

Я почти ничего не видела в окне по дороге домой. Неподвижно сидела на заднем сиденье и невидящими глазами смотрела в окно. Я догадывалась, что Линн скажет Кейду. В глубине души понимала, что она покажет ему все фотографии. Как еще она могла ему помешать поехать за мной? Я старалась не представлять выражение его лица, когда она ему их покажет, но ничего не могла с собой поделать. Разочарование… одно разочарование. Он доверял мне, а я предала его. Он будет думать, что я спала с ним из-за контракта.

Если бы Линн не появилась, я сама бы все рассказала ему.

На самом деле, сегодня утром я готова была ему все рассказать, но он попросил подождать, потому что тоже собирался мне что-то сказать. Как бы я хотела, чтобы можно было все переиграть, чтобы я не согласилась тогда ждать. Мне стоило настоять на своем и просто покончить с этим.

Может он сильно бы разозлился, но все равно бы простил меня. Он бы посмотрел мне в глаза, заглянул в мое сердце и понял, что я никогда его не обижу и не причиню ему вреда. И мотивы мои, соглашаясь на этот контракт, были не такими уж плохими. Я сделала это ради своей сестры. Не желая причинять ему боль или страдания, но теперь, когда Линн собиралась все ему объяснить, шансы оправдаться у меня были нулевые.

Она уж постарается обрисовать меня дешевой шлюхой.

Ох, уж эти фотографии.

Я закрыла лицо руками. Господи, если бы я все рассказала ему сегодня утром. Я бы тогда сказала, что даже не собиралась с ним спать. Мой контракт с его матерью был простым. Я должна была разбудить в нем желание к жизни. Заставить его почувствовать, что жизнь там у подножия горы бьет ключом. Он должен был захотеть заново начать строить свою жизнь в городе.

Секс не входил в эту часть уравнения, но я ничего не могла с собой поделать.

Меня безумно влекло к нему. И он так отличался от того высокомерного, элегантного, прекрасно одетого, отлично подстриженного мужчины на фото, которое Линн показала мне. На той фотографии я видела очень красивого мужчину, настолько не моего круга, что сказала Линн, когда встретилась с ней в отеле, что у меня не получится вернуть такого мужчину, как он, но она уверила меня, что я обладаю всеми качествами, которыми он всегда восхищался в женщине.