- Лукич! Курс 296! Полный ход!.. Метеорит, кажется, обнаружен, - торжествовал Антонов.

Как бы перенимая настроение ликовавшего профессора, заревела турбина. Катер, накренившись на борт, резко изменил курс и, оставляя за собой длинный пенистый след, быстро помчался вперед… Через несколько минут на горизонте показалась черная точка, которая, быстро увеличиваясь, превратилась в катер, покачивающийся на волнах. В нем были Кравцов и Грачев. Профессор Антонов стал настраивать свой пеленгатор. Движения его были бойкими, как у юноши. Лицо светилось веселой молодой улыбкой.

- Правильно, Кравцов! Центр излучения отсюда не более как в трех километрах, и мы с небольшой погрешностью можем нанести его на карту… Но мне все-таки не ясно, как метеорит мог попасть сюда? Может быть, штурман «России» ошибся?.. Слишком грубо в таком случае - почти на шестнадцать километров

Во время этих рассуждений подошел катер с Остапенко и Зиминым.

- Вот и все в сборе… Теперь нам надо произвести точную засечку… Метеорит, примерно, здесь! - и казал на карте острием карандаша Антонов перешедшим в его катер Остапенко и Кравцову. - Вы обойдете и запеленгуете его, а я буду двигаться строго по пеленгу… В точке пересечения встретимся.

Через некоторое время Антонов наносил на карту принятые от Остапенко и Кравцова пеленги.

- Вот это здорово!.. На этот раз результат превзошел мои ожидания… Судя по силе возбуждения пеленгатора, метеорит должен быть в трех километрах, а по засечке до него более пяти… Значит, он состоит из радиоактивных веществ, подверженных более активному распаду, чем уран, байкалий и плутоний… И, следовательно, новых для нас, - громким голосом говорил он.

У места засечки метеорита все три катера встретились.

- Таких сильных радиоактивных веществ мы еще не встречали, Михаил Алексеевич! - кричал возбужденно Остапенко, наблюдая за поведением своего пеленгатора. - Посмотрите, что делается с прибором!

Профессор, следивший за пеленгатором, так же был немало удивлен. Индикаторная лампочка рентгенометра[13] светилась ярким ровным светом и грозила перегореть. Стрелка прибора, указывающего уровень радиации в рентгенах, отклонилась до предела и неподвижно застыла. Даже легкие щелчки по стеклу прибора не могли вывести ее из этого положения.

- Папа!.. Посмотри-ка, там из глубины моря мелкими пузырьками поднимается воздух, - прерывая наблюдения профессора, воскликнула Галя, показывая рукой в сторону.

- Это, наверное, еще не улеглась пена от наших катеров, - ответил Антонов, посмотрев беглым рассеянным взглядом в сторону, показанную дочерью. - А впрочем, это не так! - воскликнул он, заметив на прозрачной зеленовато-голубой поверхности воды большое, напоминающее отражение белого облака, пятно. - Лукич! Подведите катер к этому пятну!.. - показал он рукой.

Когда катер остановился посреди пятна, профессор перегнулся через борт и опустил руку в воду. Рука, вынутая из воды, покрылась мелкими пузырьками воздуха. Видно было как из глубины поднималось множество таких же пузырьков. Вода своим видом напоминала выдыхающийся газированный напиток.

- Товарищи, наши измерения произведены точно! Я нахожусь как раз над метеоритом, который, погрузившись в морскую воду, по-видимому, вступил с ней в химическую реакцию… Теперь надо с помощью радиолокатора произвести фотосъемку, определить размеры метеорита и на какой глубине он залегает… Сейчас для большей точности я еще раз уточню его местоположение по береговым ориентирам и на этом закончим.

- Надо торопиться, так как мы находимся в зоне повышенной радиации и можем заболеть лучевой болезнью, - предостерег Кравцов.

- Ради науки и умереть почетно, - ответил Антонов.

В то время, когда профессор Антонов со своими сотрудниками подводил итоги удачно закончившихся поисков метеорита, дежурный синеводского отдела госбезопасности старшина Захарченко, просматривая иллюстрации в журнале «Огонек», слушал радио. Только что закончился эстрадный концерт, и диктор объявил:

«Московское время 23 часа 58 минут. Передаем Красную площадь и бой кремлевских часов». Захарченко посмотрел на стенные часы и, сказав «отстают на четыре минуты», взял стул и приготовился передвинуть минутную стрелку при первом ударе часов на Спасской башне.

За этим занятием его застал вошедший в комнату майор.

- Товарищ майор, дежурный по городскому отделу госбезопасности, старшина Захарченко! - соскочив со стула, доложил старшина по-военному. - Разрешите узнать, кто вы?

Майор предъявил удостоверение и спросил:

- Где капитан Агафонов?

- У себя дома.

- Вызовите. Я буду ждать.

Старшина снял телефонную трубку и набрал номер.

- Товарищ капитан, докладывает дежурный - старинна Захарченко. Вас в отделе ожидает майор Кравченко… Капитан сейчас будет здесь, - сказал он майору, положив трубку на место.

Оперуполномоченный капитан Агафонов, войдя в свой кабинет, опустил на окнах шторы и включил настольную лампу. Достав из сейфа папку с документами, он сел за письменный стол. Майор Кравченко расположился в кожаном кресле против него.

- Что нового о Лагуниных? - спросил Кравченко.

- Есть ответ на запрос, сделанный по заявке капитана Окунева… Сегодня из Куйбышева сообщили, что Лагунины там не проживают и не работают… Вот шифровка, - сказал Агафонов, подавая бланк шифртелеграммы.

Прочитав ответ на запрос, Кравченко положил его на стол и задумался.

- Подведем итоги тому, что у нас есть, товарищ Агафонов, - после пятиминутной паузы сказал он. - Лагунины прибыли в Синеводск на день раньше профессора Антонова?

- Да. И на другой день Лагунин был в амбулатории на приеме у врача Лучинского… Это мы узнали в регистратуре. Справка наведена по заявке капитана Окунева.

- Это новость! Теперь о существовании связи между Лучинским и Лагуниным не возникает сомнений… Поведение Лучинского подозрительно. Он берет отпуск в день приезда профессора Антонова… Становится спасителем его дочери и завоевывает этим поступком расположение ученого… Узнав о бессоннице профессора, он предлагает ему средства возбуждающие нервную систему для того, чтобы Антонов чаще в ночное время выходил к морю… Он солгал о ночном дежурстве в амбулатории, а на самом деле в это время был уже в отпуску. По-видимому, он тогда должен был с кем-то встретиться. Наконец, последняя встреча Лагунина с Лучинским в бухте на лодках… Вот ответ на запрос у меня вызывает некоторые сомнения… Как вы думаете, товарищ Агафонов, не могла ли Тоня Лагунина, не желая близких отношений с Зиминым, обмануть его, сказав что они приехали из Куйбышева и работают там в системе горторга? Это вполне возможно и для девушки такая ложь простительна.

- Нет. Я сам так думал и решил проверить в паспортном столе. В их паспортах сделана отметка о прописке согласно которой они проживают в Куйбышеве на улице Льва Толстого, дом 28.

- Значит их паспорта липа?

- Выходит так.

- Что же будем делать, товарищ Агафонов? Ваше мнение?

- Я думаю надо подождать распоряжений полковника Соколова… И продолжать наблюдение за Лагуниными и Лучинским…

- Нет! Так не выйдет! - прервал Кравченко, поднимаясь с кресла. - Ждать нечего. Все ясно. Надо ликвидировать вражескую резидентуру… Слушайте мое решение, товарищ капитан!

- Слушаю и жду ваших указаний, товарищ майор, - ответил Агафонов.

- Сейчас мы с вами арестуем Лучинского. В гостиницу «Кавказ» отправьте двух-трех надежных оперативных работников с задачей не дать улизнуть Лагуниным, пока мы будем заняты с Лучинским. После Лучинского мы арестуем Лагуниных… Отдавайте распоряжения, я вас буду ждать здесь, - сказал Кравченко, усаживаясь в кресло и доставая портсигар.