— Эм, — улыбнулся Ос, глядя на меня с откровенным весельем. — Пацанку я уже видел, да и продолжаю лицезреть сейчас, а вот на легкомысленную леди посмотрел бы с удовольствием.

— Ладно, — кивнула, разворачиваясь. — Но учти, если у меня устанут ноги, я залезу к тебе на шею.

— Да? — уточнил, не сдерживая смешка. — Очень интересно на это посмотреть.

В итоге собралась я только через полчаса. Стараясь следовать заявленному образу, выбрала белоснежное платьице с короткими рукавами, довольно приличным декольте, игриво скрытым за несколькими мелкими пуговичками, и широкой летящей юбкой, достающей до колен. Босоножки на шпильках надевать не стала, пожалев свои ноги и… шею Оскара. Вместо них натянула белые кеды в розовый цветочек, чтобы уж точно можно было гулять везде без ограничений. Волосы собрала в сложный пучок на затылке. Почему сложный? Да потому что шевелюру такой длины в обычный хвостик не заколешь. Пришлось наградить несчастную голову таким количеством заколок и шпилек, что я сама себе начала напоминать металлического ёжика. Но в итоге причёска получилась именно такой, какой нужно: нежной, кокетливой, немного романтичной.

Когда, наконец, вышла к Оскару, он осмотрел меня с нескрываемым восхищением, но стоило его взгляду опуститься на мою обувь… и он просто не смог сдержать странной улыбки.

— А разве леди носят кеды? — спросил, изобразив сомнение.

— Конечно, — поспешила заверить я. — Леди ведь тоже бывают разные. Я вот, например, леди неформальная. Да и ты на классического джентльмена не тянешь.

— А обещала, что наденешь каблуки.

— Это принципиальный вопрос? — выдала с откровенной обидой.

— Да, Варя, принципиальный, — отрезал Оскар. — Переобуйся, пожалуйста.

— Ос… — взмолилась, не желая мучить себя этим орудием пыток. — Да какая тебе разница, во что я обута?

— Большая, Варенька, — заявил, переплетая руки перед грудью. — Ты сама спросила, с кем я хочу гулять, то есть сама дала мне право выбора. И я ответил. Так что теперь изволь исполнить свою угрозу и надеть соответствующую обувь.

— Ну, Оскар. Сжалься! — протянула, изображая страдалицу.

— Нет, — отчеканил, даже не думая поддаваться на мои уговоры.

В итоге я всё же сдалась. Выудила из очередной не разобранной коробки белые босоножки на тонких десятисантиметровых шпильках, со скорбным видом натянула их на ноги и, застегнув ремешки на щиколотках, вернулась в коридор.

— Другое дело, — довольно заявил Ос, который сам сегодня выглядел очень даже прилично.

На нём были явно дизайнерские джинсы, сидящие на теле так, что я даже засмотрелась; привычные белые кеды, футболка им в тон, и пиджак — щегольский, тёмно-синий, с закатанными по локоть рукавами. А рядом мы с Оскаром смотрелись, как леди и хулиган, хотя в реальности всё было в точности наоборот.

— Идём? — спросил он, протягивая мне раскрытую ладонь. И я, не раздумывая, вложила в неё свою руку.

Но этот жест для нас значил куда больше, чем приглашение и ответ на него. Мы оба знали, чего хотим, а вся эта прогулка являлась лишь своеобразной игрой в соблюдение приличий. Сначала — свидание, потом — постель… а не наоборот.

— Идём, — ответила, ловя его тёплый, довольный взгляд. — Но учти, что коль ты сам настоял на такой моей обуви, придётся тебе носить меня на руках.

— Что ж, — пожал плечами Ос, опуская взгляд на мои ноги, — приму это наказание с честью… и огромным удовольствием.

В качестве места для прогулки мы с Оскаром выбрали набережную. Благо, её протяжённость позволяла гулять там много часов подряд. Мы же неспешно шагали по выложенным плитками дорожкам, рассматривали корабли, и просто беседовали обо всём подряд. Хотя Ос больше спрашивал, чем говорил. Интересовался местными достопримечательностями, историей города, а я с радостью рассказывала ему всё, что знала, щедро приправляя рассказы какими-то забавными случаями, связанными с тем или иным местом.

Вообще, со мной постоянно происходило что-то весёлое или забавное. А может, дело было в том, что я просто умела это увидеть. В ситуациях, где другие бы расстроились, я всегда старалась найти что-то позитивное или весёлое. Потому и смеялась чуть ли ни над всем подряд. Но больше всего ярких приколов в последнее время у меня было связано с родным любимым банком. Вот о нём я могла говорить бесконечно. А Оскар слушал, улыбался и удивлялся, не веря, что такое бывает на самом деле.

— А ещё хочешь случай смешной расскажу? — спросила, бодро шагая босиком рядом с Осом. Босоножки я давно сняла и теперь беззаботно топала голыми ступнями по набережной, неся свою обувь в руках.

— Меня уже пугают твои истории, — хмыкнул он. — Банкиры всегда казались мне серьёзными людьми, едва ли не лишёнными эмоций, а у вас там не банк, а цирк шапито.

— Хуже, — рассмеялась я. — Вот, к примеру, недавно, после очередной проверки нас заставили навести порядки в шкафах в подсобке. Представляешь, и мы, и сотрудники до нас долгие годы собирали ксерокопии договоров с клиентами в папочки в шкафах. Оригиналы сдавали в архив, а эти штуки оставляли себе… не пойми зачем. И вот недавно выяснилось, что, оказывается, делать этого было не нужно. А там ведь личные данные, имена клиентов, суммы… в общем, пришёл приказ всё это уничтожить. Шредера в нашем бедном офисе не имелось, рвать столько бумаги руками — долго и ненадёжно, вот мы и решили всё это сжечь. Благо, у некоторых из нас имелись частные дома, где на заднем дворе легко можно было организовать небольшой костёрчик.

— Интересно у вас всё устроено, — заметил Ос.

— Ещё как. Но прикол не в этом. В общем, два дня мы собирали эту важную макулатуру в большие черные мусорные мешки. Утрамбовывали, как могли, чтобы всё поместилось. А вечером, после закрытия банка, когда на город опустилась ночь… прохожие могли наблюдать картину, как странного вида девочки, одетые совсем не по форме, а кто во что, бодро выносят из банка мешки с чем-то тяжёлым и складывают в багажник машины. Косились на нас так, будто мы этот банк грабим. Я уж боялась, что найдётся среди этих зрителей кто-то бдительный и вызовет полицию. Вот тогда бы точно стало весело.

— Да, с полицией лучше не связываться, — хмыкнул Оскар. — Мы с Яриком как-то в камере два дня просидели. Поверь, ничего приятного или весёлого в этом нет.

— А за что? — удивилась, вообще сомневаясь, что такого, как Ос могли забрать в отделение. Да у него на лбу большими буквами написано «законопослушный гражданин».

— Глупости, — попытался отмахнуться он, но я с подобным раскладом была категорически не согласна.

— Говори, — потребовала строгим тоном. — Я тут тебе честно, искренне и без утайки выбалтываю страшные вещи, а ты вообще всё время молчишь. Давай, Ос, рассказывай. И вообще, теперь моя очередь задавать вопросы.

— Ладно, задавай, — милостиво позволил этот принц строительного пошиба.

Всё же иногда у Оскара промелькивали такие странные повадки, привычки, манеры, видя которые невольно хотелось возвести его на другую социальную ступень. Если бы в нашей стране водились аристократы, я бы могла назвать Оса с его манерностью как минимум герцогом.

— Итак, — начала, утягивая своего кавалера с набережной вниз по ступенькам, ведущим прямо к узкой линии галечного берега. — За что вас посадили в КПЗ?

Он тяжело вздохнул, чуть нахмурился, но всё же ответил.

— За подозрение в торговле наркотиками.

Всё же хорошо, что мы спустились к воде, подальше от людских глаз, потому что после его слов меня просто перекосило. Нет, я всякое могла предположить, но чтобы такое! Потому резко остановилась и уже не смогла спокойно промолчать.