Именно эти мысли и добили моё хорошее настроение. От досады куда-то пропали все силы, но тут даже присесть оказалось некуда. Только если на крышку собственного трона. Но хуже всего было даже не это. Просто одна самоуверенная девочка не так давно заявила родителям, что съедет от них, как только получит ключи. А значит придётся делать ремонт очень быстро… а потом как-то тут жить.

Зачем я так опрометчиво обрекла себя на переезд? Да по глупости. Мы с Аллой Фёдоровной в очередной раз не поделили кухню. Мне банально приспичило пожарить в микроволновке попкорн с сыром, а к ней как раз должна была прибыть закадычная подружка, которая запах этого ядрёного угощения терпеть не могла. Да и как назло, воняло в этот раз на весь дом. Не помогали ни работающая вытяжка, ни открытые окна.

Тогда-то моя любимая мачеха и не выдержала. Высказала мне всё, что думает по поводу моего места в ЕЁ кухне, и относительно моей жизни вообще. Ну, я и ляпнула, что съеду, как только будет, куда съезжать, и громко хлопнула несчастной кухонной дверью. В общем, в ближайшее время меня ожидал очень быстрый и крайне экономный ремонт, и переселение на просторы собственного двухкомнатного королевства.

Вообще моя мачеха была мировой женщиной. Наверное, если бы мне предложили поменять её на какую-нибудь другую, я бы не согласилась ни за какие богатства. И несмотря на то, что мы с ней не очень-то и уживались, к друг другу всё равно относились с теплом и уважением. Отец женился на ней, когда мне было десять. К тому времени мы уже пару лет куковали вдвоём, и само появление женщины в нашем доме казалось мне чудом. А какие она готовила пироги… Ммммм! Да её только за них можно было полюбить всем сердцем! Думаю, именно пирогами она моего папеньку в свои сети и заманила. Повёлся, как миленький, на румяные бока и божественный вкус её выпечки. С тех пор и стали мы жить втроём.

И вот в этом году будет уже четырнадцать лет, как они вместе. Все эти годы я оставалась с ними. Понятное дело, что пора бы уже и убраться из их семейного гнёздышка, да только до недавних пор мне было некуда уходить. Да и какой идиот уйдёт из частного дома в тихом районе, от которого до центра рукой подать, в съёмную квартиру. А я ещё и готовить почти не умела, к тому же пироги Аллы Фёдоровны вызывали самую настоящую зависимость. Эх…

Но теперь, когда у меня появилась собственная жилплощадь, вопрос переезда встал ребром. Мне почему-то постоянно казалось, что мачеха смотрит на меня с ожиданием или даже с предвкушением. Будто только и мечтает о том моменте, когда я вдруг встану, и торжественным тоном заявлю: «Прощайте! Теперь мой дом в другом месте».

Но дни шли, а я молчала. Алла Фёдоровна всё больше напрягалась, задумчиво посматривала на отца. А что тот мог сделать? Не выгонит же он родную дочь. Я же хоть и любила своё новое королевство, но спасть на бетонном полу без ремонта и намёков на мебель оказалась не готова.

Мне было прекрасно известно, что рано или поздно терпение Аллы Фёдоровны кончится. Эта женщина вообще не переносила, когда её близкие начинали «тормозить» при принятии важных решений. Сама мачеха была решительной, сильной, волевой женщиной. На момент, когда они сошлись с отцом, она уже успела родить и вырастить двоих дочерей, проработать пятнадцать лет главным бухгалтером и обеспечить своих девочек квартирами. К моему счастью, обе сводные сестры сейчас жили в Москве, и здесь появлялись только раз году, во время отпусков. Несмотря на то, что их мать я искренне уважала и даже немного любила, её грымзы дочурки выводили меня из себя одним своим высокомерным видом.

Да, мачеха ждала, пока я сама решусь на переезд. Но когда минуло семь дней, всё же сделала вывод, что пришла пора для «волшебного пинка».

Когда же вчера вечером, сразу после ужина, отец и почти мать сообщили, что хотят серьёзно со мной побеседовать, я не на шутку насторожилась. Более того, почти испугалась, что меня всё-таки выставят. Но, тем не менее, умудрилась сохранить на лице выражение из разряда «да, дорогой клиент, я внимательно тебя слушаю», которое давно стало привычной маской, сложила руки на краю стола и принялась ожидать вердикта.

— Варенька, — начала супруга моего родителя. — Ты у нас такая молодец.

Это было очень плохим началом. Обычно после подобного вступления следовало нечто неприятное. К примеру, когда-то именно с этой фразы мне сообщили, что увольняют. Сказали: «Варвара, ты такой прекрасный сотрудник… но прости, твой отдел расформировывают. Кризис…». Помню, тогда едва сумела удержать эмоции в узде. К счастью, сейчас подобное удавалось мне куда проще.

— Работаешь, платишь ипотеку, — продолжила мачеха, покосившись на супруга.

— Да, Варвара. Мы тобой гордимся, — подтвердил папа, подхватывая слова Аллы Фёдоровны. — И теперь у тебя есть квартира.

— Но в ней нет ремонта, — напомнила я, тонко намекая, что пока никуда уходить не собираюсь, ибо делать этот ремонт не на что.

— Именно об этом мы и хотели поговорить, — снова взяла инициативу мачеха. — Дело в том, что у нас накопилась некоторая сумма. Не много. Но при умелом расходовании её должно хватить.

Я молчала, теперь попросту растерявшись. Она что… хочет дать мне денег?

— Мы с Мишей собирали на поездку в Египет, но решили, что тебе эти деньги нужнее. Только у нас будет одно условие.

Почему-то я догадалась об этом условии ещё до того, как Алла Фёдоровна начала говорить. Естественно, им оказались временные рамки. Мне давали две недели, чтобы съехать. Две недели… и сто пятьдесят тысяч рублей. И я бы не назвала это плохой новостью. Отец добавил, что не станет контролировать, как я расходую эти деньги, но напомнил, что по истечении отведённого срока мне придётся переехать.

Это было стимулом. Странным, своеобразным, но моё воспитание вообще строилась на таких стимулах. Со времён школы и до нынешнего возраста. Может кому-то подобное могло показаться простым способом избавиться от мешающей дочери. Но… я всё равно была рада.

И вот… время пошло. Осталось четырнадцать дней, а у меня ни мыслей, ни материалов для ремонта, ни работников, которые превратят мою квартирку в настоящее королевство.

Сегодня, пока в офисе не было клиентов, я вышла в интернет, дабы понять, с чего вообще стоит начинать ремонт. На форумах писали разное, но я почему-то решила, что перво-наперво стоит выложить плиткой ванную комнату. Стены там… пол. Затем заняться напольными покрытиями в остальных комнатах. После решить что-то с потолками и стенами. Ну и двери тоже стоило поставить.

— Варька. — На стул для клиентов, стоящий рядом с моим столом, плюхнулась Виола из отдела по работе с юридическими лицами. Она окинула настороженным взглядом пустующий офис и, перекинув через плечо свои гладкие чёрные волосы, спросила: — Когда будем новоселье праздновать?

К слову, этот вопрос за последнюю неделю я слышала чаще, чем слово «привет». Уж очень в нашем коллективе любили праздники, а моё заселение в новую квартиру вообще ждали с ещё большим нетерпением, чем Новый Год или наступление отпуска.

— Как только ремонт закончу, — ответила, тяжело вздохнув.

Открылась дверь, мимо нас в кассу прошмыгнула улыбчивая кассирша, и снова стало тихо. К счастью, в утреннее время здесь вообще было мало клиентов. Это позже, к обеду набегут, как муравьи на оставленную на столе конфетку. А пока можно расслабиться.

Сейчас кроме нас в зале находились ещё две кредитчицы и наш незабвенный директор. И если первые две с серьёзными лицами раскладывали на компьютерах пасьянс «косынку», то шеф упорно делал вид, что смотрит очередной семинар по искусству ведения продаж. С сосредоточенной физиономией, в больших наушниках, к которым так же крепился маленький микрофон, в своём неизменном сером костюме… он был куда больше похож на авиадиспетчера, чем на руководителя офиса банка. К слову, и смотрел наш дорогой Санечка, точнее Александр Дмитриевич, вовсе не умные ролики из числа обязательных к изучению. На самом деле всем в офисе давно было известно, что наш шеф с таким важным видом взирает на трансляцию боёв без правил. Что ж… у всех свои предпочтения.