Ос посмотрел на меня с благодарностью. Не знаю, почему, но мой ответ был важен для него. Судя по всему, его это действительно беспокоило.

— Тогда что не так? — спросил, пытаясь рассмотреть ответ в глубине моих глаз.

— Просто хочу в душ, — проговорила с улыбкой. — Знаешь ли, не очень приятно, когда по ногам стекает что-то вязкое. Хотя, к такому, наверное, тоже можно привыкнуть.

— Так ты об этом? — со смешком произнёс Оскар. — Глупости, Варенька.

А после подхватил меня на руки и потащил куда-то вглубь квартиры. Ванная комната обнаружилась в самом начале небольшого коридорчика, и сама по себе оказалась размером с половину моего королевства. Там Ос шагнул вместе со мной в большую душевую кабинку, закрыл за нами стеклянные дверцы и только после этого соизволил поставить меня на ноги.

— Согласись, секс без презерватива в тысячи раз приятнее, — бросил он, настраивая воду. — Я помню о твоём негативном отношении к противозачаточным таблеткам, но, может, мы всё же подберём что-нибудь подходящее именно тебе?

— Очень интересный вопрос, — хмыкнула я, вставая под льющиеся сверху тёплые струи. — Но, мне кажется, он сейчас наименее важен.

— А что важно?

Ос приблизился ко мне вплотную, вылил на губку немного геля для душа и принялся неспешно намыливать сначала мои плечи, затем спину, живот, ноги. И всё происходящее приводило меня в настоящий восторг, да только думать при этом почти не получалось.

— Я завтра уеду, — выговорила, всё же стараясь отрешиться от его действий. — Вернусь домой. Мне и сейчас не стоит оставаться с тобой, тем более в одной душевой кабинке.

— Никуда ты не уедешь, — спокойно, но с нескрываемой уверенностью, ответил Ос. А потом развернул меня к себе лицом, строго посмотрел в глаза и добавил: — Я тебя никуда не отпущу.

Но ни его тон, ни те слова, что он говорил, не смогли произвести на меня нужного впечатления. Да, Оскар пытался донести до меня свою позицию, но я точно не собиралась так просто её принимать.

— У меня скоро заканчивается отпуск, и очень хотелось бы до этого момента хотя бы раз побывать на море, — сказала, отбирая у него губку.

— Варя, если тебе хочется на море, то я тебе его в любой день организую. Хочешь — Красное, хочешь — Средиземное. Можно и океан. Но сейчас из-за некоторых независящих от меня обстоятельств я не могу покинуть город. Это ненадолго.

— Подписка о невыезде, — кивнула, прекрасно понимая, о чём он говорит.

Но Оса моя осведомлённость ни капли не обрадовала.

— И что ещё рассказал тебе этот гусь? — тон его голоса стал куда более строгим, и даже немного напряжённым.

— Если ты имеешь в виду Ярика, то много чего, — не стала скрывать я.

И в тот же момент, поддавшись непонятному порыву, шагнула к Оскару и провела губкой по его груди. Он втянул носом воздух, явно испытывая новые для себя ощущения, но ничего возражать не стал.

— Теперь я знаю и про взорвавшуюся машину, и про истинную подоплёку вашего пари, и о том, что тебя обвиняют в организации поджога собственного гипермаркета, — говорила, водя намыленной губкой по его телу. — Знаю… сколько у тебя этих самых гиперов. Знаю, что они для тебя значат. На самом деле мне теперь известно немало.

— Но что мешает тебе остаться? — снова спросил Ос.

— Многое.

— Что? Давай по порядку.

Он забрал из моих рук губку, убрал её на полку, а сам обвил мою талию и встал вместе со мной под струи воды.

— Ты врал мне, — проговорила, глядя ему в глаза. — Ведь мог же сказать правду. От тебя я бы её приняла, пусть и не спокойно, но точно не так остро. Да и ты бы сумел меня убедить…

— Сумел бы, Варь. Потому что очень бы постарался это сделать, — согласился Оскар.

— Но почему промолчал?

— Я собирался сказать. И кулон купил, чтобы ты на меня не очень сильно злилась, — отозвался он, чуть отстраняясь и выключая воду.

Ос открыл дверцы кабинки, вышел первым, и тут же вернулся с большим чёрным полотенцем. Но вот мне ступить на гладкий мрамор пола не позволил, попросту подхватив на руки.

— Я же тяжёлая, — попыталась возразить, искренне наслаждаясь этими его порывами.

— А вот и не тяжёлая, — улыбнулся он. — К тому же я слишком по тебе соскучился. Так что терпи.

Да кто ж против? Хочет носить на руках — пожалуйста.

А унёс он меня в большую спальню, оформленную в серо-сине-белых тонах. Там уложил на широкую кровать, застеленную мягким чёрным покрывалом, а сам устало упал рядом. И если я хотя бы была в полотенце, Ос же щеголял по квартире в чём мать родила. Правда, кого ему тут смущать — он ведь, как я поняла, тут один проживал.

Пролежав неподвижно несколько минут, Оскар присел на постели и, потянувшись к стоящей рядом тумбочке, зацепил пальцами какую-то серебристую вещицу. Затем покрутил её в руках и повернулся ко мне.

— Приподнимись, пожалуйста, — попросил, глядя на меня с нежностью.

А когда выполнила его просьбу, коснулся губами моей шеи и… застегнул на ней ту самую цепочку, с тем самым бриллиантом, ради возвращения которого я проделала путь до самого Питера.

— Он твой, — сказал Ос, сжав пальцами камень. — Я его сам для тебя выбирал. Хотел порадовать. И поверь, даже не предполагал, что ты можешь от него отказаться… как и от меня.

Слова застряли в моём горле. Стало даже немного стыдно за свой поступок. Но… что я сделала неправильно? Как мне вообще следовало поступить в той ситуации? Как быть сейчас?

— Оскар, — проговорила, подняв на него взгляд. — Это слишком дорогой подарок.

— Это всего лишь красивый камень. Тот, который я посчитал достойным тебя.

— И что мне теперь с ним делать? Я-то думала, что это просто блестяшка, а оказалось… бриллиант.

— Тебе он нравится?

— Ну, конечно нравится, — протянула устало. — Но в моём случае его придётся хранить в сейфе, потому что столь дорогое украшение надевать для простого выхода в город просто опасно.

— Со мной ты в полной безопасности, — с уверенностью вставил Ос.

— С тобой, может, и да. Но когда вернусь обратно…

— Ты не вернёшься обратно. — Судя по тому, как недовольно блеснули его глаза, Оскар даже не думал шутить. — Я сказал, что не отпущу тебя. Если бы ты не приехала, то я сам бы к тебе сорвался, как только сняли эту идиотскую подписку о невыезде. Но ты здесь… со мной.

— Оскар, у меня там квартира, работа.

— Твой банк принадлежит моему отцу, — заметил он, строго глядя на меня. — Хочешь продолжать работать в нём — мы переведём тебя в Питер. Хочешь — будешь руководить офисом. Но, как я понял, ты не в восторге от своей работы, а здесь у тебя будет возможность найти себя в любой другой области.

Я застыла, не зная, радоваться или начинать искать пути побега. С одной стороны, меня до дикости раздражало, что он всё сам решил, но с другой — такая его решительность была очень приятна. Вот только в каком, интересно, статусе он предлагает мне здесь остаться? Любовницы? Содержанки? Да и как ему теперь верить, после всех тех килограммов лапши, что он так долго и планомерно накручивал на мои уши?

— Моя жизнь — там, — заявила, гордо встречая его взгляд.

— А я? Разве я не часть твоей жизни?

Он смотрел мне в глаза, ожидая ответа. Вот только мне было нечего ему сказать. Да и что он хотел услышать? Признание в любви? Слова о том, что я думала о нём каждое мгновение этой разлуки?

— Варь, мы ведь жили вместе. И насколько я помню, нас всё устраивало друг в друге. Считай, что мы просто теперь вместе переехали в другой город. Теперь будем так же вместе жить здесь. Да, тут далеко не такой приятный климат, как в твоём городе, но зато здесь я.

Он смотрел на меня с такой надеждой, что оставаться на расстоянии оказалось попросту невозможно. Я подползла ближе, и меня тут же обняли такие любимые родные руки.

— Почему ты мне врал? — спросила, утыкаясь носом в его шею.

— Наверное боялся, что, узнав правду, ты изменишь своё отношение ко мне, — ответил, водя пальцами по моей спине. — Мне слишком нравилась та простота и лёгкость, что присутствовала в нашем общении с самого начала. А когда стало понятно, что правда уже ничего не изменит… когда я уже решил рассказать тебе всё, как есть, случился тот пожар.