Собираясь уходить, Прук рассказал Дитлю о том, как разгневался Канарис из-за столь неожиданного приезда майора в Берлин. Генерал сразу же понял, чего хочет от него Прук, и немедленно позвонил Каиарису.

На своем австрийском диалекте он принялся всячески расхваливать майора Прука за то, что тот дал ему исключительно важную и свежую информацию. Это, конечно, смягчило гнев Канариса.

Вопрос о возможном использовании немецкими кораблями британского флага был поднят незадолго до встречи офицеров штаба фон Фалькенхорста с майором Пруком. Бушенхаген впоследствии рассказывал, что когда генерал Титтель, который должен был командовать немецкими войсками, оккупирующими Западную Норвегию, узнал от адмирала Шмидта, что немецкие корабли должны идти к берегам Норвегии под британским флагом, он был потрясен и возмущен до глубины души. Это противоречило его понятиям чести. В свою очередь и Бушенхаген был немало удивлен, услышав такую новость. Он в общем разделял мнение генерала Титтеля и обещал доложить об этом фон Фалькенхорту. Последний, узнав об этом, попросил своего начальника штаба выяснить этот вопрос у генерала Йодля в имперской канцелярии. Но не успел Бушенхаген заикнуться об этом, как йодль резко оборвал его.

— Мне об этом известно. Но вопрос может быть решен только верховным главнокомандованием, — заявил Йодль. — Подобные меры осуществлялись и раньше, например при форсировании пролива во время первой мировой войны. Что касается предстоящих военных действий, то генералу фон Фалькенхорсту и его штабу нечего беспокоиться о соблюдении международного права. В настоящее время ведется тотальная война, и главное в ней — победа.

Пример, на который сослался Йодль, совершенно не мог служить прецедентом. Как сказал в личной беседе с автором этих строк генерал Бушенхаген, обстановка была абсолютно иной. Будучи нейтральной страной, Голландия информировала тогда Великобританию о проходе через пролив немецких судов, стремившихся прорвать блокаду. Она сделала это в расчете на то, что британские подводные лодки потопят немецкие суда. Налицо было действие, несовместимое с положением нейтральной страны. При таких обстоятельствах использование национального флага чужого, да еще нейтрального государства не могло считаться нарушением международного права.

Как бы то ни было, заявление Прука привело к тому, что в самый последний момент вопрос был пересмотрен. Германское командование отказалось от своего плана, и было принято решение, что все суда пойдут под немецким флагом.

В 1954 году в Англии вышла в свет чрезвычайно интересная книга под названием «Германская военная разведка». Она была написана одним из руководителей абвера, в прошлом — гамбургским адвокатом Паулем Леверкюном. В свое время этот сотрудник Канариса руководил резидентурой абвера в Стамбуле. Наряду с другими интересными сведениями в его книге содержатся важные подробности о немецком шпионаже в Дании. Здесь раскрывается потрясающая картина того, как легко было шпиону в Дании получить секретные сведения военного характера. Это тем более странно, что датская контрразведка накануне второй мировой войны заслуженно пользовалась хорошей репутацией.

Во второй половине января 1940 года разведывательным центром в Гамбурге было получено донесение о том, что с французского фронта в районе Меца отводятся части альпийских стрелков. По слухам, их направляли в Великобританию для последующего ведения боевых действий где-то в Северной Европе. Важность этого донесения подчеркивалась тем, что оно было получено от агента, который уже не раз доставлял немцам надежный материал. Несмотря на то что по франко-германской границе тогда проходил фронт, а агент не имел радиопередатчика, это донесение было получено в Гамбурге через четыре дня после его отправки.

Примерно в то же время один из старших офицеров разведки гамбургского центра составил интересный рапорт о выполненном им задании. Он писал, что в конце февраля 1940 года ему неожиданно передали приказ срочно прибыть в Берлин для установления связи с учреждением, зашифрованным как «группа особого назначения 31». Это был только что созданный «рабочий штаб», о котором он до сих пор ничего не знал, так как при его организации были приняты самые строгие меры предосторожности.

В ходе строго конфиденциальной беседы с офицером генштаба разведчику, о котором идет речь, было поручено в течение месяца подготовить точный разведывательный доклад о Дании. До этого момента какой-либо военный шпионаж в Дании не велся. Несмотря на то что офицер из Гамбурга не получил на этот счет каких-либо подтверждений, у него сложилось впечатление, что донесение о переброске альпийских стрелков в Великобританию имело связь с полученным им заданием.

Он вернулся в Гамбург и сразу же приступил к выполнению своего задания. Первое, что надо было сделать, это заполучить боевой устав датской армии. Для этого следовало использовать так называемых законсервированных агентов, которых немцы держали наготове для связи с нейтральными странами и возможными враждебными странами на случай войны и закрытия границ. Такие агенты были своевременно засланы и в Данию. Гамбургский разведывательный центр немедленно связался с этими агентами и приказал им собрать сведения о вооруженных силах страны, узнать все возможное об их вооружении и тактике. Кроме того, необходимо было выяснить, в какой степени датчане заминировали важнейшие коммуникации, идущие от границы на север, и приняты ли другие специальные меры безопасности на случай возможного нападения Германии. Впоследствии, в беседе с автором этой книги, упомянутый офицер упорно доказывал, что датская контрразведка и полиция наблюдения ничего не знали о деятельности абвера вплоть до самого нападения. По его мнению, это доказывалось тем, что все немецкие агенты, выполнив задание, в полной сохранности вернулись в Германию.

В результате беспрерывной работы, которая велась в течение целого месяца, немцам удалось составить полное представление о дислокации датских вооруженных сил.

В целях более оперативного использования разведывательных данных войсками, предназначенными для захвата Дании, этот офицер принял на свой риск решение направить офицеров разведки из датской секции гамбургского центра прямо в действующую армию. Это был первый случай, когда люди абвера приняли непосредственное участие в боевых действиях. Позднее такой порядок был принят во всех немецких группах армий. Это было тем более удобно, что разведывательная деятельность касалась страны, расположенной по соседству.

В начале ноября 1939 года штаб 21-го немецкого армейского корпуса размещался в гостинице «Гербрехт» в небольшом прирейнском городишке Бахарахе. Корпус до этого участвовал в польской кампании, а теперь должен был действовать во втором эшелоне ударной группировки Рундштедта, готовившейся к наступлению на Седан. Этой операции немцы отводили важное место в своих планах войны на Западе. Задача группы армий состояла в том, чтобы прорвать линию Мажино — мощнейший оборонительный вал, созданный Францией в предвидении войны с Германией. Для того чтобы лучше подготовиться к этой операции, немцы провели на полигоне Графенвер, расположенном юго-восточнее Байрёйта, показательные корпусные учения. Здесь были возведены сооружения, копировавшие участок линии Мажино. Главное внимание во время этих учений уделялось использованию искусственного тумана для незаметного нападения на французские укрепления. Надо было выяснить, не явится ли искусственный туман серьезным препятствием и для наступающей стороны.

Этими учениями руководил командующий армией генерал фон Фалькенхорст. Здесь были и его ближайшие помощники: начальник штаба армии полковник Эрих Бушенхаген, старший офицер штаба подполковник Гартвиг Польман и другие офицеры. Остальная часть штаба в составе приблизительно 25 офицеров оставалась в Бахарахе.