Да, это может показаться странным поведением, и это действительно так, но теперь я расскажу вам такую историю. Однажды днем я сидел дома, просматривал телетекст, разыскивая в нем футбольные новости (что я делаю десятки раз в день), и я увидел то, что изменило все мои представления о суппортерах. Мое любимое место на земле – Твертон Парк, Бэт – сгорело в результате поджога. В считанные секунды я был в машине и мчался на стадион так быстро, как мог. Приехав, я обнаружил группу пенсионеров, глазеющих на почерневшие останки трибун. Там были люди, помогавшие строить их (всего за 662 фунта в 1930 году) из материалов, изготовленных в выходные на местных фабриках, с помощью кранов фирмы Stothart Pftt; люди. пребывавшие в шоке, для которых перестало существовать все – их офисы, квартиры, бары, все. Я чувствовал себя осиротевшим.
Короче, случилось вот что. Шестеро или около того фанов “Бристоль Сити”, возвращаясь со своего выезда, облили бензином старые деревянные трибуны (там еще были служащие, так как горел свет) и подожгли. Трибуны занялись сразу же, и все было кончено в считанные минуты. Чуть позже их задержали полисы за вождение в нетрезвом состоянии. Причина поджога была проста: на нашем стадионе также играли “Бристоль Роверс”.
Несколько недель спустя в магазине в Бристоле я заметил человека, у которого под ветровкой была надета майка, заинтересовавшая меня. Я попросил его показать ее, отпустив какую то шутку. Там были изображены (в цвете) несколько парней, которых вели полисы. Это была реальная фотография, а под ней подпись: “Bristol City Fire Brigade” [“Пожарная Бригада Бристоль Сити”]. Я просто обалдел. Я обратился на Эштон Гэйт [стадион “Бристоль Сити”] с жалобой, но они отреклись от этого типа. Я спросил их, как они могут пускать на свой стадион людей в таких майках, но в ответ услышал обычные россказни – мол, эти люди вовсе не суппортеры, и прочую чушь.
Я знаю, что это фаны “Сити” – мы даже периодически встречали их на матчах “Бэт Сити” – и назвать их мудаками, по моему, слишком мягко. Не знаю, может быть это комплекс “спящего великана” (хотя, на мой взгляд, он больше годится для пребывающих в коматозе геронтов), или в Бристоле слишком много социальных проблем. Как бы то ни было, это определило мое отношение к их клубу. Хотя мы никогда особенно не любили “Роверс”, по крайней мере наш стадион приносил им удачу. Может быть, мы слишком любили старый Твертон Парк и сроднились с ним, не знаю. Но зато я знаю, что те люди, бывшие там после пожара, уже не вернутся, и это трагедия. Лишить людей возможности смотреть футбол, украсть у них любовь к своей команде – это отвратительно. Я не понимаю, как кто то может так поступать. Может быть, кто то считает, что я слишком резок – Бог тому судья. Если таков менталитет, преобладающий сегодня на трибунах Лиги, то я лучше буду оставаться дома. Я просто получаю удовольствие от своего хобби, и насилие никогда не было частью моего увлечения футболом; на мой взгляд, оно просто глупо. Недавно я видел, как фаны “Кэнвей Айлэнд” громили логово фанов “Манготсфилд” – выглядело вполне современно…
Мы получили определенное количество писем от суппортеров, которые иногда, по разным причинам, присутствовали на матчах других клубов, и хотя лично мы находим это странным, в том случае, если это -финальная игра на Уэмбли, об этом можно подумать. Помещенное ниже письмо было прислано нам Стивом из Кройдона и отлично иллюстрирует приоритеты суппортеров (особенно из Лондона и прилегающих местностей) – клуб, Юг, Англия. Известное противостояние Север – Юг весьма живуче.
День с Умниками [обиходное название клуба “Уимблдон”]
Хотя сейчас я живу в Южном Лондоне, я болею за клуб из центра страны. Однако когда “Уимблдон” играл на Уэмбли, я решил пойти на матч, и каждый, кто был на той игре, знает, что там было огромное количество лондонцев, ставших фанами Умников на один день, и я не вижу в этом ничего предосудительного. Для меня и парней, с которыми я вместе работал и выпивал, а мы поддерживаем разные клубы, это был шанс пойти на футбол вместе, да и просто весело провести время. Это было достаточно клево, так как мы всегда говорили о том, что неплохо бы нам собрать маленький моб и замутить что нибудь, и сейчас мы собрались и были готовы к танцам.
В любом случае, перед игрой, как обычно, мы отправились выпить и встретились с группой Умников, которые вначале с подозрением косились на нас, но так как мы собирались поддерживать их клуб, то в конце концов приняли нас как своих. Поскольку мы были из разных клубов, различные истории посыпались одна за другой, и мы решили составить десятку наиболее ненавистных стадионов, клубов и игроков. Не было ничего удивительного в том, что лидировали у нас скоузерс [жители Мерсисайда], чем все были довольны, за исключением моего несчастного приятеля, который болел за “Эвертон”. Примерно в 12.30 что то около Т5 фанов “Ливерпуля” вошли в паб, и хотя для нас все равно как сигнал раздался – “чужие”, фаны Умников встретили их так тепло, как будто просто собирались хорошо провести вместе время, и знать ничего не знали ни о каких неприятностях Итак – хотя, скажу я вам, это было против всех правил – мы также приняли их. Сейчас, как всем известно” финал Кубка обязательно сопровождается показом по ТВ, и вы можете смотреть его независимо от вашего места обитания, и Умникам всерьез грозила эта процедура, что выяснилось впоследствии. Атмосфера в пабе была фантастической, пока здесь не собралось порядочно скоузерс и они не начали распускать языки относительно “мудаков кокни” и все такое прочее, чего я просто не могу слышать. Справедливости ради нужно сказать, что их довольно быстро заткнули их приятели, и все оставалось как было.
Примерно в 1.30 мы отправились на стадион. Как только мы покинули паб, некоторые скоузерс снова начали распускать языки. Как я понял, у части этих ублюдков не было билетов, и они пошли за нами. Они думали, что Умники – легкая мишень, но среди примерно сорока суппортеров “Уимблдона” был наш моб из приблизительно десяти человек, настроенных весьма решительно. Ни один ливерпульский ублюдок не отнимет ни у кого билета, пока мы здесь. Когда мы спустились в метро, мы помяли, что скоузерс следуют за нами. Мы пропустили вперед Умников, а сами шли в хвосте, с тем чтобы принять на себя удар, когда все начнется. Так все и случилось. Мы услышали, как они ускорились, и развернулись прежде, чем они приблизились, так что у них не было ни единого шанса, потому что мы знали, что делать. Будучи скоузерс, то есть трусливыми ублюдками, они остановились, но мы сами прыгнули на них, и они здорово облажались. Мы догнали только двоих и завалили их. Они, вероятно, знали, что так может получиться, и что их приятели бросят их. лохи. Один из наших хотел забрать у них бумажники и ключи, как обычно делается в таких случаях, но Умники остановили нас. Они были шокированы произошедшим; они не ожидали, или не хотели, во всяком случае, никаких неприятностей. Трудно представить себе моб фанов “Уимблдона”, не так ли? Тем не менее было заметно. что они довольны, что мы с ними.
Дорога на Уэмбли – одно из самых сильных ощущений, связанных с футболом. Даже хотя играла не моя команда, я был горд находиться там, и, сражавшись за этих парней, почувствовал себя одним из них. Мы встретили несколько знакомых парней из других клубов, которые, подобно нам, стали Умниками на один день, и вскоре выяснилось, что обычная ливерпульская практика быковать и отнимать билеты имела место еще ночью в пятницу. Так же как мы. они (другие случайные Умники) успели перемахнуться с фанами “Ливерпуля”, но в отличие от нас они также отлавливали их и отбирали билеты назад. Мы даже разговорились с парочкой полисов неподалеку от стадиона, и они сказали, что знают о происходящем, но не могут ничего предпринять, так как нет ни времени, ни возможности опознать подонков. Несчастные ублюдки, потерявшие билеты, ходили, как в воду опущенные, и можно было видеть некоторых поблизости от Уэмбли буквально в слезах, потому что они пропускали величайший день в истории своего клуба. Спекулянты, конечно, встречали всех с распростертыми объятиями, и они должны благодарить судьбу за этот день, хотя мы видели, как некоторые спекулянты просто отдавали билеты пострадавшим Умникам.