Этот эпизод подробно описан в «Мы идем», поэтому я не стану детально на нем останавливаться. Достаточно будет сказать, что вместо того, чтобы отправиться на поезде или на автобусе в компании своих парней, я предпочел поехать в Суонси на очередную игру «Уотфорда» на машине — и там меня избили. Причем настолько сильно, что на работе в понедельник мне пришлось рассказать, будто я попал в автомобильную катастрофу. Через два дня я узнал, что у меня сломано три ребра. Но, несмотря на это, в следующий уикенд мы сколотили приличный моб и отправились на выезд к «Шпорам», с которыми должен был играть «Суонси», чтобы одержать убедительный реванш. Однако нам было не суждено найти тех, кого мы хотели. В итоге пришлось довольно рано покинуть Лондон, чтобы избежать неприятностей с местными. Самое же большое расстройство после поездки к «Шпорам» ожидало меня утром в понедельник, когда моя девушка нашла кровь на пассажирском сиденье, достаточно быстро вычислив, откуда она взялась. Ее это не слишком обрадовало, и, хотя она никогда не запрещала мне ходить на футбол, я знал, что она беспокоится каждый раз, когда я отправляюсь на стадион. Сегодня я все чаще и чаще задумываюсь о том, чем рисковал каждый раз, когда ходил на матч и испытывал судьбу. Но в том-то все и дело, что тогда дела у клуба шли настолько хорошо, что я просто не мог остановиться. В марте мы поехали в Ковентри — и многие из тех, кто там был, уверены, что это был наш звездный час.

После выезда в Суонси я сделал надлежащие выводы и теперь ездил на автобусе с другими фанатами. Полиция почему-то направила наш автобус по другому маршруту высадив не у стадиона, а прямо на улице, запруженной местными, которые, естественно, не очень-то были рады нас видеть. По ходу игры фанаты «Ковентри» стали потихоньку стягиваться вокруг нашего сектора, и в конце концов мы были окружены целым мобом местных парней, которые не только выглядели довольно зловеще, но и численно превосходили нас раза в два. Такое положение привело к паре мелких стычек, но мы не двигались с места, а полицейские просто разделили нас и замерли, глядя, как накаляются страсти. Когда же «Уотфорд» забил и стало ясно, что он выиграет, мы начали сходить с ума от радости, резко ухудшая при этом настроение местных фанатов. Но если не считать словесной перепалки, ничего серьезного так и не произошло. Когда игра закончилась, полиция первым делом вывела местных, а нам приказала оставаться на стадионе в течение пятнадцати минут. Чтобы избежать болтанки без дела, мы предприняли удачную попытку прорваться сквозь оцепление. Но как только беглецы выскользнули на улицу, стюарды стадиона тут же закрыли ворота и нам стало ясно, что мы оказались в полном дерьме. Вокруг не было ни одного полицейского, а дорогу нам преграждали те же ребята, с которыми мы сцепились на секторе, да еще и с подмогой. Сказать, что обстоятельства были против нас — не сказать ничего. Когда они начали двигаться в нашу сторону, мы поняли, что если ничего не предпринять, то нас просто замесят. Поэтому мы приняли единственно возможно решение — броситься на них. Издав подобие рыка, мы все как один, в едином порыве, прыгнули на них. Я не знаю, что творилось у них в головах, но как только мы поравнялись с ними, многие местные бросились наутек, а остальным было суждено либо штурмовать кусты, либо оказаться на земле. Какое-то время мы их преследовали, а затем решили отправиться на автовокзал, но внезапно увидели, что та группа, сквозь которую мы пронеслись, как локомотив, перегруппировалась и опять встала у нас на пути. Мы были настолько взвинчены, что особого приглашения нам не требовалось. Последовала новая драка, принесшая нам очередную победу. Дорога к автовокзалу была расчищена, настала пора исполнять победные песни. Однако какие-то недобитки, прятавпшеся за ограждением, стали бросать в нас камни, но небольшого количества петард, выпущенных в их сторону, хватило, чтобы они исчезли.

Поездка домой тоже была особенной. Хотя у некоторых были синяки и кровоподтеки, большинство парней вышли из этой истории невредимыми, и атмосфера в автобусе была просто удивительной. Все мы были уверены, что добились своей главной цели. В конце концов, мы находились в чужом городе, нас было меньше, но в течение считанных минут мы дважды погнали «фирму» противника. Лучшего исхода для нас и быть не могло.

Вскоре мы стали еще более невыносимой головной болью для фанов других команд, чем были раньше, и лезли на рожон при первой возможности. Но когда дела у команды идут настолько хорошо, сложно не поддаться эйфории, и меня все больше и больше захватывало происходящее на поле, а не на трибунах или за пределами стадиона.

Примерно в то же время произошли и другие события, повлиявшие на мое поведение на футболе. Например, в ВВС мне представилась возможность перейти на работу, где я мог постоянно летать. Большинство парней в авиации мечтают о такой работе, и я не был исключением. Поэтому я не мог позволить себе рисковать безупречностью послужного списка и начал отходить от своей старой жизни. Я и так никогда не был в первых рядах, а теперь всегда был в последних, если вообще ввязывался в драки. Слухи о наших подвигах быстро распространялись в хулиганских кругах, и даже сами футбольные клубы стали предпринимать все больше и больше усилий, чтобы проучить нас. Накануне пасхальных выходных, когда нам предстояло сыграть две важнейшие игры в течение 48 часов, я принял решение отказаться в новом сезоне от выездов в пользу походов на домашние матчи в качестве обычного болельщика.

В субботу, несмотря ни на что, я все же взял с собой девушку на «Аптон Парк», и мы стояли на трибуне болельщиков «ВестХэма». Было не очень приятно смотреть в сторону чуть ли не плачущих фанатов «Уотфорда», собравшихся на противоположной стороне стадиона, и выслушивать обидные выкрики в адрес наших игроков, особенно Джона Барнса. И тот факт, что мне удалось вернуться домой целым и невредимым, настроения никак не улучшал, и я поклялся, что никогда больше не буду вести себя так трусливо. К счастью, уже через два дня у меня появился шанс искупить свою вину.

В те дни беспорядки на стадионах приводили в лучшем случае к арестам, в худшем — к открытому террору. Именно тогда я в первый и последний раз в жизни испытал настоящую жажду крови, которую я чуть позже переименовал в «зов низменных инстинктов». Естественно, это было связано с клубом, который я всей душой ненавидел — соседом и вечным соперником «Уотфорда» — «Лутоном».

Фанатский сектор на «Викарейдж Роуд» к тому времени переместился на «Красный лев» — огромную, широкую трибуну без козырька. Как-то раз там были вычислены фанаты «Лутона», слегка получившие по башке за такую наглость. Так что полиции ничего не оставалось, как задержать болельщиков гостей после игры. К тому времени многие клубы страны поддерживали мобы, получившие определенные названия, однако «Уотфорд» ничем подобным еще не располагал. Были небольшие группки из разных мест, таких как Гарстон, Чорли и Хэмел-Хемпстед, но, несмотря на то что все мы друг друга знали, редко собирались вместе на домашних матчах. Естественно, некоторые группы просто не ладили друг с другом. Однако когда игра закончилась, прошел слух, что мы пойдем в наступление сообща, и этот призыв действительно касался каждого. Через пять минут собралось человек 150, все они были на взводе и готовы к атаке. Внезапно кто-то закричал, и, ничего не успев понять, я оказался в толпе, бегущей на перекресток Вика-рейдж-роуд и Мертон-роуд, где предположительно должны были появиться фанаты «Лутона», возвращавшиеся со стадиона. Как только мы их увидели, мы настолько обезумели, что чертям стало бы тошно. Мы гнали их до Сент-Мэриз-роуд, но там они внезапно остановились, решив дать нам бой. После небольшой заминки мы бросились на них, хватая по пути все, что попадется под руку, устроив противнику настоящий артобстрел. Они тоже в долгу не остались, и через несколько минут завязалась масштабная драка. Вскоре прибыла полиция, которая для начала кое-как разъединила, а затем стала выдавливать фанатов «Лутона» в сторону центра города и вокзала. На этом история еще не закончилась, так как подобный финал нас не устраивал. Мы развернулись и быстро пробежали по Мертон-роуд до Маркет-стрит-улицы, идущей параллельно Сент-Мэриз-роуд, — чтобы снова напасть на них в центре города. Но на полпути столкнулись с полицейским кордоном, перегородившим улицу. Естественно, прорваться сквозь него мы не могли, и нам не оставалось ничего иного, как повернуть вспять. Развернувшись, мы обнаружили, что и путь к отступлению также перекрыт полицией. Вот так мы и оказались на Маркет-стрит в западне, не зная, куда деваться. Они продержали нас там чуть ли не вечность, выпустив только тогда, когда фанаты «Лутона» сели на поезд, а мы к тому времени окончательно остыли.