— Ты в здешнюю школу ходить будешь?

Илья молча кивнул вместо ответа.

— Моя мама говорит, — продолжал между тем хитрый Юрка, — мама говорит, что после сельских школ невозможно поступить в нормальный институт. А если человек не поступит в институт, то его заберут в армию. Лично я в армию не собираюсь, я буду поступать в университет. И со следующего года мама возьмет мне репетиторов. А ты куда думаешь по-ступать?

— А я вообще учиться не собираюсь, — мрачно буркнул Илья. — Достали меня все дома с этой учебой.

Юрка замер. Кажется, ему удалось нащупать слабое место в тети-Тонином племяннике.

— Согласен, — он энергично кивнул головой, — учиться и мне неохота. По крайней мере, в наших школах. Вот куда бы я хотел пойти учиться, так это в колледж к иезуитам… — Произнеся эти слова, Юрка внимательно, «со значением», посмотрел на собеседника.

Несколько минут оба молчали, а потом Илья все же задал вопрос, которого так ждал Юрка:

— А что это за колледж? Что-то я про такой вообще не слышал.

— Ничего удивительного. Этот колледж не у нас. Я читал, у них там не принято выделяться. У нас за двойки тебя на педсовет таскают, а у них отличников не любят. Зато там учат, как сделать так, чтобы ты вроде как не на виду у всех был, но при этом все от тебя зависело. Главное, чтобы цель у тебя была, а каким способом ты ее достигнешь, это не важно.

Юрка сел на любимого конька. Он не был большим любителем чтения, но как-то раз в руки ему попала изданная еще до революции книга «Жизнеописание Святаго Игнатия Лойолы». С трудом продираясь через старую грамматику, через все эти «еры» и «яти», Юрочка усвоил главное — цель оправдывает средства. Сей постулат понравился ему до чрезвычайности, и он начал последовательно примерять на себя эту модель поведения. Конечно, до гениального дона Игнасио ему было далеко, но кое-какие способности имелись. Так, он умело втирался в доверие к одноклассникам, «заводил дружбу», после чего потихоньку стучал учителям и устраивал мелкие и крупные пакости ничего не подозревающим «друзьям».

Особых выгод от таких действий он не получал, но его привлекала атмосфера интриги и тайны, а постоянная опасность разоблачения придавала жизни определенную остроту.

Похоже, что сейчас святой Игнатий мог реально помочь в важном деле. На следующий день Юрка вновь появился в доме тетки Антонины. Предлог нашелся сам собой: тетка Ксения в знак благодарности за гости и сплетни попросила племянника отнести Тоне банку варенья. На сей раз «малахольный» проявил гораздо больше интереса к гостю, сам предложил пойти посидеть на заднем дворе. Посиделки продолжались почти три часа, причем зоркий Юркин глаз углядел в кустах головы шпионящих за ними братьев Морозюков. Стало быть, к вечеру информация о «предательстве» Ильи дойдет до Васьки. Когда Юрка собрался уходить, Илья сам предложил ему зайти завтра.

Давно Юрка не получал такого удовольствия: день за днем наблюдать, как твой противник утрачивает преимущество, судорожно пытается выправить ситуацию и у него ничего не получается. Через две недели в Юркиной голове созрел новый гениальный план. Он понял, как можно не только «подвинуть» Ваську, но и заставить его плясать под свою дудку.

— Я думаю, — заявил он, когда они с Ильей вновь сидели около поленницы, — я думаю, нам надо создать свой орден.

— Это как? — полюбопытствовал Илья.

— Тайное общество, свой устав, клятва, скрепленная кровью.

— Здорово, — восхитился Илья. — А кто еще, кроме нас, будет в этом обществе? Или это будет наша с тобой тайна?

Юрка в очередной раз мысленно похвалил себя: ради этой фразы собственно и был затеян данный разговор. Он сделал вид, что усиленно думает.

— Я здешних плохо знаю. Они не хотят со мной общаться. Вот ты — ты кого бы позвал?

Илья смутился и неуверенно предложил:

— Если ты не возражаешь… давай позовем Ваську. Он совсем не плохой парень.

Юрка молчал, от чего Илья еще сильнее разволновался:

— Нет, если ты против, мы его звать не будем. Но…

— Хорошо, — снизошел наконец Юрка, — зови своего Косолапова. Только предупреди, чтобы язык за зубами держал. А то прибегут всякие, эти два брата-акробата.

Сначала Косолапов заупрямился, но когда Илья дал ему понять, что вариантов всего дна — или он вступает в «орден», или их дружбе приходит конец, — Васька сдался.

Теперь у них был общий секрет. Штаб-квартирой вновь образованного «ордена» стала поленница на заднем дворе Илюшиной тетки. Здесь можно было спокойно разговаривать, не опасаясь подслушивания и диверсий со стороны братьев Морозюков, которые тяжело переживали предательство своего атамана. Братья сделали попытку сколотить антикосолаповскую коалицию, но попытка по-терпела фиаско: никто не захотел связываться с бешеным Васькой. Морозюки временно затаились, но не сдались. Каждый раз, открывая «заседание», Юрка непременно обращал внимание остальных на торчащие из кустов братские макушки, что очень веселило всех «членов ордена». Отсмеявшись, Юрка рассказывал Ваське и Илье разные истории из жизни святого Игнатия Лойолы, щедро сдабривая прочитанное в книге своими собственными фантазиями.

Искусный мастер интриг (это мы про Юрку, а не про Игнатия), он прекрасно понимал, что надолго рассказов не хватит. Рано или поздно слушателям надоест этот герой, и тогда Васька обязательно попробует взять реванш. Нужно было срочно что-то придумать.

— Все, хватит болтать, — резко начал он очередное «заседание».

Два других «члена ордена» посмотрели на него с удивлением.

— Завтра, — торжественно продолжил Юра, — мы скрепим наш союз кровью. Только надо сделать гак, чтобы никто этого не видел. Вася, Морозюков возьмешь на себя. Чтобы они не вздумали следить за нами.

Васька молча кивнул.

— Тогда сегодняшний сбор будет коротким. Встречаемся завтра после обеда, но не здесь, а у реки, там, где обрыв. Ну все… Готовьтесь.

— Мы из среды нашей должны избрать себе главу, или генерала… И он один будет иметь право решать, на какое дело кто годен и кому поручить какое задание. Все и каждый должны дать обет повиноваться генералу во всем, что касается устава ордена…

Юрка на мгновение замолк и внимательно посмотрел на друзей — худенький, коротко стриженный темноволосый Илья и рыжий, веснушчатый Васька. С удовлетворением отметил, что слушают внимательно, солидно откашлялся и, нахмурив брови, продолжил свою речь:

— Словом, для пользы ордена и в видах постоянного упражнения себя в смирении, члены ордена должны во всем и всегда повиноваться генералу…

— Погоди, — неожиданно прервал Васька, — я что-то не понял, а кто у нас генералом будет?

— Генерала надо выбрать, — терпеливо пояснил Юрка.

— И как же мы его будем выбирать?

— А нам и выбирать не нужно. Генералом буду я.

— Интересно, почему это ты? — Рыжий явно был не согласен с таким поворотом событий.

— А ты хоть что-нибудь вообще знал об ордене иезуитов, пока я тебе не рассказал? Ты же ни устава ордена не знаешь, ничего… Какой из тебя генерал?

Рыжий насупился, но потом кивнул, вроде как соглашаясь. Правда, почти сразу выяснилось, что согласен он далеко не со всем:

— Ну, хорошо, МОЖЕТ БЫТЬ, я в генералы ПОКА не гожусь, — голосом он выделил слова «МОЖЕТ БЫТЬ» и «ПОКА». — Но есть еще Илья. Он-то почему не может быть генералом?

Справедливость данного замечания разозлила Юрку. Он уставился на бунтовщика, как будто хотел прожечь дырку у того во лбу. Однако Ваську этот свирепый взгляд ничуть не смутил. Он упрямо ждал ответа на свой вопрос, причем было совершенно ясно, что если ответа он не получит, то «выборы генерала» могут быть отложены по вине «неопределившегося электората». Неожиданно толстяк перестал гипнотизировать рыжего, широко улыбнулся и обратился к тому, чью кандидатуру только что выдвинули в генералы:

— Ну, Илья, — сладким голосом пропел он, — а ты сам-то хочешь стать генералом нашего ордена?