От голоса сестры становилась тошно и омерзительно. Анджей чувствовал, как горит его тело, страдая от желания испить крови. Оно изнывало и мысли, темные и жестокие наполнялись каким-то особенным смыслом.

- Девчонка свела тебя с ума,- продолжает Алла великодушным голосом, ощущая, как легко поддается брат, ведь его силы сейчас предательски малы,- Ты представляешь, какая сладкая на вкус ее кровь?.. О нет!- она чуть задевает губы тонкими пальцами и продолжает,-  Ты даже не представляешь.... Не держи себя, брат, попробуй ее...

Анджей ищет себя в этой удивительной трели ее голоса. Он завладевает его разумом, и вампир вспоминает, как много всего делал в своей жизни, поддавшись чарам этого чудесного звучания. Как много зла он причинял лишь по малейшему капризу его сестрички. Об этих вещах он яро пытается забыть, но сейчас все они всплывают в памяти, создавая свой мини ад в его голове.

Алла шагает к брату и касается рукой его щеки, но он хватает ее руку и откидывает прочь:

- Перестань!- сдавленно шипит вампир и смотрит на девушку черными глазами, лишенными человеческих чувств,- Я тебе не игрушка!

- Нет, конечно, нет,- тихо произносит та в ответ, а потом смеется, надменно и игриво,- Ты всего лишь вампир, Анджей!

Анджей хватает Аллу за горло собрав все свои оставшиеся силы. Он лязгает обнаженными клыками в миллиметрах от ее лица:

- Если ты еще раз попытаешься сломить меня, я сожгу тебя. Так и знай!

Вдруг он морщится, стараясь побороть странное чувства голода, и ярость в его мыслях заставляет вернуться в реальность, которая его пугает. Вот он держит в мертвой хватке пальцев свою сестру. Свою крошку Аллу, которую любил с самого ее рождения. Сейчас она не злорадствует и, кажется даже куда более человечнее, чем он сам. В ее глазах появляется отчаянный блеск опасности и страха. Она боится его, и он боится себя не меньше. Когда он разжимает пальцы, девушка, отшатываясь пятится, назад потирая след его хватки на белой как мрамор шее. В момент от ее человечность становится иллюзией, а на лице сияет злобная ухмылка, растягивая красные блестящие губы.

Она сверкает взглядом в его сторону и шипит, как ядовитая кобра:

- Ты не сможешь убежать от своих желание, Анджей. Ты убьешь ее сам, рано или поздно...

Но парень уже бежит прочь от отцовского дома, скрываясь в темном, тихом лесу.

***

- Ты совсем ни чего не ешь,- останавливает отцовский голос, кравшуюся мимо кухни, Эмили.

Повернувшись на пятках, она смотрит на отца со всей серьезностью, стараясь вспомнить, когда в последний раз улыбалась ему по-настоящему.

Наверное, это было не в этой жизни,- думает девушка, но вслух отвечает:

- Я не голодна.

- Звучит... убедительно,- кивает отец нахмурившись.

Она кивает, повторяя за ним, поджав нижнюю губу уже ожидая, что тот будет отчитывать ее за чрезмерную худобу, сравнивая ее с анорексией, которой страдают девушки ее возраста, но, мужчина молчал, заставляя Эмили нахмуриться еще больше.

- И все?

Папаша пожал плечами, подняв взгляд от кипы писем, что принес утром почтальон, но, не сказав и слова вновь начал перебирать белоснежные конверты.

Эмили ждет еще несколько минут. Вдруг ему есть что сказать? Но папа молчит.

- Ну, хорошо,- тихо отзывается девушка, продолжая разглядывать его лицо с седыми усами и бородой, которую он пытался ровно подстригать всякий раз, когда об этом ему напоминали соседские старушки.

На мгновение Эмили замерла, изучая его так, словно видела впервые. Она пыталась вспомнить, какие они были с мамой, когда она была еще жива, но, ее воспоминания, которые вот-вот проглядывались из-за горизонта, вновь предательски ускользали.

Интересно, а он знает, кем была мама?- вдруг подумалось ей, и она тут же решительно шагнула ближе.

- Пап?- мужчина вскидывает взгляд поверх окуляров тонких очков,- А ты ни когда не замечал за мамой что-нибудь... странное?- с трудом подобрала она слова, продолжая наблюдать, как меняется лицо отца.

Ладони Эмили вспотели, и она обтерла их о брюки, стараясь не отводить взгляда от отца. Тот непонимающе сводит брови у переносицы.

- Что, например?

Эмили жмет плечами:

- Ну, не знаю, может, она увлекалась чем то? Помимо работы...

Мужчина на секунду задумался, стараясь вспомнить Виолетту, но эти воспоминания не принесли ему, ни чего кроме боли и огорчения.

- Твоя мама вообще была разносторонним человеком,- хрипит отец и отводит глаза, стараясь не смотреть на Эмили.

Разносторонним, типа магия, ведьмы, древняя сила?- думает та, молча, не сводя со старика взгляда.

Через некоторое время отец вздыхает с тяжестью и даже грустью. Эмили видит, как быстро меняется его лицо, на глаза наваливаются темные тени пережитого.

Отец снимает очки и прижимает к глазам пальцы правой руки, а когда потирает отросшую бороду, произносит:

- У нас с твоей мамой все было, в общем-то, не плохо. Мы были созданы друг для друга и любили... очень сильно любили,- он сухо смеется, бросая на Эмили, взгляд полный слез.

Он замолкает, опуская глаза в пол, и Эмили не выдерживает:

- Но? Что было дальше, пап?

Грусть отца пропитала воздух. Кислород был тяжелым и пропахшим воспоминаниями отца. Эмили в ожидании застывает сидя напротив мужчины, а он пожимает плечами:

- Но я не смог удержать ее.... Может, я не старался или не заботился о ней так, как она того заслуживала,- отец тяжело вздыхает, а когда поднимает взгляд на дочь, его боль ощутима,- А потом она умерла, Эмили... и я не мог этому помешать...

Девушка понимает, что ее губы дрожат. Она обводит гостиную и смотрит на все пустыми отрешенными глазами, а потом вскакивает с кресла, не желая больше слушать отцовский голос полный горя и отчаянной борьбы самим с собой.

- Я поняла,- быстро говорит та,- спасибо...

Однажды она дала себе слово, что ни когда впредь не будет привязываться к людям, даже если они будут самыми близкими и родными. Страх их потерять - это очень сильное оружие против нее самой.

И сейчас, когда она ощущала ту незримую связь с отцом, она просто не могла не уйти.

Эмили развернулась и побрела к лестнице, но голос отца остановил ее.

- Эмили? А зачем тебе это?- вдруг спросил он, смахивая слезы тыльной стороной ладони,- Я думал, что ты перестала быть той любознательной девочкой, которая интересуется своими родителями.

На это Эмили лукаво усмехнулась.

- Ты плохо обо мне думаешь, пап.

Отец растянул морщинистые губы в довольной улыбке, и Эмили подумала, что пришло время ей удалиться, пока дело не дошло до отцовских объятий и еще чего-то отцовского и до жути пугающего.

- Мне пора.

Не дождавшись ответа, Эмили вышла за дверь, глубоко глотая свежий осенний ветер, что приносил бодрящие ароматы уходящего тепла. Совсем скоро наступит зима, хотя в этих краях температура редко опускается ниже ноля. Ну а пока девушка натянула кепку думая, что козырек спасет ее от ослепляющего солнца и от взглядов прохожих.

Прохладный ветер трепал распущенные волосы, откидывая их назад рассыпая по спине. Кеды забавно шлепали по лужам, которые обронил утренний дождик. С ним она проснулась, не в силах терпеть барабанную дробь мокрых капель по крыше.

Впервые за долгое время ей удалось выспаться. Лишенная сновидений эта ночь была самой спокойной с момента ее переезда в Аше. И проснувшись утром, она с облегчением почувствовала, что полна энергии и даже настроение ее было не таким пасмурным как раньше.

Девушка поправила на редкость пустой портфель без единого учебника. На дне него была лишь тонкая тетрадка и авторучка, ведь идти в школу она сегодня вовсе не планировала.

Свернув с дороги, которая вела к Ашинской средней школе, Эмили посмотрела на дом Замятиных, что остался позади и по спине ее поползли мурашки.

В темных окнах не было ни души, только пустая мертвая тишина.

И как я раньше не поняла, что он не может быть простым человеком, будучи таким идеальным?- усмехнулась мысленно девушка и прибавила скорость.