Он хотел бы провести с ней всю свою жизнь!

Эта мысль поразила Девлина, как удар молнии. Но, когда он смотрел на очаровательную женщину, которая принимала его таким, каков он есть, не обращая внимания на его уродство, любя его за прекрасную душу и золотое сердце, Девлин сознавал, что действительно готов прожить с Лейси всю оставшуюся жизнь.

Если каждое утро он будет просыпаться с ней в одной постели, все остальное в жизни уже не будет иметь для него значения.

Посмеет ли он попросить Лейси не возвращаться в Боулдер после того, как ее работа в лагере Кэмп-Кадиллак будет завершена? Посмеет ли он попросить ее остаться?

Как будто прочтя его мысли, Лейси подняла на Девлина сияющие глаза и долго смотрела на него не мигая.

Девлин собрался было рассказать ей о том, что он чувствовал, — и слова застряли у него в горле. Уж слишком новы для него были эти чувства, слишком много сомнений они внушали.

Девлин натянуто улыбнулся и отвернулся. «Лейси права», — мысленно рассуждал он. Хотя ему нелегко это признать, он и в самом деле напуган. Страшно напуган! Такого с ним раньше никогда не было.

Казалось, Лейси почувствовала его внутреннее состояние. Ловким движением она переложила яичницу со сковородки на тарелки, затем прошла по комнате и обвила его руками.

— Ты… Ты мне очень дорог. Очень! — прошептала она. Тепло ее дыхания щекотало его щеку. Его обезображенную щеку. — Я не причиню тебе боль, Девлин, никогда!

Он хотел спросить ее, сможет ли она не уезжать, остаться с ним. Но Лейси снова предвосхитила этот вопрос, прочтя в его глазах то, что Девлин не успел облечь в слова.

— Пока я нужна тебе, пока ты этого захочешь, я буду с тобой.

Она так просто и естественно дала обещание человеку, который даже не мог набраться мужества попросить ее об этом! Девлин еще раз осознал, что не достоин такой женщины.

Но, хотя он понимал, что, возможно, когда-нибудь будет гореть за это в аду, Девлин принял то, что она ему так щедро дарила. И видит Бог, ему это так нужно, как ничто и никогда не было нужно за всю его жизнь.

Словно человек, который, проведя на войне долгие годы, наконец вернулся домой, Девлин издал сдавленный крик и жарко поцеловал Лейси. Словно женщина, которая много лет ждала своего мужчину с войны, она пылко ответила на его поцелуй.

Они снова занимались любовью, а когда огненное солнце спряталось за темные горы, Лейси безмятежно заснула в его объятиях.

Девлин разбудил Лейси через час после рассвета. Комната была залита розовым светом.

— Не хочу возвращаться! — прошептала Лейси. Огромное чувство потери, которое она испытывала в этот миг, казалось безмерным. Ей хотелось остаться с любимым на час, на день — навсегда! Но Лейси ничего не могла поделать.

— А тебе обязательно туда нужно? — В голосе Девлина звучала надежда.

Глядя в его глаза, она чуть не ответила «нет». В конце концов, ведь Шейла всегда исчезала, и, казалось, все смотрят на это сквозь пальцы.

Но Лейси всегда отличало огромное чувство ответственности, поэтому она молча кивнула.

— Я провожу тебя. — Его пылкий взгляд говорил, что вместо этого Девлин предпочел бы снова заняться с ней любовью.

— Хорошо. Я вернусь вечером, — обещала она. Девлин обнял ее, и от его горячих рук ее бросило в жар. Она, смеясь, хлопнула его по рукам. — Ну, пошли! Нам пора.

Девлин разочарованно кивнул. Он взял ее руку и сплел ее пальцы со своими.

Они шли вместе через лес. Природа вокруг медленно, словно нехотя пробуждалась ото сна. Лес был настолько прекрасен, что внушал благоговение. Когда Девлин был рядом, когда он держал ее за руку, Лейси чувствовала себя самой счастливой на свете.

Она не шутила, когда сказала, что не хочет возвращаться. Лейси знала, что Девлину не хочется ее отпускать. Когда ее миссия в лагере Кэмп-Кадиллак будет исполнена, она переедет в его дом на горе и никогда от него не уедет. Она обещала ему это много-много раз в течение этой волшебной ночи: если не словами, то поцелуями и ласками.

Потом они нежно и долго целовались у дверей ее хижины. Когда Девлин уходил, она долго смотрела ему вслед, наблюдая, как он поднимается в гору, до тех пор пока он не исчез из виду. Затем, вздохнув, девушка закрыла за собой дверь и вошла в дом.

Она вошла в столовую и увидела, что Эдвард, Дэвид и Айрис сидели за столом с кружками дымящегося кофе в руках. Шейла, как всегда, отсутствовала. Лейси обрадовалась, что дети еще спали. Лейси немного удивило, что в такой ранний час все были на ногах.

На столе лежал свежий номер утренней газеты, открытый на второй странице.

Лейси мельком взглянула на газету и отвернулась.

— «Вести Скалистых гор»? — хмыкнула она, размышляя про себя о том, заметна ли радость, переполнявшая ее, для окружающих. — Что вы, ребята! Если вам нужно узнать новости, купите газету, в которой работаю я!

— Ты лучше почитай, что здесь написано. — С мрачным видом Эдвард протянул номер Лейси.

Дэвид молча поставил перед ней чашку горячего кофе.

— Думаю, тебе лучше сесть.

Айрис не проронила ни слова.

Лейси села на стул и прочитала вслух заголовок, выделенный крупным шрифтом: «Поклонение дьяволу в Сангре-де-Кристос». Она обмерла и пробежала статью глазами. Там говорилось об обезображенном трупе пумы, найденном в горах. Дальше было написано о заброшенной пещере и найденных в ней свечах. Туманные намеки на колдовство и ритуальные убийства, сумасшедший, живущий поблизости, — этого было достаточно, чтобы репортеры со всего штата мигом устремились в горы Сангре-де-Кристо. Лейси стало ясно: к полудню охотники за сенсациями будут тут как тут.

— Это еще не все. Читай дальше! — приказал Эдвард.

У Лейси начинала болеть голова, но она углубилась в чтение. Автор статьи обвинял Девлина во всех смертных грехах, не пропустив ни одной гадкой сплетни, ни одного досужего домысла. Было обнародовано все, о чем люди перешептывались украдкой, о чем судачили в злачных местах Кучары и Ла-Веты.

В газете даже была опубликована фотографий Девлина, снятая во времена, когда он был преуспевающим юристом. А рядом помещалась другая, более поздняя, изображающая обе половины его лица.

Делая свое дело, фотограф, видимо, постарался на славу, выбрав нужный ракурс и применив такое освещение, которое подчеркивало обезображенную шрамами половину лица Девлина. Таким образом, эффект крайнего ужаса, производимый внешностью Девлина, на снимке становился более наглядным и очевидным. У Лейси словно все обожгло внутри. Она терялась в догадках, когда и кем была сделана эта фотография Девлина.

Далее читателям, которые забыли или не знали обстоятельств этого дела, давалось подробное описание убийства жены и ребенка Девлина Паркера и рассказывалось о его поисках убийцы, для того чтобы совершить над ним возмездие. Пересуды местных жителей в двух соседних городах раздувались до невиданных размеров. Информация преподносилась таким образом, что читателя подводили к мысли, что Девлин — невменяемый, психически неуравновешенный тип.

В тексте статьи приводилось множество цитат, которые приписывались Лейси Мэйнс, ведущей журналистке из конкурирующего издания, «Денвер пост». Будто бы у нее брали интервью, и она дала свое согласие на его публикацию.

С трудом преодолевая душивший ее гнев и ужасное чувство тревоги, внезапно охватившее ее, Лейси перевернула страницу.

Она увидела другой снимок: они с Девлином, прильнувшие друг к другу в порыве страсти. Ее персона была представлена в статье как самый главный и надежный источник информации. Снова Лейси терялась в догадках, кто мог позволить себе подобные вольности. Прочитав статью дальше — сплошь пустые догадки и измышления, — она вскоре нашла ответ.

Это Шейла состряпала эту статью! А также сделала большинство опубликованных в ней фотографий.

— Я просто не могу в это поверить! — Лейси стала тереть глаза, воспаленные после бессонной ночи. — Не понимаю, как она могла…