Дама, которая ощупывала меня, еще заявила, что я слишком худая. А чего можно было ожидать, если я жила на улице? Она добавила, что я быстро поправлюсь. С тех пор я стала намного выше и длиннее, но все равно остаюсь довольно тощей. Сара говорит, что мне повезло: я без лишних хлопот сохраняю изящество. Но на самом деле я худая потому, что никогда не доедаю ту еду, что кладет мне Сара. Она кормит меня каждый день, но делает это в разное время. Иногда Сара дает мне еду прямо с утра, иногда уже ближе к обеду. Бывало даже, что она забывала меня покормить, пока на улице не темнело. Именно поэтому я всегда оставляю еду про запас, на тот случай, если однажды Сара вообще забудет меня покормить.

И как оказывается, волновалась я не зря. Однажды Сара не вернулась домой, чтобы покормить меня, — она вообще не была дома целых пять дней. Первые два мне пришлось довольствоваться тем, что осталось в моей миске. Я даже запрыгнула на стол, где стоит пакет с моим сухим кормом, и с помощью зубов и когтей проделала в нем небольшую дырочку, чтобы достать себе еду. (Обычно я так никогда не поступаю, потому что это неприлично. Но, оказывается, есть вещи поважнее приличий).

Наконец на третий день пришла какая-то женщина (я узнала в ней одну из наших соседок) и открыла для меня консервы.

— Пруденс! — позвала она. — Иди покушай, бедная кошечка, наверное, ты так проголодалась…

Я ждала под диваном, пока она уйдет, но вылезла, услышав звук открываемой банки. Женщина попыталась погладить меня по голове, поэтому мне пришлось вновь забираться под диван. У меня какое-то время мелко-мелко подергивались мышцы на спине, пока я не успокоилась. Не люблю, когда ко мне прикасаются незнакомые люди. Поэтому я дождалась, когда она уйдет, а потом уже вышла поесть, несмотря на то что два дня практически умирала с голоду.

С тех пор женщина приходит кормить меня каждый день, хотя я и продолжаю прятаться под диваном, пока она не исчезнет. Может быть, она пытается заманить меня с помощью еды? Может быть, она уже заманила куда-то Сару? Именно поэтому Сара так долго не возвращается домой?

Чтобы скоротать время в ожидании возвращения Сары, я сижу на подоконнике — того окна, что выходит на пожарную лестницу, на которую, как предупреждала Сара, я никогда — ни в коем случае — не должна вылезать. Я наблюдаю за тем, что происходит на улице. Отсюда мне прекрасно виден вход в наш дом, а это значит, что, как только Сара вернется, я обязательно ее увижу.

Чтобы взобраться на подоконник, я с пола прыгаю на кофейный столик, оттуда — на диван. Затем со спинки дивана шагаю прямо на подоконник. Я, конечно же, могла бы запрыгнуть на него и непосредственно с пола (я могу прыгать даже выше, если есть нужда), но, выполняя определенный порядок действий, я удостоверяюсь, что все путем, именно так, как было в прошлый раз. Если не меняются мелочи, следовательно, неизменны и более важные и значительные вещи в жизни. Если я буду продолжать поступать так, как поступала всегда, Сара обязательно вернется домой, как всегда возвращалась. Вероятно, несколько дней назад я совершила какую-то ошибку — что-то сделала не в том порядке, — поэтому она и ушла.

Мы с Сарой живем вместе уже три года, один месяц и шестнадцать дней. Я бы посчитала, сколько это часов и секунд, но у кошек нет понятия «час» и «секунда». Мы знаем, что часы и секунды придумали себе люди. У кошек есть внутреннее чутье, которое подсказывает, когда и для чего настало время. Люди же зачастую не знают, что и когда им делать, поэтому им нужны такие приборы, как часы и таймеры, чтобы ориентироваться. Дважды в год Сара переводит все часы в квартире либо на час вперед, либо на час назад, и это лишний раз доказывает, что часы — вещь надуманная. Нельзя однажды перевести весь мир на день назад или на целый год вперед и надеяться, что он послушается.

Вероятно, вы полагаете, что мы с Сарой — семья, потому что живем вместе? Но не всех, кто живет вместе, можно назвать семьей. Иногда это соседи по квартире. А разница заключается в том, что в семье все делают вместе, причем каждый день в одно и то же время. В одно и то же время завтракают по утрам. Потом вместе ужинают, и это опять происходит в определенное время. Отвозят друг друга на работу или в школу, потом забирают из этих же мест через несколько часов, и это тоже является частью «семейного графика». Я узнала об этом из телевизионной программы, которую мы смотрим вместе с Сарой. Даже телевизионные программы о семье начинаются всегда в одно и то же время.

(Раньше я думала, что действия на экране телевизора на самом деле происходят в нашей квартире. Однажды я даже пыталась поймать мышку на экране. Я прыгала на него, царапая стекло, и не понимала, почему не могу поймать мышь. А Сара засмеялась и объяснила, что телевизор — как окно, только показывает он то, что происходит далеко-далеко).

Соседи же, обитáя под одной крышей, чаще всего живут каждый своей жизнью. Все случается, когда случается, нет определенного графика. К тому же семьи живут в домах, где есть первый и второй этаж. Сожители живут в квартирах. Мы с Сарой живем в квартире, и наши расписания не совпадают. Сара списывает все на то, что на работе у нее нет нормированного графика. Она печатает документы для большой конторы в месте, которое называется Мидтаун, причем печатает настолько хорошо, что иногда нужна с самого утра, а иногда под вечер. Случается, ей платят много денег, чтобы она печатала всю ночь, и тогда Сара возвращается домой лишь на рассвете, когда большинство людей только начинают работать.

Деньги Сара использует, чтобы покупать мне еду и платить за квартиру. Она постоянно повторяет: «Куй железо, пока горячо, даже если не очень хочется». Я понимаю, что она хочет сказать, потому что иногда и кошка вынуждена ловить себе еду, если та пробегает под носом, несмотря на то что в этот момент сама кошка сладко дремлет. Кто знает, когда еще еда пробежит рядом? Именно поэтому умные кошки бóльшую часть времени дремлют — чтобы запастись энергией, когда она внезапно понадобится.

Но даже в те дни, когда Сара не работает, она не придерживается ничего хотя бы отдаленно напоминающего расписание. Иногда мне приходится мяукать как можно печальнее и бить ее лапкой по ноге, чтобы напомнить, что пришло время меня кормить. Мне грустно, когда приходится так поступать, потому что по ее лицу я вижу, как она расстраивается, если забывает позаботиться обо мне. Но обычно она посмеивается, как поступают люди, когда пытаются превратить что-то грустное в смешное, и уверяет, что, вероятно, причина ее забывчивости кроется в художественном темпераменте, хотя она уже сто лет не занималась творчеством.

Я не уверена, что понимаю значение слова «темперамент». Может быть, его (темперамент) создает художник. Или художник пользуется им, чтобы создать что-то еще. Однако, что бы это слово ни значило, ничего подобного я у нас дома не видела.

Вы можете подумать, что я жалуюсь на жизнь с Сарой, но это неправда. Жить с ней на самом деле здорово! Она всегда готова поделиться со мной своей едой. Когда Сара садится есть, то обычно кладет немного своей еды на тарелочку, стоящую рядом с ее тарелкой, и я сажусь за стол и ем вместе с ней. Но иногда Сара ест обычную траву. А есть еще такая еда, называется «домашнее печенье», которую Сара особенно любит, хотя в ней нет ни мяса, ни травы. Сара смеется, когда я дергаю носиком от отвращения, и уверяет, что я не понимаю, от чего отказываюсь. По-моему, это Сара не знает, что нужно, а что нельзя есть.

В нашей квартире две комнаты. Там, где находится кухня, стоит еще диван, телевизор и кофейный столик. Именно сюда пускаются посторонние, когда приходят к нам в гости, хотя к нам редко кто заглядывает, за исключением Лауры и временами лучшей подруги Сары, Анис. Последняя приезжает два-три раза в год, потому что ее работа заключается в разъездах по месту, которое называется Азия. Лаура не приходит, если знает, что в гостях будет Анис, но мы с Сарой всегда радуемся приезду Анис, потому что, когда та улыбается, она улыбается всем лицом и никогда не обманывает, даже в мелочах. К тому же, как говорит Сара, Анис из тех людей, которые понимают кошек. (Разумеется, насколько вообще человек способен на это). Когда я только начала жить с Сарой, она принесла домой «самоочищающийся» лоток, который издавал пугающий звук «в-р-р-р-р-р-р», когда я пыталась им воспользоваться. (По-моему, лоток намеревался оставаться чистым, не подпуская меня к себе). Он так меня напугал, что я стала облегчаться на коврик в гостиной, только бы не пользоваться лотком. Сара очень расстраивалась из-за этого, хотя виновата была она сама. Так продолжалось несколько недель, пока наконец не приехала Анис. Она сморщила носик от вони, которую источал коврик. Впрочем, к тому времени эта вонь распространилась по всей квартире.