— Шеннон, ты дура, — говорю я сама себе. Вот только смеяться уже не хочется. Это действительно произошло? Я на самом деле флиртовала с незнакомцем? И правда чуть было не занялась с ним сексом в примерочной Harrods накануне Рождества? Надув щеки, я качаю головой и пытаюсь вернуть себя на землю. В реальность. — Живи реальной жизнью, Шеннон. «На всю катушку» — это не твое.

Забежав в мясную лавку за колбасным фаршем, я наконец добираюсь до дома, после чего убираю покупки в шкаф. Упаковка подарков находится на последнем месте в списке дел, тем более что подарки мы обычно открываем на Рождество вечером. У меня еще полно времени. Просто ускользну на полчасика, пока папа с мамой лягут подремать после обильного рождественского ужина.

Я ураганом ношусь по дому, попутно отмечая в списке дела. Час спустя усталая, но чрезвычайно довольная сделанным в сжатые сроки, я понимаю, что готова. Давайте уже отпразднуем это Рождество.

Надев платье, я слышу звонок в дверь и открывать бегу, застегивая последнюю пуговицу. Дверь распахивается, и внутрь врываются родители, шумные и веселые.

— С Рождеством! — прижимая меня к себе, говорит папа. — Что там у тебя с колбасой?

Мои мысли тут же принимают какой-то пугающий оборот.

— Купила, — стараясь не ляпнуть лишнего — что «Знаешь, пап, с кое-какой колбасой все было почти идеально», — отвечаю я и взвизгиваю, когда папа отпускает меня, звонко целует в щеку и нежно улыбается.

— Эй, ты покраснела.

Правда? Приложив ладони к щекам, я ощущаю жар. М-да, та колбаса была чертовски хороша.

— Моя девочка, — говорит мама и, отпихнув папу в сторону, прижимает меня к груди. — Он прав. Твои щеки пылают.

Услышав, как на улице хлопает дверь машины — это явно сделала моя племянница Эллис, — я перевожу взгляд в сторону улицы. Моя сестра со своим мужем выгружают из багажника пакеты. Увидев меня, Джудит с любопытством склоняет голову набок. Боже, такое ощущение, будто у меня над головой висит неоновая вывеска, на которой подробно описано непристойное приключение в примерочной Harrods.

— Привет!

Задумчиво надув губы, моя сестра неспешно идет по дорожке к двери.

— Ты беременная?

Я издаю истерический смешок.

— Господи боже, нет! Что это с вами? Я просто рада вас видеть.

Джудит громко принюхивается.

— Отчетливо пахнет чушью собачьей, — поцеловав меня в щеку, она ставит пакеты на пол и идет на кухню за вином.

Моя племянница ураганом врывается в дом, энергичная и жизнерадостная.

— Скоро Рождество! Совсем скоро!

И следом входит мой зять.

— Привет, салага.

Закатив глаза, я закрываю входную дверь.

— Мне тридцать, вообще-то, Хит. Когда ты прекратишь?

— Никогда, — поцеловав меня в лоб, он сворачивает в коридор, а я качаю головой, ни капли не рассердившись. Джудит и Хит были вместе, с тех пор как ей исполнилось шестнадцать, а мне двенадцать. Они всегда были старперами, а я — салагой. Постояв у двери, я прислушиваюсь и вдыхаю запах Рождества. И счастья. Идеально.

На следующий день, в Рождество, все развалились на двух диванах в гостиной, приходя в себя после грандиозного рождественского ужина. Мы с Джудит допиваем нашу вторую бутылку вина, мама с папой спят, Хит наслаждается своей традиционной рождественской сигарой в саду, а Эллис играет с единственным подарком, который мы разрешили ей открыть до праздника, — с кукольным домиком.

Царит умиротворение и покой. Я решаю, что пора улизнуть заворачивать подарки, как вдруг раздается звонок в дверь. Джудит перехватывает мой взгляд и доливает себе вина.

— Кого это черти принесли?

— Может, это опять Санта? — отзывается Эллис.

Я иду к входной двери и открываю ее.

И едва не падаю от удивления.

— Мистер Шикарный! — выпаливаю я, таращась на него. Впрочем, как бы ошарашена я ни была, мне удается заметить, что одет мой незнакомец повседневно: джинсы и симпатичный свитер с рождественскими мотивами и… э-э-э… с двумя бубенцами внушительных размеров.

«Я происхожу из династии щедро одаренных мужчин».

— О боже! — восклицаю я и хохочу.

— Мистер Шикарный, значит? — вздернув бровь, переспрашивает мужчина. — Годится.

Тем временем я беру себя в руки.

— Ты что здесь делаешь?

В ответ он показывает на один из пакетов, которые принес с собой.

— Моя сестра не носит яркие носки. Похоже, мы перепутали покупки. Ты не заметила?

Придется признаться в рождественском грехе.

— Подарки я еще не упаковала. Как раз сейчас и собиралась это сделать.

— Я тоже, — с улыбкой отвечает мой незнакомец. — Когда убегала, ты выронила свои водительские права. Наверное, выскочили из кошелька, — он достает их из кармана и добавляет: — Шеннон.

Со смешком я забираю свои права.

— А тебя как зовут?

Он показывает на рисунок на своем свитере.

— Мистер Большие Бубенцы.

Я снова смеюсь, и приходится держаться за дверную ручку, чтобы не упасть.

— А настоящее имя какое?

— Шон, — покусывая губу, отвечает он. — Приятно познакомиться.

— И мне, — говорю я и проделываю то же самое со своей губой. — Ты выследил меня в рождественский день.

Я не слишком о многом сейчас мечтаю?

— Как я уже сказал, носки с изображением джазовых инструментов куплены точно не для моей сестры. И она разозлится, если я совсем ничего ей не подарю, — Шон пожимает плечами, будто все настолько банально. Или нет? Его взгляд говорит об обратном. Он хотел увидеть меня снова.

— Вообще-то, одну из пар я купила для тебя, — махнув рукой в сторону пакета, говорю я. — Вчера я заметила твои носки. Симпатичные.

— Ты купила мне подарок?

— Я сочла это утешительным призом, — небрежно замечаю я, изо всех сил скрывая волнение.

— Думаю, мой утешительный приз был куда лучше, — его хищная улыбка невероятно сексуальная.

— Я тоже так считаю, — честно признаюсь я. Господи, как же мне нравится этот мужчина! Еще никогда в жизни я с таким удовольствием не проигрывала. Интуиция подсказывает мне, что проигрыш в соревновании с ним — это победа. Что-то происходит между нами, когда мы смотрим друг на друга и обмениваемся многозначительными улыбочками.

— С Рождеством.

— И тебя с Рождеством, — отвечает Шон. — Мне кажется, оно будет особенно хорошим.

Я делаю глубокий вдох, получая удовольствие от осознания, что мы сейчас на одной волне, а когда Шон подходит ближе, предвкушаю поцелуй.

Внезапно позади меня слышна какая-то возня, и вот я уже отодвинута в сторону, а Джудит выходит за дверь и тут же замирает, увидев мистера Шикарного у меня на пороге.

— Ого, — еле слышно произносит она и бросает на меня осуждающий взгляд, после чего возвращается вниманием к Шону. — Должно быть, чушь собачья — это ты.

— Что, прости? — смеется Шон и переводит взгляд на меня, будто спрашивая, верно ли он расслышал. Я могу лишь пожать плечами, извиняясь за сестру.

— Народ! — кричит Джудит, ухмыляясь во весь рот и глядя то на меня, то на Шона. — У нас гость!

Закрыв глаза, я слышу, как в коридоре появляются остальные члены моей семьи, чтобы узнать, что тут еще за гость такой. Толкая друг друга, они появляются в дверях и глазеют на мистера Шикарного, словно он какой-то монстр из черной лагуны.

— Может, ты войдешь? — предлагаю я. Ему стоит дать хотя бы выпить, чтобы выдержать грядущую проверку.

— С удовольствием. Это твой отец? — спрашивает Шон и протягивает руку папе.

— Пап, это Шон.

Мне не нравится, насколько радостным выглядит папа. Знаю, он давно хочет, чтобы я нашла свое счастье, но Шон вряд ли ему придется по вкусу, поскольку знакомы мы совсем недолго.

— Рад познакомиться, сынок, — страшно довольный, говорит папа. — Заходи, выпьем.

Вся моя нетерпеливая семейка тащит Шона на кухню, а я наливаю себе вина и опустошаю бокал. Что еще мне остается делать?

— Как насчет сигары? — предлагает Шону мой зять, когда я появляюсь в дверях кухни.