После чего Дилан бросил меня и вместе с машиной исчез.

Я планировала поесть где-нибудь, переночевать в мотеле, а наутро вернуться в Нью-Джерси. Но когда я вошла в бар «Черный бриллиант», за стойкой был Джейс, а мой столик обслуживала Хизер, поэтому к концу вечера я обзавелась и новой соседкой, и новой работой. И совсем новой жизнью.

Забавно. Иногда жизнь похожа на лабиринт из книжек с детскими головоломками. Ты выбираешь длинную, кружную дорогу, но она-то и приводит тебя в нужное место.

Бывают ли у вас эротические фантазии о Санта-Клаусе? Если да, опишите, какие.

Оторвав взгляд от листка перед собой, я поднимаю глаза на Хизер, свою соседку.

— Ну и вопросы. Можешь еще раз объяснить, зачем это надо?

Мы в комнате отдыха — у меня перерыв, а Хизер только что пришла и заступает на смену. Она закручивает свои светлые волосы в высокий пучок и кладет свою сумочку в шкафчик.

— Это называется Cписок непристойных желаний — анонимный опрос для курса сексологии. За зимние каникулы мне надо собрать ответы с друзей и знакомых, поэтому будь добра, заполни его.

Хизер учится на физиотерапевта.

— Как связаны эротические фантазии и физиотерапия? — спрашиваю я.

— У меня есть две теории. Первая: физиотерапия занимается здоровьем во всех смыслах этого слова, включая и сексуальное. И вторая: моему преподавателю нужны свежие фантазии для его дрочебанка. — Она пожимает плечом. — Наверное, правда где-то посередине.

Ее ореховые глаза широко распахиваются.

— О! Кстати о дрочебанке… Чуть не забыла. Я раздобыла для нас секси-наряды для рождественской вечеринки!

Она достает из шкафчика две обтягивающие футболки. На одной напечатаны елочные шары, под которыми зелеными буквами с завитушками написано «Люблю большие шары», а на второй красуется двусмысленный ярко-красный вопрос «Кто хочет набить мой чулок?».

— Как тебе?

Я со смехом показываю два больших пальца.

— Думаю, мы будем выглядеть, как две Санта-шлюшки.

— Идеально! — Она уходит к двери и указывает на листок на столе. — А теперь опиши свои порочнейшие фантазии! Только будь честной — я не стану читать, обещаю, и твоего имени там не будет.

Как только она выходит за дверь, я делаю глоток горячего шоколада и сосредотачиваюсь на Непристойном списке. Ну, поехали…

Бывают ли у вас фантазии о том, как вас связывают?

Я сомневаюсь, что готова полностью перевоплотиться в Анастейшу Стил — корень имбиря в заднице точно не для меня.

Но быть с властным мужчиной, который будет обращаться со мной, как пожелает — разворачивать, нагибать, тянуть за волосы и удерживать — потому что он точно знает, что делает, и что мне это понравится? Конечно, черт побери. Без вопросов.

Да.

У вас бывают фантазии о том, чтобы ваш сексуальный партнер вас отшлепал?

Я представляю, как Джейс прижимает меня щекой к кожаному сиденью барного табурета, а потом своей большой, загрубевшей ладонью отвешивает моей заднице смачный шлепок, потому что я была очень, очень плохой девочкой. Струя раскаленного пламени пронзает меня до самого естества, и мои внутренние мышцы конвульсивно сжимаются.

Может, до сих пор у меня и не было подобных фантазий, но теперь они будут на первой строчке меню.

Да.

Бывают ли у вас фантазии об эротических играх с едой? Если да, то с какой именно?

Проказливо улыбаясь, я беру со стола ложку и помешиваю густой растопленный шоколад. Когда я поднимаю ее, то в чашку медленными каскадами начинает стекать сладкая темная жидкость — идеальная для того, чтобы капнуть ею в какое-нибудь интересное место, а после слизнуть.

Растопленный шоколад.

Отметьте то, с чем согласны:

Мне нравятся пошлые разговоры в постели.

Да.

Мне нравится, когда со мной говорят, как с маленькой девочкой.

Фу. Я морщусь. Эта клеточка остается пустой.

Мне нравится глотать во время орального секса.

Выплевывают слабачки, а я не такая.

Да.

Мне нравится глубокий минет.

Хм-м… это что-то новенькое. Я похлопываю по губам концом ручки. Понравится ли мне заглотить член Джейса так глубоко, чтобы аж подавиться?

Конечно… что за вопрос.

Да.

Мне нравится анальный секс.

Я ставлю галочку, но уточняю:

Ни разу не пробовала, однако не против новых экспериментов.

Опишите свои самые непристойные повторяющиеся фантазии.

Упоминать имена совершенно необязательно, но я уже вошла в раж. В голове, словно кадры из эротического немого кино, мелькают картинки, от которых у меня твердеют соски, а дыхание ускоряется. И я просто записываю то, что вижу перед глазами.

Джейс усаживает меня на барную стойку. Целует меня… губы, шею, грудь, между ног. Затем стаскивает вниз, разворачивает и, постанывая мне на ухо, трахает жестко и быстро.

Я стою на коленях и даю Джейсу то, что он хочет, а он накручивает мои волосы на кулак, показывая, как ему все это нравится. Я делаю ему так хорошо, что он больше не захочет меня отпускать.

Джейс занимается со мной неспешной, нежной любовью, пока мы лежим на медвежьей шкуре напротив камина. Нам тепло и уютно в объятьях друг друга, а за окном медленно падает снег.

Я признаю́сь Джейсу Уинтерсу, что влюблена в него. Узнаю́, что он чувствует то же. Мы вместе работаем в баре, женимся, заводим трех с половиной детей и хаски по кличке Снежок. И живем долго и счастливо.

Последняя фантазия отличается от остальных — она нисколько не непристойная. Не знаю, зачем я ее записала. Может быть, чтобы упорядочить все у себя в голове.

А может быть потому, что в Рождество мечты воплощаются в жизнь… и в последнем предложении описана моя самая заветная фантазия и мечта.

— Привет, цыпленок, — говорит, заходя в комнату отдыха, Кевин Грэди.

Кевин похож на Вилли Нельсона — эдакий типаж пожилого клевого дяди. У него длинные седоватые волосы, завязанные в низкий хвост, и он может починить практически все, а еще умеет печь фантастическое печенье. Он работает у Джейса вторым барменом и поваром на подхвате дольше нас всех. Кевин — хороший.

— Привет, Кев.

— Один из ребят Дуни заехал сейчас и оставил кое-что для тебя на парковке. — Он улыбается и звякает набором ключей. — Полагаю, это твое.

Я взвизгиваю. В буквальном смысле этого слова — словно ребенок, которому подарили на Рождество новый айфон, — только громче.

— О боже, ее привезли! — Я прячу Непристойный список в задний карман. — Кевин, пошли поглядим на нее!

Он открывает дверь.

— Веди, куколка.

Я заглядываю на кухню.

— Райан, идем! Она уже здесь!

Райан улыбается мне из-за стойки из нержавеющей стали.

— Твой рождественский подарок самой себе?

— Да! Иди зацени!

В зале я ловлю за руку Хизер и зову Джейса, приглашая его с нами на улицу. Вечерняя суета еще не началась, поэтому посетители вполне потерпят без нас пару минут. Все выходят наружу и на парковке окружают мою прекрасную новенькую подержанную машинку.

Это моя первая большая самостоятельная покупка. Первая купленная на свои деньги машина. И она такая же фантастическая, как в тот момент, как я впервые положила на нее глаз.

Я вскидываю руки, словно темноволосая Ванна Уайт.

— Та-да! Ну, что скажете? Красавица, да? — спрашиваю, от радости подпрыгивая на месте.

Но никто почему-то не приходит в восторг.

— Да… — говорит Хизер, но ее голос звучит как-то натянуто. — Замечательная машина, Иви.

— Угу, — мямлит Райан. — Очень красивая.

Кевин чешет в затылке.

— Куколка… это ж «мустанг».

Да. Вишнево-красный, с белым верхом и полностью мой.

— Ага! Всегда хотела «мустанг».

Тут я перевожу взгляд на Джейса, ведь его реакция для меня важнее всего. Но у него такое лицо, что у меня чуть-чуть сжимается сердце. Потому что он явно взбешен. Прямо-таки супер-взбешен.