Дука прервал ее:

– Ладно, потом расскажешь, а сейчас давай веди сюда нашу подругу.

– Хорошо.

Повесив трубку, Дука объявил кавалеру Сальварсати:

– Извините, придется немного подождать, – Он протянул руку к Маскаранти, который тут же дал ему сигарету. – Вы курите?

– Да, благодарю вас.

Но от предложенной Дукой отечественной сигареты гость отказался, а вытащил длинную, английскую, и Маскаранти с насмешливой галантностью щелкнул у него перед носом зажигалкой. Тот не выкурил еще половины, когда охранник ввел в кабинет Ливию и негритянку. При виде чернокожей римлянки кавалер машинально затушил сигарету в пепельнице.

– Про этого человека ты мне рассказывала? – спросил Дука у Эреро.

– Про него. – Она с трудом держалась на ногах, так ее развезло.

– Дай ей стул, – велел Дука Ливии.

Пластмассовый магнат аж позеленел, глядя на негритянку, которую Ливия усадила рядом с ним.

– Вы знаете эту женщину? – обратился к нему Дука.

У того даже не хватило смелости как следует солгать – опять завел свою песню.

– Да, кажется, я ее видел, но знаете, я не слишком хороший физиономист.

Маскаранти хохотнул, услышав такой идиотский ответ, что еще больше напугало допрашиваемого.

– Поймите, синьор...

– Кавалер Сальварсати, – подсказал Маскаранти.

– Поймите, – повторил Дука, – вас никто ни в чем не обвиняет. Чего вы боитесь, точно вам грозит пожизненное заключение? Я только прошу вас ответить на несколько вопросов. Чем скорее вы на них ответите, тем скорее уйдете отсюда. Вы бы давно уже были дома, если б оставили свои бесконечные «кажется», «по-моему», «как будто»...

Типичный миланец кавалер Сальварсати, кроме осторожности, отличался еще и сообразительностью: он довольно скоро понял, что с этим следователем юлить бесполезно.

– Да, я ее видел. – Он кивнул на сидевшую слева негритянку.

Тут уж хохотнула Эреро.

– Теперь это называется «видеть».

После такого замечания никто в комнате, кроме кавалера Сальварсати, не удержался от улыбки.

– Синьорина утверждает, – продолжал Дука, – что во время вашей встречи вы ей рассказали, как некоторое время назад, в некоем увеселительном заведении познакомились с очень крупной девицей. Так или нет? – Он привстал и угрожающе навис над запуганным вконец ломбардским промышленником.

– Да... она была очень, очень крупная.

– Эта? – Жестом фокусника Дука выхватил из папки заранее приготовленную фотографию.

– Да, да, эта.

– Адрес и телефон того места, где вы с нею встретились? Только не говорите, что забыли.

Маскаранти фиксировал каждое слово, можно сказать, каждое междометие любезного разговора, происходившего в кабинете.

– Нет, я прекрасно помню. – И назвал улицу и номер дома.

– А телефон? – настаивал Дука. – Если у вас при себе записная книжка и вы тут же продиктуете мне телефон, мы сэкономим массу времени. Должно быть, в вашей записной книжке этот номер значится под пометкой «нотариус Беррути» или же «Общество по импорту железной руды» – на случай, если жена ненароком сунет нос в книжку. Итак, синьор...

– Сальварсати, – снова подсказал Маскаранти.

– Говорите номер. – Дука, не дождавшись ответа, обратился к Ливии: – Отведи ее домой, – сказал он, имея в виду отель «Кавур»; затем посмотрел на совершенно пьяную Эреро, которая раскачивалась на стуле. – И глаз с нее не спускай.

– Будь спокоен, – отозвалась Ливия и с почти сестринской нежностью помогла Эреро встать со стула. – Пойдем, милая.

Когда дверь за женщинами закрылась, Дука вдруг ударил ладонью по столу: ему уже начал надоедать этот бесхребетный и мякготелый промышленник; не жаль швырять свои миллионы на разврат, так пожалел бы хоть его, Дуки, время!

– Номер телефона, живо!

Производитель пластмасс покрылся красными пятнами.

– У них нет телефона, они работают по приглашениям.

Дука непонимающе глядел на него.

– Как? Что значит – «по приглашениям»?!

Тот начал было что-то лепетать, Маскаранти пришел ему на выручку:

– Телефон, доктор, штука опасная, несмотря на всю их маскировку. Поэтому в дорогостоящих публичных домах теперь действует система приглашений. У них есть узкий круг очень уважаемых и состоятельных господ с обширными связями. И вот эти господа, встретив на деловом рауте, в баре или ресторане подходящий объект вроде нашего кавалера Сальварсати, спрашивают как бы невзначай: «Вам нравятся рыжие? У меня есть на примете одна, очень пикантна, если желаете, могу препроводить в уютное местечко». Короче говоря, посредничество в...

Дука пропустил мимо ушей слишком откровенный термин. Итак, некто предлагает кавалеру Сальварсати знакомство с красавицей двухметрового роста – конечно, придется раскошелиться, но игра стоит свеч. Посредник, видимо, оговорил с кавалером день и час встречи и в назначенное время привел его в тихую, комфортабельную квартирку. Вот что означает эта система бестелефонной связи. Что ж, весьма убедительно.

Он попросил у Маскаранти еще сигарету.

– Стало быть, в один прекрасный день вам предложили «нечто особенное». Девицу исполинских размеров. Я правильно понял?

– Да-да, совершенно верно. Так уж я устроен, доктор, ничего не могу с собой поделать... Самому стыдно, поверьте.

Не хватало только, чтобы предприниматель ударился в покаянные слезы!

– Успокойтесь, пожалуйста, я вас не упрекаю. Скажите мне, кто этот посредник?

– У меня сохранилась его карточка, – ответствовал производитель пластмасс, доставая из пиджака альбом, заполненный до отказа визитками. Покопавшись среди них, нашел нужную.

«Донато де Витторио, юрисконсульт» – прочел Дука. Далее следовали адрес и два номера телефонов – домашний и служебный. Дука передал визитку Маскаранти.

– Завтра утром доставишь ко мне этого юрисконсульта.

Все-таки он совсем отстает от жизни: ему и в голову не приходило, что доступ в дом свиданий дают не только деньги, но и протекция юриста.

Он обернулся к промышленнику, все еще балансирующему на грани обморока.

– Вы свободны! Благодарю за информацию.

Несколько часов спустя в фургоне, за рулем которого сидел старейший сотрудник квестуры (полицейские тоже подвержены старению), в сопровождении других сотрудников помоложе, Дука прибыл по адресу, указанному злосчастным предпринимателем как место встречи со злосчастной Донателлой Берзаги. Было девять утра. Едва фургон остановился на одной из центральных улиц, Дука сразу же заметил две вещи: во-первых, перед ними яростно ревел экскаватор, роющий непомерных размеров яму, и, во-вторых, яма соответствовала топографическому расположению того самого дома, куда кавалер с родинкой на шее являлся на свои сентиментальные свидания, в том числе и с умственно неполноценными девицами. И все же Дука дотошно расспросил зеленщика, стоявшего радом со своей тележкой, действительно ли яма, представляющая собой котлован для фундамента будущего здания, соответствует номеру 18 бывшего здания по этой улице.

– Ну да, восемнадцатый и есть, – подтвердил зеленщик.

Явиться с облавой в фургоне, набитом оперативниками, и обнаружить на месте интересующего тебя объекта яму – уже само по себе огорчительно для полицейского, однако горечь достигла предела, когда Дука вспомнил рев другого экскаватора, который он слышал три дня назад во время визита к отчаявшейся римлянке из племени банту.

Снесенное здание, где прежде помещался приют удовольствий, стояло на пересечении двух красивых центральных улиц. И он со своим ненужным фургоном, полным полицейских, стоял и слушал рев экскаватора, вспоминая при этом милую беседу с негритянкой под аккомпанемент другого экскаватора.

Будь у меня чувство юмора, подумал Дука, умер бы со смеху: какой толк сносить бордель здесь, если он все равно вырастет через два квартала?!

А на обратном пути в квестуру он занялся подведением менее веселых итогов. Возможно ли найти хозяев квартиры, оказавших гостеприимство Донателле Берзаги? Возможно, конечно, но сколько времени это займет!.. В доме на перекрестке двух улиц было четыре этажа и по меньшей мере двадцать квартир: кто-то владелец, кто-то арендатор, а снять квартиру можно и через подставное лицо... В общем, чтобы распутать этот клубок, нужны месяцы и десятки помощников, а у них даже некому защитить лавочника, которого грабят средь бела дня. Нет, приятель, ничего у тебя не выйдет, лучше выбрось это из головы!