кого сомнения, что г. Мартынова подстрекали со стороны лица,
давно желавшие вызвать столкновение между поэтом и кем-либо из
не в меру щекотливых или малоразвитых личностей. Полагали, что
«обуздание» тем или другим способом «неудобного» юноши-писателя
будет принято не без тайного удовольствия некоторыми влиятельными
сферами в Петербурге. Мы находим много общего между интригами,
доведшими до гроба Пушкина и до кровавой кончины Лермонтова.
Хотя обе интриги никогда разъяснены не будут, потому что велись
потаенными средствами, но их главная пружина кроется в условиях
жизни и деятельности характера графа Бенкендорфа...» 1
Мартынов понимал, что гибель Лермонтова будет благосклонно
принята Николаем I. Уверенный в безнаказанности, он убил поэта,
наотрез отказавшегося стрелять в него. Ни один из четырех секун
дантов не сумел предотвратить кровавой развязки дуэли.
29 июля 1842 года Герцен записал в дневнике: «Да и в самой
жизни у нас так, все выходящее из обыкновенного порядка гибнет —
Пушкин, Лермонтов впереди, а потом от А до Z многое множество,
оттого, что они не дома в мире мертвых душ» 2.
Воспоминания современников о Лермонтове полностью рас
крывают эту мысль Герцена. От своего первого открытого полити
ческого выступления — стихотворения «Смерть Поэта» — и до конца
жизни Лермонтов высказывал свою вражду к деспотизму и крепост
ничеству, свою приверженность идеалам гуманизма.
Быть поборником человечности в мире «мертвых душ», быть
беспощадным обличителем общественных пороков — трудное и опас
ное поприще.
Смерть Лермонтова побудила Ростопчину задуматься над
трагической судьбой русских п о э т о в , — и тех, что уже погибли,
и тех, кому еще суждено было погибнуть. Ее поэтическое предостере
жение так и названо: «Нашим будущим поэтам».
Не трогайте е е , — зловещей сей цевницы!
Она губительна!.. Она вам смерть дает!
Как семимужняя библейская вдовица
На избранных своих она грозу зовет!..
Не просто, не в тиши, не мирною кончиной, —
Но преждевременно, противника рукой —
Поэты русские свершают жребий свой,
Не кончив песни лебединой!..
М. Гиллельсон
1 В и с к о в а т о в П. А. М. Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество.
М., 1987, с. 364—365.
2 Г е р ц е н А. И. Собр. соч., т. II, с. 221.
30
M. Ю.
Л Е Р М О Н Т О В
В В О С П О М И Н А Н И Я Х
С О В Р Е М Е Н Н И К О В
А. П. ШАН-ГИРЕЙ
M. Ю. ЛЕРМОНТОВ
В последнее время стали много говорить и писать
о Лермонтове; по этому случаю возобновились упреки,
давно уже слышанные мною от многих родных и знако
мых, зачем я не возьмусь описать подробностей его
жизни. Мне тяжело было будить в душе печальные
воспоминания и бесплодные сожаления; притом же,
сознаюсь, и непривычка к литературной деятельности
удерживала меня. « П у с т ь , — думал я, — люди, владею
щие лучше меня и языком и пером, возьмут на себя
этот труд: дорогой мой Мишель стоил того, чтоб об нем
хорошо написали».
Двадцать лет ждал я напрасно; наконец судьба при
вела меня в те места, где тридцать три года тому назад
так весело проходило мое детство и где я нашел теперь
одни могилы. Всякий из нас нес утраты, всякий поймет
мои чувства. Здесь же получены были мною нумера
журнала с ученическими тетрадями Лермонтова и объ
явление, угрожавшее выходом в свет трех томов его
сочинений, куда войдут тетради и значительное число
его детских стихотворений 1. Праведный боже! Зачем же
выпускать в свет столько плохих стихов, как будто их
и без того мало? Под влиянием этих чувств я преодолел
свою нерешительность и взялся за перо. Не беллетри
стическое произведение предлагаю публике, а правдивое
описание того, что происходило в жизни человека,
интересующего настоящее время.
Михаил Юрьевич Лермонтов родился 3 октября
1814 года в имении бабушки своей, Елизаветы Алек
сеевны Арсеньевой, рожденной Столыпиной, в селе
Тарханах 2, Чембарского уезда, Пензенской гу
бернии.
2 Лермонтов в восп. совр.
33
Будучи моложе его четырьмя годами, не могу ничего
положительного сказать о его первом детстве; знаю
только, что он остался после матери нескольких месяцев
на руках у бабушки 3, а отец его, Юрий Петрович, жил
в своей деревне Ефремовского уезда 4 и приезжал не
часто навещать сына, которого бабушка любила без па
мяти и взяла на свое попечение, назначая ему принадле
жащее ей имение (довольно порядочное, по тогдашнему
счету шестьсот душ), так как у ней других детей не
было. Слыхал также, что он был с детства очень слаб
здоровьем, почему бабушка возила его раза три на Кав
каз к минеральным водам 5. Сам же начинаю его хорошо
помнить с осени 1825 года.
Покойная мать моя 6 была родная и любимая племян
ница Елизаветы Алексеевны, которая и уговаривала ее
переехать с Кавказа, где мы жили, в Пензенскую губер
нию, и помогла купить имение в трех верстах от своего,
а меня, из дружбы к ней, взяла к себе на воспитание
вместе с Мишелем, как мы все звали Михаила Юрье
вича.
Таким образом, все мы вместе приехали осенью
1825 года из Пятигорска в Тарханы, и с этого времени
мне живо помнится смуглый, с черными блестящими
глазками Мишель, в зеленой курточке и с клоком бело
курых волос надо лбом, резко отличавшихся от прочих,
черных как смоль. Учителями были M-r Capet 7, высокий
и худощавый француз с горбатым носом, всегдашний
наш спутник, и бежавший из Турции в Россию грек; но
греческий язык оказался Мишелю не по вкусу, уроки
его были отложены на неопределенное время, а кефало-
нец занялся выделкой шкур палых собак и принялся
учить этому искусству крестьян; он, бедный, давно уже
умер, но промышленность, созданная им, развилась
и принесла плоды великолепные: много тарханцев от
нее разбогатело, и поныне чуть ли не половина села
продолжает скорняжничать.
Помнится мне еще, как бы сквозь сон, лицо доброй
старушки немки, Кристины Осиповны 8, няни Мишеля,
и домашний доктор Левис, по приказанию которого
нас кормили весной по утрам черным хлебом с маслом,
посыпанным крессом, и не давали мяса, хотя Мишель,
как мне всегда казалось, был совсем здоров, и в пят
надцать лет, которые мы провели вместе, я не помню
его серьезно больным ни разу.
34
Жил с нами сосед из Пачелмы (соседняя деревня)
Николай Гаврилович Давыдов, гостили довольно долго
дальние родственники бабушки, два брата Юрьевы, двое
князей Максютовых, часто наезжали и близкие родные
с детьми и внучатами, кроме того, большое соседство,
словом, дом был всегда битком набит. У бабушки были
три сада, большой пруд перед домом, а за прудом роща;
летом простору вдоволь. Зимой немного теснее, зато на
пруду мы разбивались на два стана и перекидывались
снежными комьями; на плотине с сердечным замиранием
смотрели, как православный люд, стена на стену (тогда
еще не было запрету), сходился на кулачки, и я помню,
как раз расплакался Мишель, когда Василий-садовник
выбрался из свалки с губой, рассеченной до крови. Ве
ликим постом Мишель был мастер делать из талого
снегу человеческие фигуры в колоссальном виде; вообще
он был счастливо одарен способностями к искусствам;
уже тогда рисовал акварелью довольно порядочно и ле