Михаил Юрьевич любил устраивать кулачные бои

между мальчишек села Тархан и победителей, нередко

с разбитыми до крови носами, всегда щедро оделял

62

сладкими пряниками, что главным образом и послужило

темой для «Песни про купца Калашникова».

Уцелел рассказ про один случай, происшедший

во время одного из приездов в Тарханы Михаила Юрье­

вича, когда он был офицером лейб-гвардии, приблизи­

тельно лет за пять до смерти. В это время, как раз

по манифесту Николая I, все солдаты, пробывшие

в военной службе не менее двадцати лет, были отпу­

щены в отставку по домам; их возвратилось из службы

в Тарханы шесть человек, и Михаил Юрьевич, вопреки

обычая и правил, распорядился дать им всем и каждому

по 1/2 десятины пахотной земли в каждом поле при

трехпольной системе и необходимое количество стро­

евого леса для постройки изб, без ведома и согласия

бабушки; узнав об этом, Елизавета Алексеевна была

очень недовольна, но все-таки распоряжения Мишеньки

не отменила.

Заветная мечта Михаила Юрьевича, когда он уже

был взрослым, это построить всем крестьянам каменные

избы, а в особенности в деревне Михайловской, что он

предполагал непременно осуществить тотчас по выходе

в отставку из военной службы. Внезапная и преждевре­

менная смерть помешала осуществлению проекта 8.

Замечательно то обстоятельство, что ни дед, ни отец

поэта, ни его мать деспотами над крепостными не были,

как большинство помещиков того времени. Хотя Елиза­

вета Алексеевна и была сурова и строга на вид, но са­

мым высшим у нее наказанием было для мужчин обри-

тие половины головы бритвой, а для женщин отрезание

косы ножницами, что практиковалось не особенно часто,

а к розгам она прибегала лишь в самых исключитель­

ных случаях 9. <...> Но зато все ее ближайшие родствен­

ники, а Столыпины в особенности, могли уже смело на­

зваться даже и по тогдашнему времени первоклассными

деспотами. Когда в Тарханах стало известно о несчаст­

ном исходе дуэли Михаила Юрьевича с Мартыновым, то

по всему селу был неподдельный плач. Бабушке сооб­

щили, что он умер; с ней сделался припадок, и она была

несколько часов без памяти, после чего долгое время

страдала бессонницей, для чего приглашались по ночам

дворовые девушки, на переменках, для сказывания ей

сказок, что продолжалось более полугода. Тот образ

спаса нерукотворенного, коим когда-то Елизавета Алек­

сеевна была благословлена еще ее дедом, которому она

ежедневно молилась о здравии Мишеньки, когда она

63

узнала о его смерти, она приказала отнести в большую

каменную церковь, произнеся при этом: «И я ли не мо­

лилась о здравии Мишеньки этому образу, а он все-таки

его не спас». В большой каменной церкви этот образ

сохранился и поныне; ему, говорят, самое меньшее

лет триста.

Елизавета Алексеевна жила недолго после смерти

своего внука: всего четыре года. Село Тарханы с дерев­

ней Михайловской по духовному завещанию она пере­

дала одному из родных своих братьев, Афанасию Алек­

сеевичу Столыпину, после смерти которого это имение

все перешло к единственному его сыну, Алексею Афа­

насьевичу Столыпину, проживающему в настоящее

время, кажется, в Швейцарии. Фамилия же Лермонто­

вых со смертью Михаила Юрьевича совершенно пре­

кратилась, так как он был единственный сын у отца,

а отец умер ранее его.

Село Тарханы сохранило свой прежний вид во всех

отношениях и по сие время, а барская усадьба в особен­

ности. Тот старинный деревянный барский дом с мезо­

нином и тремя балконами, под кровлей которого вырос

и воспитался один из величайших русских поэтов, все

в том же виде, кроме мебели, без малейших изменений;

тот же вяз, растущий возле дома, под сению которого

поэт любил мечтать и вдохновляться, успел уже пре­

вратиться в довольно огромное, с бочку толщиной, рас­

кидистое дерево, по бокам его растут две липы, его со­

временницы, и те же аллеи все в том же, но несколько

запущенном виде...

Сельская площадь все в том же виде, на которой

в праздничные дни Михаил Юрьевич ставил бочку с вод­

кой, и крестьяне села Тархан разделялись на две поло­

вины, наподобие двух враждебных армий, дрались на

кулачки, стена на стену, а в это время, как современ­

ники передают, «и у Михаила Юрьевича рубашка

тряслась», и он был не прочь принять участие в этой

свалке, но дворянское звание и правила приличий только

от этого его удерживали; победители пили водку из этой

бочки; побежденные же расходились по домам, и Ми­

хаил Юрьевич при этом всегда от души хохотал.

Большая каменная церковь во имя Михаила Архан­

гела, празднуемого 8 ноября, то есть святого, имя ко­

торого носил Михаил Юрьевич, сохранилась и поныне.

Построена на средства Елизаветы Алексеевны Арсень­

евой в конце тридцатых годов XIX века и освящена

64

оригинальным образом: так, было приурочено, что в день

ее освящения было окрещено три младенца, обвенчано

три свадьбы и схоронено три покойника. В этой-то

церкви и имеется тот образ спаса нерукотворенного,

возле клироса на правой стороне, в вышину и ширину

немного менее одного аршина, замечательной древней

живописи и в не менее оригинальной и замечательной

серебряной ризе, внизу которого золотыми буквами

значится надпись на древнегреческом языке, в пере­

воде означающая: «Святой с нами бог».

В алтаре, на правой стороне, имеется образ Василия

Великого замечательно древней художественной рабо­

ты, но без ризы, прежде принадлежавший, как мне пере­

давали, еще отцу Михаила Васильевича Арсеньева, так­

же пожертвованный Елизаветой Алексеевной Арсень­

евой. Около левого клироса есть образ апостола Андрея

Первозванного, без ризы, весьма древней и замечатель­

ной живописи, тоже пожертвованный Елизаветой Алек­

сеевной.

Маленькая каменная церковь, отстоящая в десяти

саженях от барского дома на северо-запад, в саду, по­

строена в 1817 году на месте бывшего барского дома,

в котором скончались Михаил Васильевич Арсеньев

и его дочь Марья Михайловна, после смерти которой

Елизавета Алексеевна этот дом продала на слом и снос

в село Владыкино (А. Н. Щетинину, ныне умершему),

а на его месте выстроила вышеозначенную церковь.

Дом в селе Владыкине сохранился. В этой церкви есть

также замечательные иконы, писанные итальянскими

художниками.

Дом же Елизавета Алексеевна немедленно постро­

ила новый, отступя десять саженей на восток от церкви;

этот дом сохранился и по сие время: все в том же виде,

как и восемьдесят лет назад. Из дома, несмотря на та­

кое ничтожное расстояние, Елизавету Алексеевну почти

всегда возили вместо лошадей, которых она боялась,

крепостные лакеи на двухколеске, наподобие тачки,

и возивший ее долгое время крепостной Ефим Яковлев

нередко вынимал чеку из оси, последствием чего было

то, что Елизавета Алексеевна нередко падала на землю,

но это Ефим Яковлев делал с целью из мести за то, что

Елизавета Алексеевна в дни его молодости не позволи­

ла ему жениться на любимой им девушке, а взамен это­

го была сама к нему неравнодушна. Он не был наказуем

3 Лермонтов в восп. совр.

65

за свои дерзкие поступки, что крайне удивляло всех

обывателей села Тархан.

Маленькая кладбищенская церковь, деревянная

и вместе с тем самая старейшая, была построена На­

рышкиным еще в начале XVIII века и стояла среди села,

на площади, до 1835 года, на том самом месте, где в на­