Когда в неверном лунном свете показалась виселица, Ва́шти позеленел и уставился под ноги. Кейх только сплюнул в пыль. По крайней мере, мальчик не разучился бледнеть. Сохранил способность чувствовать. Впрочем, старик не знал, к добру ли это. «Для того я к нему и приставлен, — подумал Кейх, — чтоб довести до своих. Чтобы мальчик бледнел, краснел и охотился за юбками, когда смута останется позади».

Но останутся ли после смуты «свои»? Найдется ли место, где маги будут в безопасности?

Когда первые чародеи лишились голов, отец юноши лишь отмахнулся. Добрый старый Варда́н. Он был, в сущности, неплохим хозяином, хоть и упрямым, как древний, истоптавший сотни дорог ишак. Резкий голос добавлял ему сходства с малопочтенным животным.

— Это все игра, — заявил он, когда Кейх принес весть о бунте. — Вельможи играют на заднем дворе, пока магам нет до них дела. Но чародеи поделят трон, и от мятежников не останется мокрого места.

— Вы тоже маг, — напомнил Кейх. — Эти люди нас ненавидят.

— Им ненавистно, что у них нет власти, — отмахнулся хозяин. — А я лишь мелкий помещик. С меня нечего взять.

Добрый старый Вардан… Ты был неплохим хозяином и стал бы еще лучшим ишаком. Где ты теперь? Милостивы ли боги к неверующим? Одно Кейх знал точно: если их что и может спасти, то милость богов.

С тех пор, как родовая усадьба сгорела, а крестьяне помогли мальчику скрыться, прошел добрый десяток дней. Сперва горы были туманной дымкой на горизонте. Затем они надвинулись: рыжие и изломанные, точно зубы демонов. А затем скалы обступили беглецов — и Кейху казалось, они продираются через гигантские челюсти, готовые вот-вот сомкнуться. Они шли ночами, и в свете стареющей луны скалы напоминали диковинных чудищ.

— Ты говорил, мятежники сюда не доберутся, — сказал Вашти.

Старый маг вздрогнул. Мальчик нечасто подавал голос: все винил Кейха в смерти родителей. «Как будто я мог что-то поделать!» Он подозревал, что юноша и сам все понимает, и потому не докучал с попытками объясниться.

— Говорил, — признал Кейх. — Я ошибался.

— Удивительно, как это в стране остались маги, — желчно заметил юноша. — Сперва вы ошиблись в простых смертных, потом — что бунт не стоит внимания… Теперь не подумали, как перейдем горы.

— Может, все не так плохо.

— Не так плохо? Старик, они расставили виселицы! Значит, чувствуют себя, как дома.

— Ну так веди сам, коли знаешь лучше! — вспылил Кейх, но Вашти перешел на примирительный тон:

— Не кипятись. Все мы хороши. Ты хоть видел больше отца.

— Видел бы больше — спас его из пекла, — проворчал маг, но разговорчивое настроение у парня прошло. Ответом ему было молчание.

Кейх шел впереди, глядя под ноги. Дорога так и петляла меж утесов. Когда те расступились, старый маг остановился: впереди лежала темная и необъятная долина. То здесь, то там высились причудливо обглоданные ветром скалы. Днем они были рыжими, цвета ржавчины — сейчас же напоминали старую кровь. Ветер завывал в горах, как стая псов.

— Боги… — проговорил юноша. — До чего красиво.

Маг выругался и затащил подопечного в тень.

— Любоваться будешь с той стороны, — прошипел он. — А пока смотри, куда прешь.

— Зачем? Дорога как на ладони.

— Идиот! Мы тоже будем, как на ладони. Нужно сойти с дороги.

— Как?

Кейх вздохнул. Он советовал хозяину обучать мальчика, но тот, как всегда, не послушал. «Еще успеет, — бросил помещик. — Дар никуда не сбежит».

— Возьми меня за руки, — приказал маг. — Да не так же, повыше запястья… И держись крепче. Если оступишься, твоих костей не соберут даже боги.

Хорошо хоть мальчик слушался. Если бы он проявлял норов, было бы еще хуже.

Привычным движением Кейх коснулся средоточия силы, выплеснул немного под ноги. Спустя мгновение подошвы оторвались от земли, теперь они стояли на невидимой платформе: твердой и гладкой, как мраморная плита.

— Это силовая линза, да? — спросил Вашти, но маг только шикнул.

Они поднимались медленно, натужно. Не так-то просто приподнять за шкирку и себя одного, а двоих и подавно. Поравнявшись с выступом скалы, маг заглянул за край и лишь тогда позволил юноше вскарабкаться.

Кейх в смятении огляделся. Вокруг простиралась мешанина утесов, трещин и каменистых осыпей. Быть может, он пытается обхитрить себя самого, страшится теней?

Словно эхо его мыслей, Вашти спросил:

— Думаешь, мы пройдем?

— Пройдем. Если хочешь жить, придется пройти.

Чтобы подать пример, Кейх начал взбираться по склону. Старые пальцы ныли, а колени тряслись от слабости. Но ведь он обещал… да нет, дело не в обещании. Кабы не Вашти, маг остался бы с хозяином и разделил его судьбу. Довести парня до своих — самое меньшее, чем можно расплатиться за жизнь.

Но и эти мысли вскоре покинули Кейха. Остались луна, сопение юноши да еще участок склона перед глазами. Нужно удержаться. Здесь. Сейчас. А что будет потом, он подумает после.

Прищуренное око месяца опустилось совсем низко — и пятна мрака стали густыми и плотными. Почти осязаемыми. Взобравшись на очередной гребень, маг остановился.

— Пригнись! — приказал он спутнику.

Он сам прижался грудью к камням, всматриваясь в чересполосицу света и теней. Кости ныли тупой гложущей болью.

— Мы не пойдем дальше? — услышал он голос юноши. Маг отмахнулся.

— Видишь? — он указал на склон, с которого они начали подъем.

— Нет.

— Вон там… скала, похожая на горбуна. Под ней.

Вашти неразборчиво зашипел. Кейху послышались его собственные ругательства.

Около полудюжины — точнее в темноте не скажешь. Бесшумные тени, часть передвигалась по дороге, а часть — по склону над ней. Как же быстро они идут! Сердце противно екнуло. Точно это и не люди вовсе.

— Кто это? — тихо спросил парень.

— Горцы. Верно, устали от магов не меньше мятежников… — Кейх помолчал. — Они знают горы лучше, чем своих женщин. И, уж конечно, умеют читать следы.

— Что будем делать?

Маг прикинул расстояние на глаз.

— Они в трех… нет, четырех часах подъема. И нам помогали чары, а эти карабкаются сами. Пара часов у нас есть.

— Думаешь, хватит?

Маг пожал плечами.

— Я ничего не думаю. Но луна скоро скроется, а в темноте мы далеко не уйдем. Нужно искать укрытие.

«Сердце лопнет, если я встану», — подумал Кейх. Он бросил взгляд на мальчика. Лоб юноши покрылся испариной. Глаза у парня бегали, ища врагов в каждой тени.

— Пойдем, — проворчал маг.

Сжав зубы, он вновь поднялся на ноги.

Он не сразу понял, что очнулся: боль сопровождала Вашти во сне и осталась наяву. Наверное, так чувствует себя распятый на дыбе. Хуже всего пришлось плечам и рукам, однако и ноги, и спина также немилосердно ныли. Боги, как же страдает старик? Ведь он не только слабее и старше, но и щедро тратил чары…

Юноша открыл глаза. Кейх сидел, привалившись спиной к скале. В свете дня было видно, как грязна и истрепана его одежда, пегая щетина расчертила впалые щеки разводами. Доверенный слуга. Бывший солдат. Теперь же — беглец.

В первый день пути Вашти сказал старику:

— Послушай, я тебя задерживаю.

Маг хмыкнул, но не замедлил шага.

— И что ты предлагаешь? — наконец, спросил он. — Отрастить еще пару ног? Ты не потянешь, тут нужно крепкое седалище.

— Но ты можешь идти без меня. Нет, послушай!.. — юноша едва поспевал за стариком. — Меня не учили… Я не маг, мне ничего не грозит!