— Без четверти двенадцать.

— Пошли! Может быть, ещё успеем добраться до берега. Причалим, где удастся, и вернёмся домой лесом.

Здись двинулся в путь первым, за ним — Азор и Андрей-ка, потом — пан Твардовский с сундучком и девочки.

С возвышенности, по которой уже вовсю гулял бодрый ветерок, они спустились к подножию; там ещё царило затишье. У берега, в высокой траве, было спокойно и хмуро. Все по очереди сели в бот и поставили сундучок с Кладом посредине палубы. От него продолжал исходить зеленоватый свет, отблески которого падали на парус и на тростники, тихо шелестевшие с обоих бортов яхты.

Здись молча начал поднимать шверт. Девочки помогали ему. Андрейка вставил затычку. Данка оттолкнулась веслом — и они медленно выплыли из тростниковых зарослей на открытую воду. Дело спорилось в руках искателей клада, они действовали ловко, уверенно, без лишних слов и окриков. Все понимали, что сейчас не до шуток.

— Не спускайте весь шверт, а то будет сильная качка, — сказал Здись, сидевший у руля. — Если потребуется, то вы должны обеспечить мне хороший балласт. Это касается и вас, пан Твардовский. Вы ведь среди нас самый тяжёлый.

Твардовский сидел на дне яхты, левой рукой опираясь на сундучок с Кладом. Он смотрел вверх, на небо, по которому стремительно неслись тучи и, словно лихие наездники, срубали огоньки звёзд. Услышав голос Здися, Твардовский плотно поджал под себя ноги.

— Ничего я не дам, нет у меня никакого балласта.

— Хи, хи!.. — тоненьким голоском пискнула Кристя. — Вам не надо ничего иметь. Просто когда ветер сильно накренит яхту, то нужно будет всем телом перевеситься через противоположный борт, чтобы уменьшить крен.

— Нет, нет. Я и здесь посижу. Надо стеречь Клад.

— Стеречь! — возмутился Андрейка. — Да здесь все честные люди. И Азор тоже его не съест, это не колбаса.

— Я должен стеречь, прошу прощения у ясновельможных панов, — повторил Твардовский. — Вот шапка у меня уже пропала…

Кто знает, чем бы кончились эти препирательства, если бы их не прервала команда Здися:

— Штормовая тревога!

Вершину мачты полоснул сильный порыв ветра, однако всю яхту загораживал, как корабль в хорошей гавани, гористый остров. Здись взял право руля и повёл лодку в сторону мыса. Чёрная волнистая дорожка бежала по воде следом за яхтой, а по ней уже гуляли гребни шквала, рождённые сильными ударами ветра. Возвращаться к острову, однако, было бы уже поздно: единственная дорога обратно к дому лежала теперь лишь через разбушевавшееся не на шутку озеро.

Андрейка послушно напялил на себя надутую мотоциклетную камеру и взял Азора за ошейник. Девочки надели пробковые пояса, а Здись только снял с себя ботинки, подтолкнув спасательный круг в сторону пана Твардовского.

— В случае чего — держитесь за лодку, — сказал ему Здись.

— А может, вам бесы помогут? — поинтересовалась Кристя.

— Как бы не так! Это же польские бесы. Они боятся мыла и воды. А плавать у них только двое умеют, да и то плохо, — пробурчал Твардовский. — Но разве мы в самом деле можем утонуть?

Ответить никто не успел. Как раз в эту минуту яхта выплыла из-за острова. Парус наполнился ветром, увлёк за собою мачту и мощно толкнул её вперёд. Из-под носа «Сарданапала» стремительно шмыгнули в стороны два белых усища, вода забулькала вокруг руля. В вантах и штаге засвистел ветер. Этот свист нарастал с каждой минутой, становился всё более пронзительным, а ветер всё настойчивее и сильнее упирал свой могучий лоб в паруса «Сарданапала». Крен яхты увеличивался, но Здись не уступал: со всей мочи натягивал он шот грота — верёвку, управляющую большим парусом, и твёрдо держал руль. Данка и Кристя, присев на борт и склоняясь к самой воде, натягивали шот фока. Правда, это мало помогало такой большой лодке, как «Сарданапал». И ветер, видно, спохватившись, озорно свистнул и со всей мочи навалился на яхту, чтобы перевернуть её.

В свете Луны Здись заметил большую чёрную кляксу, двигавшуюся по воде навстречу яхте. Он ослабил парус, немного отпустил руль, и «Сарданапал» храбро врезался носом в ветровой шквал, который скользнул по полотну парусов, по гладким бокам лодки и, одураченный, недовольно ворча, помчался дальше по озеру.

А юный рулевой, не медля ни минуты, вернул свой корабль на прежний курс и снова впряг в работу ветер, чтобы не терять скорости. Тот, кто плывёт, может бороться, подставляя лицо ветру, а к неподвижной лодке со всех сторон могут подобраться шквалы, коварно ударить её в бок и перевернуть. «Сарданапал» плыл к крутому лесному берегу. Как огромная птица, он раскинул по ветру свои крылья-паруса, рассекая грудью тёмную воду.

Шло неравное состязание с бурей.

— Андрейка, как там у тебя? — стараясь перекричать завывания ветра, спросила Данка.

— Мы не боимся, — долетел до неё ответ. — Разве что чуточку-чуточку…

Чёрная туча, упёршаяся ногами в горизонт, доползла до Луны и проглотила её, как дьявол свечку. Сразу потемнело кругом. В эту минуту яркая вспышка света озарила озеро, ослепив всех, и следом за нею раздался мрачный, раскатистый грохот.

Ветер метнулся куда-то в сторону, притих на несколько секунд, а потом снова завыл с ещё большей силой, раздирая паруса.

— Эй, пан Твардовский, на балласт!

— Всё пропало! — в отчаянии воскликнул чернокнижник. — Остались мы, рыцари, без Серебряного Щита!..

Вспышка молнии, темнота, гром — и снова бешеный напор вихря. Яхта легла на борт, зачерпнула воды, а потом, выравнивая мачту, опять устремилась навстречу ветру.

— Даём балласт! — раздался голос.

— Кто?

— Я и Азор. Мы сидим на борту. Он хвост выставляет.

— Держитесь!

Высокая волна перескочила через носовую часть палубы, швырнув пригоршни брызг в лица ребят.

— Если потонем, дадут нам трёпку! — воскликнула Данка.

— И больше уж никуда не пустят, будут нас сторожить! — тут же ответила Кристя.

Вспышка, одна, другая! Несколько молний распускаются одновременно на небе, словно кусты; и гром, гром, гром — словно булыжники сыплются с телеги. Ветер свирепствует — швыряет из стороны в сторону, трясёт, предательски бьёт в паруса пружинистыми кулаками и вдруг отскакивает, чтобы внезапной тишиной остановить яхту, приковать её к месту, а потом с новой силой швырнуть вверх.

Окончательно замотало «Сарданапал» в этой ночной битве. Где берег, а где середина озера? С какой стороны дует ветер? Вдруг выскользнут мокрые шоты из маленьких ребячьих рук, а большой грот вырвется из руки неопытного рулевого? Неужели экипаж и его капитан лишатся мужества и самообладания?

Удар грома раздался так близко, что у детей на миг зашлись страхом сердца, девочки разжали пальцы, и фок вырвался у них из рук, выстрелил, как из пушки, бешено забился, захлопал крыльями. В свете молний он был похож на чудовищную птицу, готовую вот-вот взлететь. Однако сорваться с места он не мог и потому, вцепившись когтями карабинов в стальной шнур штага, дёрнул яхту за нос раз, другой и притормозил её бег.

Здись изо всех сил крутил руль, однако «Сарданапал» не повиновался. Ветер насторожился, волны глухо били о борт, разворачивая яхту боком.

— Данка, сумеешь сбросить грот?

— Нет… Не сумею… — Девочка была сильно испугана тем, что фок вырвался у неё из рук, и чувствовала себя виноватой.

— Я видела, как папа сбрасывал, но…

Одновременно с блеском молнии раздался, и где-то очень близко, удар грома; мощный шквал, как тигр, бросился на парус. Здись отпустил бом, чтобы смягчить силу удара, но неподвижная яхта была не в состоянии вести борьбу и, как измученный человек, она просто легла на бок. Парус вошёл концом бома в воду, вода хлынула через борт.

— Тонем, помогите! — крикнула Кристя.

— Эй, черти, на помощь! — вдруг грозно и повелительно рявкнул Твардовский и, схватив сундучок с Кладом, вскочил на борт.

«Сарданапал» вздрогнул возмущённо и потихоньку начал поднимать мачту вверх. Может быть, помогло неожиданное перемещение всей тяжести чародея и Тройного Клада на противоположный борт, может быть, просто ветер ослаб на минутку, а может быть, на противоположном борту расселись черти, вызванные на помощь, — так или иначе, но яхта выпрямилась и приняла прежнее положение.