И все же времени у них нет. За день местный главарь мог подбить на самоубийство еще горсть горожан. Может, он занят этим прямо сейчас…

В подъезде царил полумрак, грязный плафон под потолком источал желтую муть. Пыль, тени и плесень — а еще где-то внизу протекла канализация: среди облезлых стен царил запашок. Они вскарабкались по лестнице, и Ришо достал телефон, осветив ступени под выкрученной лампочкой.

— Ну? — у двери напарник прикрикнул на Алеша. Оглушительным шепотом. — Что мы, берем квартиру штурмом или играем в добрых полицейских?

Алеш уже давил на круглую кнопку звонка.

— Никакой стрельбы, Ришо! Не забывай про проклятие.

Один звонок, спустя секунд пятнадцать еще. Напарник напряженно сопел в темноте. Алеш облизал губы. Там, внутри — кто-то есть, через дверной глазок явственно проникал свет. Полицейский снова и снова жал кнопку. Луч от вспышки в телефоне Ришо слегка подрагивал.

Потом защелкали запоры — прошла уже пара минут — и темноту прорезала светящаяся вертикальная щель.

— Полиция!

Напарник не стал объясняться или показывать жетон, он сразу рванул дверь на себя и ввалился в переполненную прихожую, размахивая пистолетом.

— Всем на месте стоять! Не шевелиться! Только увижу — стреляю!

Господи, ну кто ему поверит? Впрочем, растерянные мрачные люди не думали ни о сопротивлении, ни о проклятии: даже трем месяцам сумасшествия не перебить въевшегося в кожу страха перед стволом. Тучный лысый человечек, который открыл дверь, попятился к вешалке.

— В-все. Уже все, г-господа! Некого ловить. Н-незачем размахивать этой… этой вашей пушкой.

— Молчать! — рявкнул Ришо, но полицейский потеснил его в сторону.

Длинный коридор весь в драпировках, светится соляная лампа — круглая, как колдовской шар. Сумки и портфели побросали кое-как. Направо зал с подушками на полу — и добрая дюжина человек выстроились от входа и дальше, столпилась в дверях комнат. Не просто люди. Неудачники. Потерянные. По каждому видно с первого взгляда.

Неряшливая женщина хорошо за сорок всхлипывала. Приземистый парень шепотом матерился. Алеш поймал взгляд некрасивой девушки в дешевом свитере, она попробовала улыбнуться — но спала с лица, заметив злость полицейского.

— Господин Лаховец, офицеры, — толстяк сглотнул, — он… он уже мертв. Он тоже отправился… отправился… куда отправляются жертвы проклятия?

Всхлипывавшая женщина завыла в голос, задыхаясь плачем и закрыв лицо руками.

— Что здесь произошло?

— Что и везде, офицеры, — голову поднял мужчина с мясистой шеей. — Учитель оказался таким же. Сегодня я пришел первым и нашел его там, в спальне. Что от него осталось.

Несмотря на угрожающий взмах пистолета, мужчина шагнул вперед и показал дальше по коридору.

Алеш с напарником обменялись взглядами. Пока Ришо расхаживал по прихожей и напускал на себя грозный вид, полицейский прошел мимо сектантов — ну точно почетный караул вдоль стен — и толкнул приотворенную дверь.

Колдовской шар, драпировки и знаки на стенах — вся таинственная параферналия осталась за дверью: в собственной спальне «учитель» предпочитал современность. В полутьме мигал термостат для управления отоплением.

Выключатель тихо клацнул и залил желтым светом полусидящий-полулежащий силуэт. Такого Алеш еще не встречал. Видно, учитель нежился в постели: когда пришла вспышка, он разве что привстал. Пепел расчертил цветастое одеяло разводами.

И надпись «Убийство» протянулась от окна — и до самой тумбочки у кровати.

— Когда это произошло? — Алеш снова вышел и притворил за собой дверь.

— Мы точно не знаем, господа, — толстячок у двери затряс двойным подбородком. — Мы собираемся по вечерам и…

— Говорю, это я пришел первым! — выплюнул мужик с мясистой шеей. В вырезе ворота у него на груди кучерявились седые волосы. — Я его нашел. У нас есть ключи, у меня и еще у Ивонны.

— Что там? — хрипло спросил Ришо.

— «Убийство». Он спал, вспышка застала прямо в постели.

— Тогда это пять утра. Время смерти Ягорлыцкой. Я так и думал.

Все это догадки, нужны доказательства, хотел сказать Алеш… но по правде ничего другого и не приходило в голову. Как еще совершить убийство, не вставая с постели?

— Мартен Крайчик… — начал полицейский.

— А, так вы за пацаном? — голос мужика с толстой шеей целиком заполнил коридор. — Пацан-то незадолго до вас приходил. Вот только недавно, двух минут не пробыл. Только узнал, что с учителем сталось, и с глазами навыкате убежал.

— Когда это было?

— Да вот только что! Не знаю… может, минут за семь… десять? — мужик с вопросом оглядел лица товарищей. — Да, вроде того.

Ришо грязно выругался.

Их с полицейским взгляды встретились, и они тут же друг друга поняли.

— С минуты на минуту прибудет кавалерия… тьфу, полицейский патруль! — Алеш уже проталкивался мимо «караула», а напарник зачем-то взялся растолковывать: — Не дай Бог из вас кто рыпнется, попробует скрыться! Вашему пацану нужна помощь. Если хотите, чтобы он жил…

Алеш, не церемонясь, потащил напарника к выходу. Черт возьми, все это важно — но некогда, некогда, некогда!.. Десять минут назад. Дерьмо! Попробуй поймай его теперь, на улицах темного и обезлюдевшего города. Когда оба вывалились в попахивающий подъезд, Ришо честно терпел, пока они спустятся хотя бы на этаж.

— Как думаешь, он тоже? За девкой своей собрался? А как мы его найдем?

— Да, думаю! — отрывисто бросил полицейский. Ох, если б у него был ответ и на второй вопрос… И будь прокляты эти старые дома, куда даже лифт не поставишь!

У машины Ришо быстро забрался на сидение водителя, пока Алеш хмуро оглядывал двор. Фонари горели с одного на другой. Вдали мерцала красная вывеска «24/7» — наверное, какой-то круглосуточный киоск. Нет… Нет. Не станет Мартен здесь охотиться.

— К нему домой? — спросил Ришо, едва полицейский плюхнулся рядом.

— Нет, давай потихоньку и вверх. На Шорскую, а после Университетскую. Если бы я… — Алеш запнулся. — Короче говоря, засел бы на ближайшем крупном перекрестке.

После двух суток холодной мороси луна светила неожиданно ярко — полицейский даже прищурился — словно запоздавшее яблоко проглянуло в темной листве. В отдалении пронесся, погромыхивая, грузовик — но в остальном было тихо и пустынно. В окне пожарного управления еще стояла искусственная елочка, усыпанная таким же искусственным снегом, забытая и никому не нужная.

— Тут нет, — проворчал Ришо.

— Давай на Университетскую. Если он не полный дурак, Крайчик где-то здесь!

Машина ползла медленно, так что ее обогнал бы неторопливый пешеход. Зеленые неоновые вывески ювелирного салона «Эмеральд». Подсвеченный фасад «Империя унитазов» — Господи, кому пришла в голову такая чушь! — и сине-черно-золотой флаг. В последние месяцы только флаги и служат самым верным знаком: да, мы работаем.

Но где же, черт возьми, Крайчик?

Неужели он ошибся?

Алеш загнал все мысли так глубоко, как только мог — вглядываясь в шевеление теней, в угловатые силуэты домов и голые кусты. Сперва он увидел только позднего, подвыпившего прохожего. В руках у него болталась пятилитровая баклажка для питьевой воды.

Мгновение тот был один — а потом к нему метнулась нескладная фигура. Еще миг — и в свете фонарей мелькнул нож.

Алеш не то фыркнул, не то рыкнул — замычал по-звериному, дергая за ручку дверцы. Ришо не успел остановиться… К черту! Все одно они ползут со скоростью черепахи.

Он вывалился на плохо освещенную дорогу, холодный влажный воздух прянул в лицо.

— Стоять! Полиция!

Проспект словно раскачивался взад и вперед, треклятый студент был то совсем близко, а то в сотне-другой метров, и время стало вязким, точно слякоть под ногами.

— Стоять!

К черту проклятье, Алеш выстрелил в воздух.

Студент на миг остановился. Дернулся, словно его пронзила боль — а потом бросился наперерез пьяному горожанину. Баклажка для воды упала в грязь.

Алеш изо всех сил рванулся вперед. Еще две пули в воздух — да только поздно, нож уже сверкнул в самой высокой точке.