К тому моменту, как я спустился вниз, все уже принялись за еду. Миссис Сазерленд поприветствовала меня теплой материнской улыбкой, уколовшей меня прямо в сердце. Она мне все еще нравилась, но ее заставили полюбить меня.

— Доброе утро, — промямлил я, пробираясь на свое место, — могу я попросить кофе?

— Ты неважно выглядишь, мой мальчик, — заметил Уинфилд, засовывая часы в карман. — Ты похудел. Тебя бы надо подкормить перед свадьбой. Пожалуй, возьму тебя сегодня в клуб. Там отличный пудинг и прекрасный ягненок.

Лидия улыбнулась извиняющейся улыбкой. Я неожиданно понял, что красивый розовый шарф, который она накинула на шею, как раз закрывает место вампирского укуса.

Дамон ее укусил.

Я отвернулся от кофе, который передо мной поставили, — у меня сжался желудок. Бессознательно я прикоснулся к шее, к тому месту, куда Катерина кусала меня, вспомнил эту боль и удовольствие. Это информация для меня? Напоминание о том, что случится, если я не женюсь на Бриджит?

— Стефан! В клуб пойдешь позже! У нас очень много дел, — предупредила Бриджит. — Мы обязаны, просто обязаны нанести визит семье Брэма. Они любят Дамона; Брэмми всюду брал его с собой, например в тот бар, где подают настоящий английский «Пиммз». Я смогу надеть голубое муслиновое платье! К ним домой, не в бар, конечно же. Это неподходящее место для леди. Фанни хотела надеть на свадьбу голубой муслин, но ее жених расторг помолвку, бедняжка…

Открылась дверь в кухню, и оттуда вышел Дамон.

— Доброе утро! — Он сиял. Выглядел он бодрым и отдохнувшим, отвесил Лидии поклон, а мне подмигнул.

У меня напряглись плечи:

— Что ты здесь делаешь? — спросил я самым невинным тоном, на который был способен.

— Ты не слышал? — Он сел за стол и изящным жестом развернул салфетку. — Уинфилд попросил меня переехать.

— Ааа. — Я отодвинулся от стола и нацепил на лицо улыбку, чтобы спрятать гнев. — Дамон, можно попросить тебя на минуту выйти со мной в холл?

Дамон осклабился:

— Я только что сел за стол, и я очень голоден.

— Мне понадобится всего минута, — заверил я его сквозь стиснутые зубы.

Лидия испытующе посмотрела на меня, но Дамон все-таки встал и последовал за мной:

— Миледи, я скоро вернусь.

Когда мы оказались за пределами слышимости, я повернулся к брату:

— Ты невероятен. Ты переезжаешь сейчас?

— Благодарю, — Дамон издевательски поклонился, — и да. Почему ты не слушал вчера вечером, когда я говорил обо всех… возможностях, которые предоставляет дом Сазерлендов?

Комната закружилась — так я разозлился. У меня больше не хватало терпения на игры Дамона.

— Зачем утруждать себя всем… этим? Этими интригами? Если ты настолько могуществен, почему бы просто не пойти в банк и не заставить их отдать тебе все деньги?

— Думаю, я бы с этим справился. Но это скучно.

— Скучно? — Я не верил своим ушам. — Ты делаешь все это ради забавы?

Взгляд Дамона стал твердым:

— Перспективы, братец. Ты совсем не думаешь о будущем.

Он нахмурился и смахнул с моего пиджака воображаемую соринку:

— Я мог бы украсть деньги и бежать из города. Но мы собираемся жить вечно. Я, во всяком случае, собираюсь. Насилие не всегда увенчивается успехом. Если ты вдруг не заметил, Маргарет довольно упряма. Вдруг она или Уинфилд, который может преодолеть мои чары, начнут размахивать моим портретом и называть меня вором… нет, я не могу себе этого позволить. Гораздо проще и веселее просто унаследовать эти деньги.

Я посмотрел на дверь, отделявшую нас от сидевших за уютным завтраком Сазерлендов:

— Унаследовать? После смерти?

— Что? Что конкретно ты предполагаешь? — Он сделал вид, что оскорблен в лучших чувствах. — Ты получаешь половину денег, а я не собираюсь убивать дальше. Помнишь? Я же дал тебе слово.

— Нет, Дамон. Ты сказал, что, если я не женюсь на Бриджит, ты убьешь всех в зале. Ты ничего не сказал о том, что случится после свадьбы.

— Отлично, — кивнул Дамон, — я убью нескольких. Начиная с этого подхалима Брэма. Он имеет виды на мою Лидию, — добавил он с притворным гневом.

— Дамон, — зарычал я.

Он сузил глаза:

— Ты позаботишься о своей жене, а я о своей.

Я поглядел на брата:

— Значит, ты собираешься убить Уинфилда после подписания завещания?

— Ну, тебе придется не отходить от него и следить за этим.

— Я не позволю тебе убить никого из них, — пообещал я, сжав зубы.

— Ты не сможешь меня остановить. Я сам решу, что делать, — прошипел в ответ Дамон.

Мы уставились друг на друга. Мои руки сжались в кулаки. Он напрягся, готовый к бою. В этот момент в холл заглянула миссис Сазерленд:

— Мальчики? У вас все в порядке?

— Да, мэм, — ответил Дамон. — Мы просто знакомимся. — Он указал на кухонную дверь и слегка поклонился: — Стефан. После тебя.

Я неохотно проследовал на кухню, Дамон шел за мной.

— Завтра мы подберем костюмы. — Дамон как будто продолжал светскую беседу, начатую в холле, словно позабыв наш спор о судьбах всех присутствующих. — Стефан, наши костюмы должны сочетаться! Бриджит, не ты ли говорила вчера, как кто-то, не помню кто, надел на свадьбу платье в тон платью сестры? Шелковое?

Он знал. Он был моим братом и точно знал, как надо меня мучить. Вечно.

— Конечно, Дамон. — Бриджит повернулась ко мне с радостной улыбкой. — Стефан, ты должен это услышать. Я думала о том, чтобы мы с Лидией оделись одинаково, но это будет не так красиво, учитывая ее фигуру…

Я медленно опустился на стул, потонув в ее словах — и в сознании правоты Дамона. Я никогда не остановлю брата. По крайней мере не тогда, когда это по-настоящему важно.

Следующие несколько дней пролетели, заполненные свадебными приготовлениями и согласованием меню. По вечерам Сазерленды предавались обычным занятиям. Миссис Сазерленд учила Лидию шить стеганые одеяла и капоры. Бриджит занималась вечерними косметическими процедурами — сто раз расчесывала волосы и обмазывалась сливками, запах которых я чувствовал из гостиной. Уинфилд удалялся в кабинет с графином бренди, изучал газету или приводил в порядок счета.

Я спускался на второй этаж и строил планы по спасению Сазерлендов, но вынужден был отказываться от большинства из них. Еще мне приходилось планировать свои кормления. Под бдительным оком семьи Сазерлендов и их слуг выдерживать диету из городских животных стало трудновато. Они будто ожидали, что я сбегу, и всегда были готовы меня остановить. Непонятно было только, сколько в этом было от их природной осмотрительности, а сколько от чар Дамона. Иногда у меня получалось ускользнуть на крышу или на задний двор, найти там крысу, голубя или хотя бы мышь. Хэйзел, домашняя кошка, была, конечно, под запретом — но бродячие кошки, по счастью, нет.

Дамон не испытывал подобных проблем и не слишком заботился о сохранении тайны. Он приходил и уходил, когда ему заблагорассудится, пропадая бог знает в каких подозрительных закоулках. По ночам, когда я крался на охоту, я частенько встречал горничную или слугу, направлявшихся в его комнату. Для моего брата дом Сазерлендов был настоящим гранд-отелем — он бывал на обедах, заданных в его честь, и на приемах в самом высшем обществе. Он был принцем, а Нью-Йорк — его королевством.

Когда Дамон вернулся домой в четверг, Уинфилд высунул голову из кабинета:

— Отлично. Рад тебя видеть. — Уинфилд держал в руках два стакана виски. — Не откажешься составить мне компанию?

По подбородку Дамона стекала струйка крови, которую он не озаботился вытереть. Кто угодно подумал бы, что он порезался бритвой. Уютный кабинет внезапно показался темным и тесным. Дамон походя вытер губы, смотря при этом на меня, и плюхнулся на диван рядом с будущим тестем, совсем не как итальянский граф, а как… ну, Дамон.

— Добрый вечер, сэр. — Он перестал изображать итальянский акцент, и это показывало, насколько серьезно они все попались.

— Я хотел побеседовать с вами обоими о вашем будущем. — Уинфилд раскурил сигару.