В Пестуме, где природа не приходит на помощь архитектуре, изучать дорийцев можно холодно и без экзальтации. Так, как и следует воспринимать этот самый мужественный из всех архитектурных стилей. Он суровый, как история его создателей, пришедших с севера. Крепкий, приземистый и, хотелось бы сказать, атлетический, достойный эпохи героев, выходивших с палицей на вепря. Особенно в контуре колонны ощущается явственная мускулатура. Широкая капитель под тяжестью архитрава{19} напряжена от усилия.
Самое старое сооружение в Пестуме — Базилика, построенная в VI веке до нашей эры. Поначалу думали, что это здание общественное, а не сакральное, поскольку фасад у него с нечетным числом колонн — вещь для греческих храмов небывалая. Наиболее заметной чертой, свидетельствующей об архаичности сооружения, является явственный энтазис, то есть утолщение средней части ствола колонны. Покоящийся на ее вершине мощный эхин{20} имеет форму сильно сплющенной подушки. Верхняя часть колонны сильно сужена по отношению к основанию, чтобы противодействовать впечатлению тяжеловесности и сжатия вертикальных акцентов. И еще одна деталь, редко встречающаяся в греческих храмах: между стеблем колонны и капителью бежит скромный веночек из листьев; ученые считают, что это идет от микенской традиции.
Массивные, как тела титанов, колонны сейчас уже не несут на себе крышу, а только остатки архитрава и фриза. Ветер и бури ровно срезали верхнюю часть Базилики. Остались лишь немногочисленные фрагменты триглифов{21} и трогательный след безымянных строителей — углубление в форме буквы U, выдавленное канатом, которым втаскивали тяжелые блоки песчаника.
Чтобы войти внутрь, надо взобраться потрем ступеням, рассчитанным, скорее, на гигантов. Так что не все в этом искусстве было по мере человека.
Внутренний план святыни прост. Центральная часть представляет собой прямоугольный облицованный зал, называемый наос (по-гречески корабль) — темный, как корабельный трюм. Здесь находилось изваяние бога и его молнии. Место, предназначенное скорее для жрецов, чем для верующих, далекий отзвук подземной пещеры.
Церемония жертвоприношения происходила на вольном воздухе, о чем свидетельствуют алтари, находящиеся перед храмом. Перистиль{22} и пронаос{23} были слишком узкими для многолюдных процессий. Для большинства верующих храмом было то, что они видели снаружи. Потому греческие архитекторы интересуются больше такими проблемами, как высота и расстановка колонн, пропорции здания, размещение декоративных элементов, чем поисками новых решений оформления интерьера.
К югу от Базилики находится один из самых прекрасных и лучше всего сохранившихся дорических храмов из тех, что дошли до нашего времени. Те, кто открыл этот храм, приписали его Посейдону. Новейшие исследования, основывавшиеся на найденных предметах культа, возвратили его супруге Зевса, Гере из Аргоса. Они также скорректировали первоначальное мнение, что это самое старое храмовое сооружение Пестума. Напротив того, это самый молодой из сохранившихся дорических храмов Посейдонии. Выстроен он около 450 года до нашей эры, то есть на несколько лет раньше афинского Парфенона, а следовательно, относится к классическому периоду дорического стиля.
Здание компактней и в то же время легче, чем сооружения архаической эпохи. Пропорции его великолепно сбалансированы; отдельные элементы безошибочно слиты в ясное и логическое целое. Дорийский художник оперировал не только камнем, но и пустым пространством между колоннами, орфически моделируя его воздухом и светом.
Горизонтальные линии не идеально параллельны. Тут используется оптическая корректировка (находка, приписываемая Иктину из Милета, создателю Парфенона), а именно искривление, легкое опускание горизонтальной линии в середине, что, собственно, и создает этот эффект компактности. Дорийские архитекторы также знали, что если колонны поставить идеально прямо, то это создаст впечатление расхождения вертикальных линий кверху, то есть развала храма в стороны. Потому наружные колонны были чуть наклонены к центру. Но при возведении храма Геры от этого принципа отступили и использовали то, что современный художник назвал бы фактурой. Наружные колонны абсолютно вертикальны, но зато их каннелюры так ведут взгляд, что создают ощущение наклона колонн к центру.
Но несмотря на эти архитектурные тонкости, храму Геры из Аргоса присущи массивность, мощь и суровость старых дорических сооружений, хотя он и принадлежит классической эпохе. Отношение толщины колонны к ее высоте составляет 1:5. Верхняя часть капители — квадратные абаки — почти смыкаются между собой, и чувствуется, что они вовсе не декоративный элемент, но взаправду и реально несут треугольную верхнюю часть храма, равную половине высоты колонны.
На южной границе священного округа города — храм Деметры. На самом деле это Афинайон, о чем свидетельствуют найденные недавно статуэтки и надпись на архаичной латыни — Menerva. Построен он в конце VI века. У колонн, как и в Базилике, явственно различаемый энтазис и уплощенный эхин. На первый взгляд, типичный образец дорического архитектуры.
Однако чистые архитектурные ордера встречаются (кроме учебников) исключительно редко. Недавно в храме Деметры были обнаружены две ионических капители. Кое-кто из историков искусства резко противопоставляет эти два стиля — творения разных племен, обладающих отличной ментальностью. О первом говорят — мужественный, тяжелый, выражение силы; о втором — что он женственный, исполнен азиатской изысканности и легкости. Но в реальности и в практике существовали многочисленные контаминации, так что противоположности акцентировались не столь четко, как этого хотелось бы классификаторам.
Три храма Пестума — это три эпохи дорического ордера. Базилика представляет архаический период. Деметра — переходный. Гера — великолепный пример зрелого дорического стиля. Хотя бы поэтому стоит посетить Пестум, один из главнейших и наиболее поучительных ансамблей античной архитектуры.
Полдень: замирают в неподвижности асфодели, кипарисы, олеандры. Знойная, парная тишина, пронизанная цикадами. С земли к небу восходит непрекращающееся каждение ароматов. Я сижу внутри храма и наблюдаю перемещение тени. Это отнюдь не случайное, меланхолическое скитание черноты, но точное продвижение линии, пересекающее прямой угол. И оно наводит на мысль о солнечном происхождении греческой архитектуры.
Более чем правдоподобно, что греческие зодчие знали искусство измерения с помощью тени. Направление юг — север определяла самая короткая тень, которую порождает солнце, стоящее в зените. Вставал вопрос о нахождении способа, который позволил бы провести перпендикуляр к этой минимальной тени и тем самым обозначил бы главную, священную ориентацию: восток — запад.
Легенда приписывает это изобретение Пифагору, а значение изобретения подчеркивает благодарственная жертва ста быков, которых зарезали, дабы почтить открывателя. Решение было гениально простым. Треугольник со сторонами длиной 3, 4, 5 единиц является прямоугольным и обладает еще одной особенностью, а именно: сумма квадратов двух меньших сторон равняется квадрату самой большой стороны. Это теоретическое утверждение, которым до сих пор мучают учеников в школах, имело огромные практические последствия. Оно означало, что если у архитектора есть шнур с тремя узлами, которые делят его на отрезки в соотношении 3:4:5, и если он растянет его между тремя вершинами так, чтобы сторона AC совпадала с тенью север — юг, то сторона АВ автоматически укажет ему направление восток — запад. На основе этого треугольника, получившего название пифагорова, устанавливали высоту колонн и их расстановку.