Среди различных методов оценки возраста звезд, входящих в состав нашей Галактики, использовались также статистические методы. В этом случае учитывалось влияние на двойные звезды притяжения соседних звезд, производимое в среднем за очень большие промежутки времени. Можно, например, зная теперешнее расстояние между звездами пары, приближенно оценить промежуток времени, протекший после образования звезд пары, если, конечно, предположить, что обе звезды пары имеют общее происхождение (как это и считается в настоящее время) и если знать достаточно точно средние значения расстояний масс и скоростей соседних звезд. Можно также оценить время, необходимое для того, чтобы некоторые шаровые скопления, имеющие небольшую плотность, рассеялись вследствие притяжения проходящих вблизи звезд.

Эти вычисления достаточно деликатны и здесь легко сделать ошибки. Например, Джинс, изучая некоторые пары звезд, пришел к выводу, что возраст этих пар должен составлять несколько триллионов лет. В этом он находил подтверждение своим взглядам о длинной шкале времени. Однако в действительности, как доказал несколькими годами спустя В. А. Амбарцумян, возраст этих пар не превосходит нескольких миллиардов лет.

Как правило, самые последние вычисления как в отношении двойных звезд, так и в отношении шаровых скоплений, приводят к оценкам, выражающимся миллиардами лет. Но нельзя еще отсюда вполне определенно заключать, что именно таким должен быть фактический возраст нашей Галактики. Этот вывод был бы справедлив лишь в том случае, если бы все пары звезд, все шаровые скопления, которые нам известны, сформировались одновременно с нашей Галактикой. Недавние работы Амбарцумяна, напротив, показали, что происходит непрерывное формирование новых звезд в Млечном пути. Поэтому ничто не мешает предположить, что наряду с двойными звездами и шаровыми скоплениями, которые нам сейчас известны, существовали также другие пары и другие шаровые скопления, полностью в настоящее время рассеявшиеся и превратившиеся в одиночные звезды. Следовательно, можно лишь утверждать, что действительный возраст Млечного пути не меньше нескольких миллиардов лет.

Можно ли идти дальше и пытаться оценить время полной эволюции какой-либо галактики так же, как мы определяли продолжительность всей «жизни» звезды? Разумеется, такая проблема является гораздо более сложной. Однако при сравнении различных известных типов галактик можно все же получить некоторые интересные данные (рис. 7). Действительно, уже простое сопоставление форм галактик заставляет подозревать, что мы имеем здесь дело с различными этапами эволюции. Правда, сейчас же возникает вопрос, в каком направлении идет эта эволюция: от сферических к спиральным туманностям или наоборот.

Сначала была принята первая гипотеза, высказанная Хабблом, и соответствующая, грубо говоря, эволюции жидкой быстро вращающейся массы (сплющивание, а затем выброс материи по направлению касательной). Но наблюдения показали, что, с одной стороны, эллиптические туманности имеют размеры того же порядка, как и спиральные туманности, а с другой стороны (работы Бааде 1943 г.), они «перенаселены» звездами, но лишены каких бы то ни было следов рассеянной материи. Поэтому большинство ученых склонно считать, что галактики развиваются в противоположном направлении, т. е. их эволюция начинается с галактики неправильной формы и заканчивается гигантским шаровым скоплением. В этой схеме спиральная форма галактики является лишь промежуточным этапом, довольно близким к началу эволюционного пути и, следовательно, вопреки тому, что думали ранее, наша Галактика должна быть относительно «молодой».

Что касается оценок полной продолжительности жизни одной галактики, то они еще весьма ненадежны, но не ниже десятков миллиардов лет. Наконец, распределение галактик в скоплениях указывает, по мнению некоторых астрономов (например, Цвикки), что возраст скоплений галактик составляет десятки триллионов лет.

Таким образом, вопреки преждевременным заключениям некоторых сторонников короткой шкалы, вполне определенно вырисовывается следующая идея: в астрономии нет единственной шкалы времени, а имеется много шкал.[20] Возраст планет солнечной системы отличается от продолжительности жизни большинства звезд Млечного Пути, а последняя не может, по-видимому, оцениваться такой же величиной, что и возраст больших скоплений галактик.

Первые космогонические идеи были крайне наивны. Мы можем составить о них представление на основании мифов народов древности или устных преданий народов, населяющих некоторые области земного шара (Новая Зеландия, экваториальная и тропическая Африка и т. д.), развитие которых остановилось или задержалось вследствие различных причин; образ жизни этих народов, их орудия труда, оружие, жилища подобны тем, какие были и у наших доисторических предков, о которых нам рассказывают археологические раскопки.

Во всех космогонических рассказах древних присутствуют сверхъестественные силы, совершающие обычные и вполне понятные действия. Это очень простые наивные объяснения, лишенные всякой мистики и даваемые человеком, окруженным могущественными силами природы, в руках которых он является игрушкой и которые он пытался понять, предполагая наличие ему подобных существ, но гораздо более могущественных, чем он сам.

Первобытному человеку мир чаще всего представлялся как результат рождения, происходившего в гигантских масштабах. При этом встречаются два основных способа размножения: живорождение (как у людей и млекопитающих) или же появление из яйца.

Согласно Гезиоду, греческому поэту IX в. до н. э., вдохновлявшемуся мифологией того времени, Земля соединилась последовательно с хаосом и с небом, и в результате этого родились все боги и вся вселенная.

Некоторые племена Новой Зеландии думали, что все породил бог морей; он был сначала заключен в яйце, затем разбил скорлупу, и острова в океане представляют собой отдельные кусочки этой скорлупы.

Другие мифы непосредственно напоминают о примитивной технике, с помощью которой человек добывал себе пищу. Например, канаки — жители Маркизских островов рассказывают, что вначале существовало только море, и на нем бог «Тики плавал на пироге и для того, чтобы развлечься, удил рыбу. Однажды, вытравив лесу больше, чем обычно, он почувствовал, что кто-то схватил приманку. Приложив усилие, он вытащил на поверхность воды материк. Такая ловля богу Тики поправилась, и он стал удить в других местах и последовательно выудил все острова, известные туземцам».[21]

Для всех этих космогонических представлений характерно предположение о том, что перед возникновением вселенной уже «что-то» существовало: море и бог или хаос, небо и Земля. С другой стороны, вмешательство сознательного сверхъестественного существа играет довольно незначительную роль (хороший пример — сотворение земли богом Тики). Идея единственного бога, творящего всю вселенную сознательно, по определенному плану, появляется лишь тогда, когда народы становятся уже более развитыми в экономическом и социальном отношении. Хотя сверхъестественный мир, создаваемый воображением людей, и не отражал непосредственно их социальные взаимоотношения, но он находился под весьма значительным их влиянием, правда, часто с большим запозданием. Например, небо в воображении какого-нибудь католика, где помещается всевышний бог, святые и блаженные, иерархическая лестница служителей с вполне разграниченными функциями, легионы ангелов под командованием офицеров-архангелов, представляет хотя и немного отдаленное, но все же ясное подобие организации Римской империи, которую в значительной мере копировала католическая церковь. История религии показывает нам также, что замена первых небольших социальных группировок более значительными государствами с централизованными правительствами привела к принижению роли местных божеств, постепенно или совсем исчезнувших или, по крайней мере, начавших играть второстепенную роль, и к их замене государственными богами, уже не столь многочисленными, но гораздо более могущественными. Изменения социального строя как бы ускоряли обычный «процесс отвлечения», о котором говорит Энгельс в своем «Людвиге Фейербахе», в ходе которого в головах людей«…возникло, наконец, из многих более или менее ограниченных и ограничивающих друг друга богов представление о едином, исключительном боге монотеистических религий».[22]