В последующий период, продолжающийся до сегодняшнего дня, эти тенденции, — речь идет о капиталистических странах, — необычайно усилились. Глубокие причины такого положения мы рассмотрим подробно в третьей части. Но уже здесь мы должны привести характерный пример недавно появившейся теории так называемой «расширяющейся вселенной». Этой теорией широко пользуются для доказательства того, что несколько миллиардов лет назад имело место настоящее «рождение вселенной», что основывается почти целиком на формальных соображениях, причем математический аппарат слишком часто заменяет необходимые наблюдения. Строя свои теории в таком духе, большинство современных ученых в капиталистических странах стали прибегать при объяснении происхождения небесных тел к обширным построениям главным образом математического характера, нередко смелым и оригинальным, но весьма далеким от фактов.

Столь специфический характер этих исследований позволяет понять, почему многие ученые перестали в них видеть что-нибудь иное, кроме игры ума. Английский физик Эддингтон в статье, цитируемой ниже, говорил об одной новой гипотезе, как об увлекательной экскурсии в область игры, а биолог Холдейн называет космогонические идеи, которыми он желал бы пополнить последние гипотезы Милна, «браконьерством на охотничьем участке Милна». Нет ничего удивительного, что в этих условиях наряду с серьезными работами появляется все большее число отдельных гипотез, противоречащих друг другу и противоречащих — и это является более важным — многочисленным фактам, что, по-видимому, совсем не беспокоит авторов этих гипотез.

Таким образом дух, которым проникнуты крупные космогонические гипотезы, все более и более отражает недостатки упадочнической идеологии буржуазии — среды, где живет большинство ученых капиталистических стран. Скептицизм, крайний индивидуализм, возврат к мистике, стремление выдвигать на первый план сведения, получаемые на основании построения ума, а не наблюдений, — вот что свойственно им.

Вместе с тем заметим, что в тот самый момент, когда столько ученых увлекаются формальными спекулятивными построениями, прогресс науки за последнее время снабжает добросовестных исследователей все возрастающим количеством ценнейших фактических данных.

Это парадоксальное и никогда еще не имевшее места в истории науки противоречие между огромным накоплением наблюдательных фактов, могуществом отдельных физических теорий и недостаточностью и произвольностью широких космогонических гипотез могло найти подлинное разрешение только в СССР, в единственной стране, где наука, находящаяся на службе социалистического общества, целиком сохранила свой прогрессивный характер. Это является результатом работ, выполненных, в частности, советскими учеными последних поколений, воспитанных в духе марксизма. Их позиция была уточнена в ходе конференции по идеологическим вопросам астрономии, состоявшейся в 1948 г. в Ленинграде и собравшей несколько сот участников.

Одной из отличительных черт этой конференции была научная осторожность.

«Мы не имеем в настоящее время какой-либо космогонической гипотезы, которая могла бы быть рекомендована безоговорочно для популяризации», — заявил в своем выступлении профессор К. Ф. Огородников.

Но окончательная резолюция, принятая конференцией, ясно показывает, что эта осторожность, о которой слишком часто забывают в других странах, не дает никакого повода для уныния:

«Особое внимание следует обратить на разработку космогонических проблем, имеющих огромное значение в деле борьбы за материалистическое мировоззрение и, прежде всего, на вопрос о происхождении Земли; этот вопрос, помимо его идеологической важности, весьма существен и для наук, имеющих большое прикладное значение (геология, геофизика, геохимия, география)».

Резолюция говорит о необходимости борьбы против математического формализма и против всех теорий, пытающихся на основании теории расширяющейся вселенной подтолкнуть нас окольным путем к признанию творения. Напомнив о замечательных результатах, уже полученных многими советскими учеными, и критикуя некоторые другие, страдающие излишним формализмом, резолюция настаивает на необходимости тесного сотрудничества между всеми, кто занимается космогоническими проблемами, — как между астрономами (прежде всего), так и между астрономами и представителями смежных наук. Индивидуализму многих ученых буржуазных стран, которые забывают о глубоком единстве науки, резолюция противопоставляет необходимую и плодотворную коллективную работу. И в самом деле, весьма характерно, что последние работы советских ученых появляются все чаще как коллективные труды, предпринятые группами ученых, ведущих совместные исследования в определенном направлении.

Конференция в Ленинграде дала, таким образом, новый толчок советской космогонии. Это целиком покажут последующие страницы, где мы рассмотрим, главным образом, три проблемы, решение которых более всего продвинулось вперед: эволюция звезд, их происхождение и происхождение планетных систем.

Когда Бете опубликовал накануне второй мировой войны свою теорию, многие астрономы полагали, что превращение водорода в гелий позволит без труда объяснить эволюцию звезд. Излучение звезды сопровождается медленной потерей массы. С уменьшением массы звезды уменьшается также ее светимость (см. стр. 36), так что точки, изображающие положение звезды на диаграмме Рессела, должны в общем спускаться вниз по различным ветвям этой диаграммы (см. рис. 3, стр. 34).

Однако быстро обнаружилось, что все это не так просто. Мы уже видели в гл. II, что красные гиганты и белые карлики не укладываются в эту схему эволюции. Кроме того, некоторые астрономы обратили внимание на тот факт, что существуют не только «устойчивые» звезды, в которых процессы происходят медленно и регулярно, но также и такие, состояние которых очень быстро изменяется, как, например, новые звезды или особые очень горячие звезды — так называемые «звезды типа Вольф — Райе». Советские астрономы систематически изучают неустойчивые звезды. Один из них, акад. В. А. Амбарцумян, пояснил, почему в СССР проявляется особый интерес к изучению звезд в неустойчивых состояниях:

«Почему изучение неустойчивых состояний представляет особенно большой интерес для космогонии? Известно, что двигателем для всякого процесса развития в природе являются противоречия. Эти противоречия особенно ярко проявляются, когда система или тело находятся в неустойчивом состоянии, когда в них происходит борьба противоположных сил, когда они находятся на поворотных этапах своего развития. Поэтому как советские астрономы, так и многие астрономы других стран идут прежде всего в направлении изучения неустойчивых объектов. Это не значит вовсе, что следует заниматься только этими объектами. Но это означает, что объекты, находящиеся в неустойчивом состоянии, заслуживают особого внимания».[57]

Успешное изучение различных вопросов, касающихся звезд, показывает нам всю плодотворность решительной марксистской позиции, которую занимают в области космогонии советские ученые.

Проблема происхождения двойных звезд имеет для космогонии исключительное значение. Действительно, двойные звезды составляют, по крайней мере, одну треть от общего числа звезд. Вместе с тем известно, что многие двойные системы неустойчивы по той причине, что они должны распадаться под влиянием притяжения соседних звезд.

Как уже указывалось выше, в связи с критикой гипотезы Джинса, можно сейчас с уверенностью утверждать, что двойные звезды не могли образоваться путем деления одной звезды-«прародительницы». Можно, правда, рассматривать другой путь их происхождения, а именно — путь захвата. Вообще говоря, возможно, что при достаточном сближении трех или большего числа звезд одна из этих звезд может остаться в конце концов в сфере притяжения другой звезды.