~~~~~~~

На следующий день Гарри встретил парочку в той же нише. Драко подал ему небольшую сережку, похожую на колечко.

- Это амулет. Его сам отец зачаровывал, - пояснил он. - Теперь ты не будешь так реагировать на его чары. Но постарайся не подавать вида. Притворись, что внимаешь ему с благоговением. Отец достаточно грамотный специалист по ЗОТИ. Думаю, если ты к нему будешь прислушиваться, то извлечешь пользу.

- Но это же сережка! - взмутился Гарри. - Как я ее буду носить?

- Проколи ухо, - невозмутимо посоветовала Джинни. - Причем мне бы понравилось, если бы у тебя в ряд были две серьги. Об этом всем моим братьям известно. Ты мог бы сказать, что я настояла.

- Это даже лучше. Отец не узнает мою серьгу, - поддержал идею Драко.

- Ладно, - вздохнул Гарри. - Я так и сделаю.

Он решил не спорить. Раз им обоим нравилось, что у него будет проколото ухо, он исполнит. Тем более что через день как раз было воскресение. Можно будет сходить в Хогсмид, в тату-салон. Заодно и показать всем, что он теперь с Джинни.

Вечером в субботу Гарри и Джинни разыгрывали представление для гриффиндорцев. Джинни специально уселась у камина в гостиной. Гарри по настоящему волновался, приглашая девушку на свидание. Все-таки это было впервые в жизни.

Если бы это было по-настоящему, Гарри постарался бы сделать все не на глазах у публики. Он вообще не любил устраивать из своей жизни шоу. Но именно этим он и занялся. Стараясь привлечь всеобщее внимание, Гарри подошел к сестре Рона и сказал достаточно громко, чтобы слышали все желающие:

- Джинни, ты так похорошела и выросла. Не согласилась бы ты завтра пойти со мной в Хогсмид?

- Гарри! Как я долго ждала этого, - воскликнула рыжеволосая красотка и смачно поцеловала его на глазах у всех, повиснув на шее.

- Могла бы ты так не делать в дальнейшем? Не люблю быть клоуном в цирке, - зашипел ей Гарри на ухо сердито.

- Какой же ты зануда, Поттер! На нас все смотрят. Я хочу, чтобы ни у кого не осталось сомнения, что мы друг другу нравимся, - злым тоном проговорила Джинни ему на ухо, при этом улыбаясь самой обольстительной улыбкой из всех.

Гарри невольно вздохнул: «Это будет сложнее, чем я думал». Но отступать было поздно. Он не любил менять решения. Да и поцелуй на глазах у всех вызвал цепную реакцию. Почти все в гостиной смотрели в их сторону, и, как финальный аккорд, к ним подбежал радостный Рон.

- Мерлин! Как же я счастлив, - завопил друг, хлопая Гарри по спине. - Моя сестра - лучшая кандидатура для тебя, приятель.

Гарри натянуто улыбнулся. Он вдруг осознал, что не сможет до конца простить Рона за ревность по отношению к Гермионе. Ему стало вдвойне больней, когда Уизли ушел на свидание с Лавандой, а к нему подошла очень невеселая Гермиона.

- Я так рада за тебя, Гарри. И за Джинни я тоже рада. Мы с ней стали давно подругами. Только боюсь, что теперь я вынуждена уйти в сторонку. Не хочу, чтобы твоя любовь разбилась о ревность, как чувства Рона ко мне, - проговорила она, тяжко вздохнув.

У Гарри готово было сорваться с губ признание, что это только игра. Но младшая Уизли так на него зыркнула, что он промолчал.

В воскресение Гарри пошел с Джинни в Хогсмид и проколол себе ухо. Вторую сережку выбирала, в самом деле, девушка. Это был изящный гвоздик с ярко-зеленым изумрудом. Когда Гарри вечером вернулся в гостиную, то ему показалось, что в Гриффиндоре не осталось ни единого ученика, которому бы Джинни не рассказала, что сделал он, доказывая свою к ней любовь. Гарри тихо заскрежетал зубами. «Назвался груздем, полезай в кузов, - думал он. - Не так то просто играть влюбленного остолопа с такой настырной партнершей».

Глава 8. Надежды и планы Малфоя

В понедельник Гарри проснулся с полным ощущением, что он выздоровел после тяжелой болезни. Он с удивлением обнаружил, что вокруг кипит жизнь. Придя на ЗОТИ, он впервые с начала учебного года глянул на Люциуса Малфоя трезвым взглядом. Отец Драко выглядел не менее надменно и заносчиво, чем на втором курсе, когда приходил в школу с Добби.

Весь урок Гарри с трепетом ждал чарующего взгляда вейлы. Но когда профессор приподнял его подбородок и, приторно улыбаясь, глянул в глаза, Гарри понял, что амулет Драко работает на совесть. Вместо затягивающего ледяного водоворота, Гарри увидел во взгляде нового профессора испытующее любопытство. Он вздохнул с облегчением.

С этого дня его жизнь вошла в нормальное русло. Более того, он чувствовал такую легкость и эйфорию, что ему казалось, он может свернуть горы. Гарри летал как на крыльях и улыбался. Он взялся за свои хвосты по предметам, удивляясь, что никто не назначал ему взыскания из-за таких ужасных оценок.

Он вновь теперь везде ходил с Роном. Друг был просто счастлив, что Джинни и Гарри встречаются. Он считал, что именно любовь сделала Гарри таким веселым. Гарри же просто радовался, что не подвержен более чарам вейлы.

Он был бы совершенно счастлив, если бы не несколько вещей, которые его бесили и раздражали. Пожалуй, самым большим раздражителем для него была Лаванда. Она теперь всегда ходила вместе с Роном. По мнению Гарри, Браун была глупа как пробка. Его безумно раздражало, что Рон по-настоящему ей увлекся.

Слушая глупые высказывания Лаванды, Гарри скучал по умной Гермионе. Его очень огорчало, что девушка не передумала и держится в сторонке. Он хорошо видел, что подружка страдает. Гермиона сильно похудела и осунулась. Она проводила все вечера в библиотеке. Все попытки Гарри призвать к ее рассудку и убедить, что Джинни вовсе его не ревнует к ней, не увенчались успехом.

Раздражала Гарри и Джинни. По его мнению, общение с блондином не прошло для красотки даром. Она была просто невыносима. Отпуская колкие и едкие замечания в адрес Гарри, она на людях висла на его шее и даже иногда целовала. Он скрежетал зубами и спрашивал, подтрунивая над собой:

- Как же ты собираешься потом гулять с Малфоем? Если ты меня бросишь, все будут жалеть меня. Я же «Чудо-мальчик».

Джинни смеялась и говорила:

- Ты не чудо-мальчик, ты - мальчик-зануда. Кто сказал тебе, что я тебя брошу? Это ты меня бросишь из-за моего вздорного характера. Не беспокойся, я приложу все усилия.

Гарри вздыхал и вечером послушно брел с ней якобы на свидание. Он отводил Джинни в подземелья Хогвартса, а сам под мантией-невидимкой гулял по улице или сидел в пустом классе с какой-нибудь книжкой. Затем они с Джинни эффектно появлялись в Гриффиндорской гостиной, и девушка советовала ему «не быть таким кислым».

- Ты, черт возьми, со свидания, - шипела она сердито. - Изобрази, что доволен моими поцелуями, - говорила она.

- Ты за нас двоих выглядишь на редкость зацелованной и довольной, - хмуро бурчал в ответ Гарри и, вздыхая, плелся в свою спальню.

Там к нему начинал приставать с расспросами Рон. После этих глупых расспросов Гарри остро чувствовал свое одиночество. Особенно ему не хватало ежевечерних встреч со Снейпом. Едва зельевар понял, что чары Люциуса перестали воздействовать на Гарри, как мастер зелий ворчливо буркнул:

- Не знаю, в чем причина, Поттер, но ты перестал реагировать на Люциуса. Поэтому будь любезен, сдать мне все хвосты по зельям. Больше я не вижу нужды в таких частых отработках. Да не вздумай сам специально портить зелья. Спущу шкуру.

После этих слов Снейп выгнал его из кабинета раньше времени. Больше Гарри не получал взысканий. Ему даже казалось, что Снейп немного на него сердится. Конечно, это было глупо, если учесть, что Снейп всегда был мрачным и хмурым. Он никогда не был приветливым с Гарри. Но тот упрямо вспоминал летние посадки и моменты, когда приходил в себя после антивейлового зелья в сильных руках профессора. Это постоянно снилось ему ночами и вызывало непонятную тоску.

Во всем остальном Гарри был почти обычным подростком. Он даже забыл ненадолго о Волдеморте. От красноглазого демона не было ни слуху, ни духу. Можно было подумать, что он и не возрождался.

Было и еще пара плюсов от сережки Драко. Гарри начал получать удовольствие от уроков профессора Малфоя. Тот, в самом деле, был грамотным специалистом. А еще у Гарри неожиданно появился новый друг. По просьбе Люциуса Гарри начал общаться с Драко. Им обоим это доставляло удовольствие. Слизеринец оказался весьма веселым и умным. Единственным его недостатком была язвительность. Но если в Джинни ехидство и язвительность раздражали, то в Драко это все Гарри нравилось.