Он поднял голову и увидел на балконе высотного дома мальчика лет семи-восьми с маленьким зеркальцем в руках, от которого весело порхали солнечные зайчики. Это было довольно занятно…

Больной, чтобы поприветствовать мальчика, поднял руку над головой, и солнечный зайчик мгновенно оказался у него на ладони.

У больного на лице появилась добрая улыбка. Хорошее настроение возврата-лось к нему. Он рассматривал дом с красивыми балконами, на одном из которых стоял мальчик в коротенькой белой рубашке…

Подняв глаза к голубому небу, он увидел, что там, в вышине, движется белое облако, которое через мгновенье закроет солнце, и неожиданно крикнул: «Мальчик, большое тебе спасибо! За солнце! Я возьму его с собой!»— и закрыв ладонь резким движением, опустил руку в карман.

В тот же миг облако закрыло солнце, и зайчик пропал. Он словно и вправду исчез в кармане у этого большого, взрослого человека. И в это время разнесся крик мальчика:

— Мама, мама, дядя забрал солнце! Мама, мама, он положил его в карман!

В недоумении останавливались прохожие. На балконе появилась женщина, которая во всеуслышание, подражая сыну, всплеснула руками и веселым голосом обратилась к спешащим внизу людям:

— Товарищи! Бросьте баловаться. Сию же минуту верните солнце! — И, не удержавшись, громко расхохоталась.

Л мальчик продолжал плакать и кричать:

— Мама, мама, дядя забрал солнце!

Больной посмотрел наверх и увидел, что облако торопливо плывет по небу и через минуту-другую появится солнце. Он вынул из кармана руку, поднял ее и крикнул:

— Мальчик, держи свое солнце и никогда его не теряй!

Тут он сделал движение, как бросают вверх голубей, которые, вспорхнув, парят потом над головой. И сразу же вокруг ярко засияло солнце. И всей улице был слышен веселый, радостный голосок мальчика: «Мама, мамочка, дядя вернул мое солнце! Мама! Солнце вернулось!»— заливаясь веселым смехом, радостно кричал мальчик.

У заводской проходной больной почувствовал, что боль в груди ослабела, и он, улыбаясь, подумал: «Странно, отчего я сейчас ощущаю в себе прилив каких-то новых сил? И понимаю: действительно, надо немедленно ложиться в больницу и делать операцию».

Вахтер, который знал его больше двадцати лет, кашляя, старческим хриплым голосом спросил:

— Что случилось? Л мы уже стали беспокоиться. Не помню такого случая, чтобы вы на работу опаздывали.

— Да так, решил прогуляться по городу, — ответил больной.

Он медленно, молча обошел всю территорию завода. Долго стоял у заводского фонтана, рассматривая рассыпающиеся в воздухе на мелкие капли струн воды. Потом зашел к себе в кабинет, позвонил жене, в Министерство. Вызвал секретаря, попросил найти главного инженера и передать подготовленные материалы для коллегии.

— Если будут спрашивать, то передайте, что я здоров, взял трудовой отпуск за последние пять лет.

Он вышел из проходной и остановился. Что-то ощутимо кольнуло в сердце. «Неужели проклятая болезнь не даст закончить начатое?»— подумал он.

За его спиной, скрипнув, открылись заводские ворота и выехала автомашина. Водитель, остановив машину, открыл дверцу.

— Садитесь. Что с вами? — участливо спросил он. — Вы знаете, я вас в поликлинике потерял. Ходил за сигаретами… — виновато оправдывался водитель.

— Да ничего. Это даже хорошо, что ты ходил за сигаретами… — ответил больной.

— В райисполком или в Министерство? — как обычно спросил водитель.

— Дорогой мой, хватит, наездились мы с тобой по министерствам. В городскую больницу, — ответил, улыбаясь, больной.

— Куда? В больницу? — не понял водитель и, остановив машину, с удивлением добавил — Зачем?

— За солнцем, дорогой мой, за солнцем.

— Каким еще солнцем? Что с вами сегодня? — пожал плечами водитель.

— За настоящим, ярким солнышком, — с улыбкой на лице ответил директор.

Через несколько минут машина мчалась по широкому проспекту, освещенному ярким весенним солнцем…

Грузовик повернул вправо. Хаким остановил машину, вышел и от огорчения махнул рукой. Было холодно. Шел осенний дождь, пахло снегом.

«Черт возьми, этого еще не хватало. В такую погоду собаку из дома не выгонишь, а тут как назло…»— подумал водитель.

Навстречу вышли люди. Старушка небольшого роста провожала сына с женой и внуком. Мать, прощаясь, приговаривала:

— Дильмурад, сынок, я же просила, чтобы ты не беспокоился. В такое позднее время да еще в такую погоду больше не приезжай.

— Ничего, мама, только не обижайся. Сама же знаешь, как всегда очень много дел, а мы уже две недели у тебя не были. Ты, пожалуйста, не волнуйся, сейчас быстро остановим такси и будем дома, — весело ответил сын.

Он обнял мать, взял ребенка на руки и стал переходить дорогу. Возле самосвала семья остановилась, и молодой человек спросил у шофера:

— Батя, что случилось? Помощь нужна?

— Да ничего, сынок, я что-нибудь сам придумаю, — ответил Хаким.

Жена с возмущением обратилась к мужу:

— Зачем ты вмешиваешься не в свое дело? Чудак-человек, о чем ты думаешь? Завтра утром на работу, а чувствуешь ты себя неважно. Другие сразу же берут бюллетень, а тебе больше всех надо…

— У человека что-то случилось, поэтому я и спросил, — резко ответил муж.

Они остановили такси. Но, отъехав метров сто — сто пятьдесят, машина остановилась. Дильмурад обратился к жене:

— Ты не волнуйся, пожалуйста. Езжай домой. А я помогу водителю и вернусь.

Он вышел, захлопнул дверцу машины и быстро направился к стоящему самосвалу. Подойдя к машине, он увидел, что она была приподнята с правой стороны и водитель, кряхтя, работал с ключом у переднего колеса.

— Батя, я вернулся, чтобы вам помочь, — обратился он к водителю.

— Я очень прошу тебя, не беспокойся. Нечего тебе мокнуть иод дождем. У меня сегодня и так нелегко на душе, я сам справлюсь, — с раздражением ответил Хаким.

— Вы на меня не обижайтесь. Вы забыли включить передний и задний свет. В такую погоду и сбить недолго, — не унимался парень.

— Сам знаю, — возразил Хаким. Молча открыл дверцу машины и включил освещение. Затем, кашляя, закурил и правой рукой стал массировать левое плечо.

— Чего, батя, уже травму получили? — посочувствовал молодой человек.

— Да нет, что-то ноет рука, будь она проклята. Столько лет прошло, но она все дает о себе знать, — ответил водитель.

— Может, вам согреться надо? Вы садитесь в машину, а я сам поколдую над вашим колесом…

— Да нет, сынок, большое тебе спасибо. Ты лучше поезжай. Уже поздно, я сам справлюсь, — упрашивал водитель.

— Батя, я уже не могу уехать. Ведь я вернулся, чтоб вам помочь, — не отставал парень.

— Как тебя зовут? — спросил Хаким.

— Дильмурад.

— Хорошее имя у тебя, Дильмурад, — повторил водитель имя нового знакомого. — Что ж, если хочешь помочь, помоги, вместе веселее.

Дильмурад помог снять спущенное колесо, установив запасное, стал закручивать гайки.

— Здорово у тебя получается, — одобрил старый водитель, — просто здорово. — Тяжело вздохнув, он спросил — Почему ты не уехал, что тебя вдруг заставило вернуться?

— Странный вопрос, почему. Если бы, батя, не дождь, я бы уехал. Но вообще-то у нас не принято оставлять человека в беде, — ответил Дильмурад.

— Да, ты прав, у нас не принято… — согласился водитель. — А что ты меня все «батя» да «батя»?

— Извините, но как-то с детства привык всех, кто старше меня, называть батей. А что, не нравится? — оторвавшись от работы, спросил Дильмурад.

— Не знаю. Но почему-то старшего сына за то, что он меня так одни раз назвал, я отругал.

— Му и зря. Я обращался к своему отцу только так. Он у меня был участником Великой Отечественной. Эх, золотой человек был, с полуслова всех понимал.

— А что с ним стряслось?

— Сердце подвело. Такой уж был человек, все близко к сердцу принимал. Знал, что такое доброта, доброе дело, и нас этому учил. Да, такие вот дела… — вздохнул Дильмурад.