Аннотация

Мила 2.0. Начало: Пожар – короткая история приквел к первой книге "Мила 2.0" Дебры Дризы.

Мила не может вспомнить ничего до пожара, в котором умер ее отец. Это нормально иметь некоторое провалы в памяти после посттравматического стресса, но Мила не помнит, что бы когда либо училась ездить на велосипеде, или когда то была влюблена. Ничего.

То, что она не знает, не должна помнить – это то, что она была сконструирована в компьютерной лаборатории и запрограммирована все это забыть. Потому что, если она вспомнит, она сможет узнать о своем истинном предназначении.

Вопрос в том: если она пережила пожар, тогда, что она видела в последний момент перед потерей сознания?

Какой-то голос в моей голове убеждает меня, что бы я очнулась. Я борюсь с ним, и глубже закутываюсь в свое уютное одеяло. Этот сон слишком хорош. Я плаваю в океане, не пытаясь плыть куда то определенно, просто дрейфую и нежусь в теплых лучах солнца, что греют мою кожу. Над головой кричит чайка, она летит так низко, что я могу коснуться ее рукой.

Все выглядит умиротворенно, и даже при том, что здесь нет моих родителей, но я чувствую их присутствие, как только ступаю на песок.

Забавно. Я не могу представить худший сценарий в мире, чем тот, в котором мама вытаскивает меня потанцевать, с моими то двумя левыми ногами.

Но я знаю, даже если все танцуют, они все равно меня будут на меня палиться. В общем, как и обычно.

- Знаешь, моя жизнь очень похожа на документалку, в которой я постоянно себя калечу. Я говорю нашу обычную шутку, в то время отказываясь просыпаться. За шумом волн, я слышу громкий папин смех, но прислушавшись - слышу душераздирающий крик матери.

Океан шумит, в то время как охватывает мои конечности, что начали тяжелеть, но в хорошем смысле слова.

Мало того, солнце очень припекает, но вода… вода настолько блаженно теплая.

Теплая, даже в моих легких. Только вот воздух горьковатый на вкус. Чем больше я плаваю, тем больше чувствую этот запах, он медленно душит меня, как будто меня укрывают толстым одеялом.

Горький. Едкий. Горячий.

Я задыхаюсь…

Задыхаясь, я открываю глаза.

Никаких танцующих людей. Никакого теплого океана.

По началу только тьма. После того, как мои глаза привыкают, странный, темный туман, похожий на клочья виднеется в тусклом свете, который просачивается через мое окно. Я качаю головой, пытаясь прогнать от себя остатки сна. Туман? Но мое окно закрыто. Я до сих пор слышу громкий, не прекращающийся шум океана с некоторого расстояния. Но это не имеет никакого смысла.

Мой взгляд перемещается от окна к двери, и мои легкие сжимает в спазме. Находясь в темноте, я должна была предугадать, что тонкие лучи оранжевого света исходят с той стороны двери. Свет, что мерцает.

Это не туман. Это дым.

Это не шум океана. Это пожар.

Пожар.

Я бросаюсь обратно к кровати и одеваю свои тапочки. - Мам? Пап? - Я ступила на одну из своих разбросанных балеток, споткнулась и ударилась об свой ночной столик. Прямоугольный на вид, он издал глухой стук.

Мой будильник мигал зелеными цифрами 10:42. Я открыла рот, что бы позвать папу опять, но затем остановилась. 10:42, 10:42. Они не приходят домой так рано.

Впервые я была благодарна за то, что они задержались на одном из своих приемов, связанных с работой.

Но это также значит… Что я сама по себе. Я должна выбраться сама.

С этой мыслью, что дала мне стимул, я обула свою обувь и побежала к двери, протягивая руку к дверной ручке…

Горячо.

Я вскрикнула и облизала свои обожженные пальцы. Пожар должен быть снаружи.

Этим путем я не смогу выбраться. И нет возможности позвонить кому то и позвать на помощь, я вспоминаю, как оставила свой мобильник заряжаться на полочке в коридоре возле ванной. Нет, окно мой единственный вариант. Я отошла назад, мое сердце билось очень быстро, дыхание становилось все прерывистей. Дым попал мне в горло, горячий и неприятный.

Люди умираю в три раза чаще от отравления угарным газом, чем от ожогов, и у меня есть только три минуты, что бы выбраться прежде, чем отключится пожарная сигнализация.

Я наполовину заливалась истерическим смехом, наполовину рыдаю, вспоминая последнюю просмотренную документалку, которую смотрела вместе с родителями. Предполагаю, что принудительный еженедельный просмотр Дискавери с попкорном, наконец то принес свои плоды.

Вокруг меня дым светился белым, напоминая ползучий туман.

Три минуты.

Пожарная сигнализация …

Мой безумный взгляд находит устройство на потолке в центре моей комнате. Ничего. Даже нет красного света. Наверно батарейки сдохли. Но как это возможно? Мама все время меняет их раз в полгода.

Я кашляю и иду к окну, мимо белых полок, на которых лежат все мои любимые книги. Мои старые фото с верховой езды, моя бейсбольная перчатка с автографом папиного любимого подающего из команды Филипс.

Я игнорирую кожаную перчатку и беру фото. Семейное фото мамы, папы и меня, идущих на пляж. Это мое любимое. Мамины волосы развивает ветер, ее улыбка сияет, а рука папы обнимает меня за плечи, которые еще до их пор в песке после нашего песочного боя. Я потянулась к окну и возилась с ним, пока не смогла отпереть замок. Запихнув фото за пояс своих пижамных штанов, прежде, чем колебаться, я просто вылезла на крошечный балкон.

Свежий воздух и тьма спешили меня поприветствовать - было так холодно, что мои и от того раздраженные легкие сжимали легкие спазмы в знак протеста. Я ускорила свои движения. Пока я боролась за то, что бы восстановить свое дыхание, сердце бешено билось под ребрами. Я снаружи. Все, что я должна сделать, это схватить вот эту ветку над своей головой, спуститься вниз по дереву, и я буду свободна.

На улице никого не видно, и дома выглядят тихими, освещенные лишь светом с крыльца и светом из окон вторых этажей. Очевидно, еще никто не знает о пожаре. Настолько, насколько папу раздражают соседи, которые все время мусорят возле нашего гаража, в том числе и бесконечные гаражные распродажи, после которых большинство из них сжигают купленные вещи. Нет, все, что мне нужно, это спуститься вниз и постучать в дверь Рогерсам, что бы они позволили воспользоваться свои телефоном.

Я забираюсь на нижний выступ коварной ограды, из которой и состоит балкон. Но в то время, как я цепляюсь за толстую ветвь дерева, мое внимание что-что привлекает. Моя рука скользит от конца ветки, сжимая коричневые мокрые листья как обугленные снежинки. Я застыла, мое сердце сильно сжалось. Нет.

Свет от луны падал на серебряный Вольво моих родителей, который бросал отблески на дорогу.

Они дома. Внутри. Скорее всего спят и ничего не подозревают.

Отравление угарным газом…

Три минуты…

Я не могу пойти к соседям через дорогу. К тому времени, когда приедут пожарные, будет слишком поздно.

Я должна вытащить их отсюда. Сейчас же.

Я перевела взгляд от крыши до карниза. Я должна забраться на верх. Огонь всегда движется вверх в поисках кислорода, так что если он уже возле моей двери, то скорее всего первый этаж уже вовсю горит. Нет, самый лучший вариант подняться к окну прихожей на другой стороне дома и молиться, что бы огонь туда еще не добрался.

Я тянусь одной рукой к карнизу, вторая рука хватается за огромный железный шар, что украшает верхнюю часть ограждения балкона. Крыша покрыта влагой, из чего на ней будет трудно удержатся. Я нахожу опору, затем подтягиваю ногу поближе к вершине окна.

Один, два, три…Я отпускаю свою руку ниже и хватаюсь за край крыши. Мои пальцы скользят по краю, в то время как моя вторая рука все еще цепляется за верхнюю часть ограждения.

Хлоп! Мои голые лодыжки приземляются на холодное железо. Меня сотрясает неожиданный толчок, мои пальцы соскальзывают. Мое тело наклоняется назад, и я падаю.