- Гимн сомалийских робинзонов! - объявил гном небесам, дрыгнул бедрами и немузыкально заорал, -

Где-то за рекою прокричал петух,

Плюнула корова и костер потух,

Робинзон проснулся, пузо почесал,

Вальнулся с кровати и рассказ начал:

- Плыли мы по морю, ветер в спину дул…

Дослушать небеса не захотели. Налились мгновенной, злобной чернотой, скрутили из туч исполинский кулак и со всей дури шарахнули им по океану. Гигантская волна вывернулась из глубины, как бандит из подворотни, подхватила зловонную лодку и зашвырнула ее во внезапно раскрывшийся портал, окаймленный молниями.

*

- Знаешь, Кукурузер, - сказал Сергей, сидя в темноте понятно на чем, - это уже не смешно. Я офф до завтра. Бывай.

*

Очередной круг возрождения оказался таки в пещере, но Сергей решил не торопиться наружу. Для начала он прошелся вдоль стен, потюкивая наудачу. Следов золотой жилы, друз драгоценных кристаллов или банальных “тайных проходов в скрытый инст” не обнаружилось, но что-то продолжало тревожить… Наконец, Сергей догадался: в пещере почти ничем не пахло. Но ведь он-то тут. Да у него только в гномьей бороде (к счастью, довольно короткой) грамм сто каучукового масла, а еще клееная юбка…

- Ха, Кукурузер, а нас дезодорировали. Точнее, только меня, тебя, слава Рандому, не тронули. Забавный портал нам попался, очищающий.

Успокоившись, Сергей присел на блинчик респауна, разобраться со статами и оставшимся инвентарем. Увы, лодка, запас попугайчатины, и, самое плохое, три намороженных сферы выкинуло куда-то в другое место.

- Знаешь, Кукурузер, - сказал Сергей через некоторое время, - Мне кажется, что разрабы нас за что-то невзлюбили. Прикинь, какое уникальное свойство они прописали нашей киркочке

Дополнительное уникальное свойство: с вероятностью 5% удар Знаком Гильдии нанесет увеличенный символический урон. Множитель случайный, максимальное значение 10

Нет бы, свойство фонарика дать. Нет, 5-процентный крит совсем неплохо, только не в нашем случае. Так и вижу: долблю я нам новую лодочку и вдруг с воплем: “Вау! Крит!” - пробиваю бревно насквозь… И еще одна плохая новость: вместе с лодкой пропали три куска “Льда восемь с половиной”. Вот, - Сергей достал уники из сумки и выложил рядком на камень респауна, - Было 12, 3 пропали, осталось всего 10. Откуда 10? Опа, свойство открылось: “Иногда он возвращается”. В смысле? Кукурузер, ты понял? Что за неопределенности на пустом месте?! Иногда - это сколько в цифрах? И возвращается к тому, кто добыл или туда, где добыли? Ну, разрабы! Не А, не Б; не Му, не Кукареку. Серединка на половинку… Ладно, пошли на свежий воздух.

Выход из пещеры располагался почти на вершине скалы, и оттуда открывался прекрасный вид на отнюдь не прекрасный остров.

- М-да, - протянул Сергей, - Приплыли, точнее, отплавались. Это они нас с гарантией… Зато, порадую тебя, Кукурузер, проблем с деревообработкой не предвидится… ЗДЕСЬ ДАЖЕ ТРАВЫ НЕТ!

Действительно, на обрывистом каменном островке флора отсутствовала, как класс. Не было даже груд гниющих водорослей. Вот чего наблюдалось в изобилии, так это паутины. Буквально весь островок был оплетен ею. И не в один слой. Виновники этого безобразия бродили, носились и висели повсюду. Размеры? От таких, что дрозофилу будут жрякать компанией, до монстров, для которых бедный гном - только червячка заморить.

- Это мы куда попали? - шепотом спросил Сергей у Кукурузера, - Тайный военный лагерь Ллос? Пойдем-ка, дружище, обратно в пещеру, что-то мне тут не нравится.

Минут десять просидел Сергей на точке респа, мучимый тяжкими думами о степени безнадежности сложившейся ситуации. При этом он привычно тюкал киркой по полу, имитируя попытку отбора образцов. Тут вдруг сработал десятикратный крит, и кирка выворотила нехилую такую каменюку.

- Опа! - восхитился Сергей, - Вот это образец. Жаль, не золото. Кстати, Кукурузер, нам как-то в инсте на схожую тему байку рассказывали

Где наше золото, бро?

Случилось это давно, еще в Советском Союзе, на Джезказганском горно-металлургическом комбинате.

Лет десять проходит со дня пуска медьзавода и вдруг телеграмма: ‘Вы должны Н-скому обогатительному комбинату 10 (десять) килограммов золота’. Директора ДГМК едва не хватила кондрашка. Чтобы стало понятно, причем тут золото, сделаю небольшой технологический экскурс.

Джезказганскую эталонную медь (мировой, на минуточку, эталон) получают методом электролиза. В ванны с медным купоросом и серной кислотой погружают, так называемые, анодные листы. Это почти чистая медь - не 4 девятки, но все-таки - полученная в огневой печи после дразнения и разлитая на карусельной машине в изложницы. (Хорошо звучит?) Туда же, в ванны суют титановые листы-катоды. Подают ток, и медь, и только медь на 99.9999%, оседает на титан. Ее очень легко отрывают, грузят на тележки с веселым названием катафалка и все - на упаковку. Кстати, однажды немцам отгрузили на 80кг больше. Так эти капиталисты излишек вернули, да еще неустойку слупили за нарушение условий контракта. Но это все еще не золото. А золото (платина и т.п.), которое обязательно в анодной меди присутствует, выпадает в осадок на дно электролизной ванны, в шлам. (Бедную золотоносную породу специально везли с Кавказа и подмешивали к медной руде.) Золото проходит с медью все переделы и отделяется только в конце. Поэтому шлам выбирают особо проверенные люди под охраной десятка милиционеров. Взвешивают до сотых долей грамма и отправляют в Н-ск в спецвагонах. Дело настолько надежное, что медьзаводу доводят план по драгметаллам. И вдруг такая недостача: 10 килограмм!

Причина-то совсем простая: чтобы план выполнить, после выемки шлама и взвешивания лаборатория брала стограммовую пробу на предмет количественного анализа.

Электролизных ванн на ДГМК до черта, забастовок и частично оплачиваемых отпусков нет, вот за десять лет и напробовались. В Н-ске это знают и не возникают. Но приехала московская комиссия, подняла бумаги: ‘Где десять кило золота?!’ Пробы, объясняют. ‘Все понятно, не дураки. А золото где?’ Большой шум был. На уровне республиканской партхозверхушки комиссии рот затыкали.

Едва Сергей умолк, как скала затряслась. На голову гному посыпался песок и мелкие камни, а в самом темном углу раздался громкий хлопок, после чего угол перестал быть самым темным. Когда скалотрясение закончилось, Сергей осторожно пробрался к новому источнику света.

- Опа, дыра! А дыра - это нора, - пришел вдруг на память гениальный мульт, - Ага, а нора - это кролик. А кролик - это не только мех, но и подходящая компания голодному гному, - исказил Сергей цитату.

Перехватил поудобнее кирку и быстро затюкал, расширяя проход.

- Кстати, Кукурузер, нам один препод рассказывал, как в шахте пневматические отбойные молотки внедрял.

Как вешали прогресс

До 60-х годов прошлого века уголь у нас добывали по-старинке: кайлом и киркой. А тут приказ: повсеместно и немедленно внедрить прогрессивные методы добычи пневматическими отбойными молотками. Ага. Первые молотки были такие, что выработка в разы падала. Работяги, само собой, ни в какую. А у нас приказ. Стали шахтерам на сознательность давить путем снижения премии. И вот иду как-то по штреку, а слева и справа в отнорках, где основная добыча ведется, грохочут отбойные молотки. И ведь не первый день такая музыка прогресса. И выработка выросла. Вот может наш народ, когда захочет, может. Тут меня догоняет один шахтер с вопросом, я поворачиваюсь и слышу, что в его отнорке продолжает грохотать отбойник… Они их на крепь подвешивали, чтоб только шум давали, а сами кирками уголек рубили. Традиционно.