Она посмотрела на меня, и я поняла, что она знает. – Как вы узнала? – прохрипела я.

– Наткнулся на эту гребаную задницу в спортзале.

Я съежилась. – И он тебе сказал?

– Он спросил, не из тех ли ты девушек, которые ни к кому не привязаны. Я швырнула в него сумочкой.

Она погладила меня по голове, потом протянула руку, схватила ведерко с мороженым и стащила мою ложку, прежде чем засунуть ее в рот. Мои брови взлетели вверх. Она проглотила еще одну порцию, прежде чем вернуть ложку мне.

– Должно быть, представляю собой жалкое зрелище, если ты забыла о углеводах и рискуешь своим нулевым размером, – пошутила я. Мой голос был хриплым от многочасового плача.

Фиона почти вызывающе сунула в рот еще одну ложку, а затем заговорила с мороженым во рту: – Кого волнуют углеводы? – Я не могла припомнить, когда в последний раз Фиона вела себя так не по-женски.

А потом снова потекли слезы. – Я такая глупая корова, Фиона.

– Знаю, – тихо сказала Фиона, отставляя ведро в сторону и обнимая меня за плечи.

Я посмотрела на нее.

– Да, – ласково сказала она. – Как ты мог подпустить этого придурка так близко и, что еще хуже, его член?

– Понятия не имею. Это просто случилось. Он может быть таким забавным, заботливым и нежным.

– Но он также может быть самым большим распутным эгоцентричным мудаком в мире, Эви. И ты это знаешь. Черт, ты же видела какие дерьмовые поступки он совершает. Ты всегда жаловалась мне на них.

– Знаю. – Но он никогда не был таким со мной. До сих пор. По какой-то причине я думала, что между нами все может быть по-другому.

– Это моя вина. Не должна была предлагать тебе эту работу. Но я не думала, что он сделает шаг в твою сторону.

Я отстранилась, кое-что поняв. – Ты думала, он не сделает ни шагу, потому что не занимается сексом жирными девушками, да?

На лице Фионы промелькнуло чувство вины. – Ты не жирная, – сказала она.

– Не надо приукрашивать. Я и близко не подхожу к нулевому размеру.

Не из-за отсутствия попыток, ей-Богу. В глубине души я удивлялась, почему Ксавье вообще переспал со мной. И не могла винить в этом вызванную алкоголем ошибку в суждении, потому что мы пили только безалкогольное пиво. Возможно, он хотел узнать, каково это – трахать девушку с формами.

– Мне очень жаль, Эви. Я стерва.

Я молча кивнула. Она обняла меня. – Сделай мне одолжение: забудь о нем. Двигайся дальше. Вокруг так много достойных мужчин, которые будут правильно относиться к тебе.

Как будто это было так просто. – Не думаю, что смогу, – с несчастным видом ответила я. – И я на него работаю. Мне приходится сталкиваться с ним каждый день. Не думаю, что смогу снова увидеть его с другой девушкой.

– Уволься. Ты найдешь новую работу. Отдай ему трехнедельное уведомление, и пусть н продолжает свою дерьмовую жизнь. Если повезет, он подхватит тяжелую форму сифилиса, и его член отвалится.

– В моем контракте есть пункт, что я не могу уйти, пока не найду себе подходящую замену или пока не пройдет шесть месяцев.

– Не так уж трудно найти ему нового ассистента.

– В прошлый раз пришлось вызволять меня из Штатов, потому что все достойные ассистенты не хотели иметь с ним ничего общего.

– Ну, тогда ему придется довольствоваться тем, что есть. Это не твоя проблема.

Я вздохнула. Если бы это был только секс, возможно, тогда это могло бы сработать, но для меня, по крайней мере, были задействованы эмоции.

– Пойдем, посмотрим один из тех ужасных фильмов про брызги, которые ты любишь, – сказала она, включая телевизор. – Просто позволь мне положить мороженое в морозилку, потому что у тебя уже есть два ведра.

Я кивнула и откинулась назад. Фиона вернулась, обняв меня одной рукой. Включив телевизор, мы долго молча смотрели телевизор, пока я не устала от зуда на коже, который слишком сильно напоминал мне о прошлой ночи. – Мне нужно принять душ. Не хотела утром делать это в пентхаусе Ксавье.

Фиона сморщила нос. – Ты должна была предупредить меня, что Ксавье все еще на тебе, тогда бы я надела перчатки, обнимая тебя, – сказала она, поддразнивая. Я толкнула ее, и она с улыбкой откинулась назад.

Мои собственные губы растянулись в легкой усмешке. Доверься Фионе, она поможет мне почувствовать себя лучше. Она всегда умела меня утешить. Когда люди дразнили меня за мой вес в школе, она позволяла мне плакать у нее на плече, а позже надирала им задницы.

Я встала и поморщилась. Боже, это было чертовски больно. Фиона бросила на меня понимающий взгляд. – Болит?

– Да, – смущенно ответила я.

Фиона встала. – Не могу поверить, что из-за этого засранца ты потеряла свою девственность.

– Мне и так больно, нужно ли подливать масла в огонь?

– Так плохо? – спросила она и пожала плечами. – Я имею в виду, что ты вроде как этого заслуживаешь.

Я закатила глаза.

Ее глаза ожесточились, став защитными. – Он был невнимательным засранцем?

– Он не знал.

– Да, но это не значит, что он должен вести себя как пещерный человек.

– Фиона, я действительно не хочу говорить об этом, но он был очень осторожен, когда понял это.

– Тогда почему ты так злишься?

Я приподняла бровь в манере Ксавье. – Мне не нужно ничего компенсировать. – Даже простое подражание ему пронзило мое сердце.

– О боже, в следующий раз я объявлю о своем приходе, – пробормотал Коннор.

Наши головы закружились. Он стоял, прислонившись к двери, с озабоченным выражением лица и спортивной сумкой в руке.

Мои щеки покраснели. Просто глазурь на моем торте смущения.

– Как давно ты подслушиваешь? – укоризненно спросила Фиона.

– Я не подслушиваю. Это мой дом, а вы громко разговаривали посреди гостиной.

Фиона бросила на него взгляд, от которого загорелся бы и мокрый кусок дерева.

– Отлично, – пробормотала я. – Теперь я не могу смотреть в глаза не только Ксавье.

Коннор понимающе посмотрел на меня, но я не хотела его жалости. Я сама виновата, что забыла, каким человеком был Ксавье.

– Тебе нужны обезболивающие? – тихо спросила Фиона.

Коннор покачал головой, поморщился, и пошел наверх. – Сделайте мне одолжение и говорите тише, когда обсуждаете свои женские потребности.

Я бросила на нее раздраженный взгляд. – Этот день нужно быстро закончить.