Глава 17Ксавье

Я встретился с братом в нашем любимом пабе, где каждую неделю был новый выбор крафтового пива на разлив и лучшая рыба и чипсы в городе. Марк уже сидел в нашей обычной кабинке, когда я вошел. Я помахал хозяину паба, который никогда не делал из мухи слона, когда я приходил. Это было место, где мне не нужно было беспокоиться о папарацци, фотографирующих меня. Прошлой ночью они уже достаточно натворили. Не покупал таблоиды, но мельком видел их заголовки, и все они включали меня. Большинство из них с Блейком и Эви, некоторые с Дакотой, когда она бросила свой напиток мне в лицо. Против последнего я не возражал. Первое приводило меня в бешенство, потому что я знал, что фотографии будут беспокоить Эви.

– Опоздал на пятнадцать минут, – заметил Марк, когда я скользнул в кресло напротив него. – До Эви Ксавье это было бы хорошо, но теперь я ожидаю большего. – Он уже заказал две бутылки темно-янтарного пива. Я поднес свою к губам и сделал большой глоток.

Марк внимательно посмотрел мне в лицо. – Что происходит?

– Я облажался, – сказал я.

Марк взглянул на меня. – Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю, – пошутил он и тут же посерьезнел. – Дело ведь не в Эви, верно?

Он говорил так, будто это его раздавит. Как Эви удавалось завоевать симпатии всех, кого она когда-либо встречала? Тренер, мои товарищи по команде, моя семья ... Блейк. Все еще хотел ударить его по лицу за то, что он танцевал с Эви, за то, что он держал ее за бедра, за то, что пытался поцеловать ее. Он хотел ее, хотел того же, что и я для себя. Что, если Эви снова решит с ним встретиться? Или кто-то еще?

– Я переспал с ней, – пробормотал я, ставя стакан на стол и ожидая, что получу выговор.

Марк неодобрительно покачал головой, потом сделал большой глоток пива, оценивая меня так, словно я призналась в убийстве, а не в сексе.

– Ты можешь остановить этот разочарованный взгляд старшего брата? И так чувствую себя достаточно дерьмово.

– Почему же? – спросил он. – Ты переспал почти со всеми своими ассистентками и никогда не чувствовал себя дерьмово из-за этого, как и из-за других женщин, с которыми спал и от которых избавлялся, как от грязной тряпки.

– Эви не просто женщина. Она…

Марк с любопытством наклонился вперед. – Она что?

Я нахмурился. Эви была важна. Имела большое значение для меня. – Неважно.

Марк со вздохом отстранился и откинулся на спинку сиденья. – Хорошо, значит, ты переспал с ней... но полагаю, ты не выбросил ее из своей квартиры сразу после этого?

Он начинал меня бесить. – Я ее не выгонял. Она ушла на следующее утро, прежде чем я успел что-то сказать.

– Что, вероятно, было к лучшему, потому что ты, наверное, ни сказал бы ничего хорошо.

– Возможно, – согласился я, делая еще один глоток. Не был уверен, что сказал бы, но точно не то, что хотела услышать Эви.

– Если она уехала, может быть, все не так уж и плохо. Может быть, она хотя бы согласится продолжать работать на тебя.

– Я был у нее первым, Марк.

Его брови сошлись на переносице. – Первым в чем?

– Ты ужасно медлителен для адвоката, – пробормотал я. Потом вздохнул. – Эви была девственницей.

Марк поставил бутылку и уставился на нее. Внезапно гнев охватил его лицо. – Ты спал с ней, зная, что она никогда не была с парнем? Это низко, даже для тебя, Ксавье. Блять. Даже твоя тупая задница, должна быть, поняла, что у нее есть чувства к тебе, и поэтому она хотела, чтобы ты был ее первым.

Чтобы Марк сказал «Блять», он должен быть очень зол из-за Эви, и достиг своей цели. Я почувствовал себя еще хуже, что казалось едва ли возможным. Каждая женщина, с которой я был с тех пор, как переспал с Эви, заставляла меня чувствовать себя еще более виноватым. Они не были тем отвлечением, на которое я надеялся. Все, что они сделали, это показали мне, что Эви была единственной в своем роде.

– Не знал... вначале. А когда это понял, было уже слишком поздно.

Марк снова покачал головой. Он схватил пустые бутылки и встал. – Принесу нам еще по одной порции. У меня такое чувство, что она понадобится нам обоим.

Он вернулся с двумя бутылками, наполненными почти черной смесью. – Темный эль. Шоколадные и солодовые нотки, – сказал он, ставя передо мной бокал и садясь.

– Полагаю, она уволится с работы.

Я молча кивнул.

– У нее остается шесть месяцев, чтобы найти себе замену.

Я снова кивнул.

Марк вздохнул. – Мама будет очень расстроена, и Уиллоу тоже. И Милена с детьми тоже.

Я нахмурился. – Понял. Испортил это для всех. Мы все любим Эви, и я, блядь, потерял ее

Марк наклонил голову в своей раздражающей адвокатской манере, как будто я только что дал ему важный намек. – Мы все ее любим?

– Это фигура речи, Марк. Отстань от меня, – сказал я, начиная злиться.

Марк откинулся на спинку стула и долго молчал. – Может быть, еще не слишком поздно. Иди к ней, расскажи, что чувствуешь. Эви, по-моему, незлопамятная женщина. Может быть, она даст тебе еще один шанс.

– На что? Отношения? Ты же знаешь, что я не хожу на свидания, Марк. Никогда этого не было, никогда и не будет.

– Я люблю Милену, – тихо сказал Марк, и я напрягся, потому что его голос прозвенел во всех моих тревожных колокольчиках. Знал, что он собирается затронуть тему, которую я ненавидел. – Было время, когда я думал так же, как ты, когда думал, что миру будет лучше, если я не буду опускать пальцы ног в бассейн для свиданий, но я не мог позволить ей уйти. Я не такой, как она. Иногда злюсь и кричу, и Милена кричит в ответ, но я ни разу не оскорбил ее, не пригрозил ей и даже не подумал поднять на нее руку. И не только потому, что не хочу потерять ее,– потому что потеряю ее, если буду так с ней обращаться, – но и потому, что не хочу так с ней обращаться.

– Молодец, потому что я переехал бы тебя своей чертовой машиной, если бы ты когда-нибудь обращался с Миленой и детьми как с дерьмом.

Марк улыбнулся. – Знаю. – Он вздохнул. – Вы с Эви идеально подходите друг другу. Никогда не видел, чтобы ты так смеялся рядом с женщиной.

– Эви – самая смешная и умная женщина из всех, кого я знаю.

– Тогда в чем проблема? Это потому, что она не похожа на супермоделей, которых ты обычно выставляешь напоказ?

Я прищурился. – Эви горячая штучка, и мне плевать, подходит она для роли супермодели или нет. Другое дело – пресса. Они набросятся на нее, как стервятники, если станет известно, что мы встречаемся.

– И что?

Я вздохнул. Он ничего не понял. – В помете всегда есть один испорченный щенок, который отгрызет тебе морду, когда ты будешь спать. Мы оба знаем, что ты и Уиллоу не такие щенки.

Марк покачал головой. – Ты никому не отгрызешь лицо, Ксавье.

– Никогда не знаешь наверняка. Не хочу испортить жизнь Эви.

Марк фыркнул в свое пиво. – Пока что ты делаешь ужасную работу.

Нет ничего лучше старшего брата, который заставляет тебя чувствовать себя самым большим мудаком в мире. Они с Фионой прекрасно поладят, если когда-нибудь встретятся.

Эви по-прежнему делала все, что должна была делать. Она была ответственной и серьезно относилась к своей работе, но теперь старалась держаться на расстоянии. Наши шутки прекратились, и она никогда не подходила достаточно близко, чтобы мы могли случайно коснуться друг друга.

– Ксавье, ты услышал хоть слово из того, что я сказала? Неужели не можешь хотя бы притвориться, что тебе насрать? – сказала Эви. Мои глаза были прикованы к ней, она сидела на барном стуле, держа перед собой планшет и хмуро глядя на меня.

Я ее не слушал. Я все еще собирался с духом, чтобы сказать то, что нужно было сказать.

Она вздохнула. – Я закончила с первым черновиком объявления о вакансии. Тебе не нужно беспокоиться о том, что что-то станет достоянием общественности. Я связалась с рекрутинговой фирмой, которая будет дискретно искать возможных кандидатов. Если хочешь, могу обсудить объявление с Марком.

– Мне не нужен еще один ассистент, Эви, – твердо сказал я.

Ее зеленые глаза встретились с моими, и взгляд их был как удар по яйцам. Блядь. Я никогда не хотел причинить боль Эви. – Я же сказала, что больше не буду на тебя работать. Это не сработает. После того, что случилось, – она сглотнула. – Это просто не сработает.

Я выпрямился, прислонившись к холодильнику, и придвинулся ближе к ней, но остановился, когда она напряглась. – Эви, послушай, знаю, что вел себя как последний придурок.

– Да, но я не могу винить тебя за это. Я знал, как ты относишься к женщинам.

Ауч. Еще один удар. – Ты не похожа на других женщин.

– Конечно, – пробормотала она, оглядывая себя со всех сторон и хмуро глядя на свой айпад.

К черту все. Я приблизился к ней, и она в замешательстве вскинула голову. – Я не хочу тебя потерять.

Она поджала губы. – Не собираюсь становиться твоим ассистентом с привилегиями.

– Я этого и не хочу... – Черт, я действительно собирался это сказать? – Просто хочу тебя, всю тебя. Я хочу дать шанс свиданиям. Хочу дать шанс нам, если ты позволишь.

Ее глаза расширились, потом сузились. – Ты же не ходишь на свидания. Ты сам это сказал.

– Знаю, – тихо ответил я, ближе наклоняясь к Эви, пока не смог сосчитать веснушки на ее носу и скулах. – Но я хочу встречаться с тобой.

Так оно и было. Я сказал это, и, несмотря на приступ паники, гребаной паники, не хотел брать свои слова обратно. Если бы свидания с Эви было тем, что нужно, чтобы удержать ее, я бы попробовал. Был почти уверен, что сделал бы все, чтобы удержать ее.

Эви

Эти слова были слишком хороши, чтобы быть правдой. – А что именно ты считаешь свиданием?

Ксавье все еще был близко, так близко, что мне было трудно сосредоточиться на чем-то большем, чем изгиб его рта и мужской запах.

– Ходить на свидания, проводить время вместе, спать вместе. Я не эксперт, когда дело доходит до свиданий, Эви.

– Я тоже, – сказала я и посмотрела на Ксавье. Он выглядел серьезным, и я знала, что он не стал бы лгать о чем-то подобном, и уж точно не для того, чтобы снова затащить меня в свою постель. Мое сердце хотело подпрыгнуть от его предложения, но мой мозг нажал на тормоза. – В прошлый раз, когда мы говорили об этом, ты сказал, что люди ожидают от тебя определенных вещей. Это не изменилось. Пресса набросится на нас, как только станет известно, что мы встречаемся.