– Зачем?

– Ты же русский учил.

– Учил… – убито согласился Адам и открыл русскую версию, неслышно бормоча все известные с детства польские слова – и все были к месту.

– Ссылки тоже открой, – велел мастер.

Он несколько секунд рассматривал экран, потом откинулся на сиденье и закрыл глаза. Адам так и не понял, слушает ли мастер, как несчастный подмастерье бьется с невозможным этим языком, запинаясь и перевирая все что можно. Мастер не проронил ни звука, пока Адам не закончил кривой пересказ стандартной, видимо, для современной России рейдерской истории с участием государственного холдинга и строптивого нувориша, разыгравшего стандартный, видимо, для всякой России сюжет с толстовско-достоевским истреблением жены и любовницы. И в самолете мастер тоже не проронил ни звука, потому что заснул до взлета. А на следующий день позвонил уже из Канады.

Долбить лед можно и одному, оттаскивать – никак. Приходилось корячиться, чтобы было как-то. Ходойназара земляки сманили на стройку где-то на окраине. А Леша с Димой с началом морозного снегопада срочно заболели. С выходных не вышли. Появятся опухшие и веселые. Потом, когда первый лед уберется. Как-то.

Замирбек с тоской осмотрел кучу ледышек, поднявшуюся выше пояса, хотел перекурить, но решил, что тогда совсем замерзнет. Дома зима холодная, но не лютая – а здесь какая-то серая и безжалостная, хоть плачь. Плакать было бесполезно. Замирбек подтащил к куче железный лист с загнутыми краями и принялся перекладывать на него ледышки. Перекидать было бы проще, но шумнее – Мартынюк развоняется.

Волокуша заполнилась выше краев, а куча не убавилась. Хватит, не утащу ведь, решил Замирбек, но все-таки с глухим стуком ссыпал на лист еще несколько кривых охапок. До ворот было легко, Замирбек даже пожалел, что рано прервал погрузку. Но перед самыми воротами жестянка встала, едва не располовинив обе рукавицы. Замирбек обошел груз кругом, подергал в разные стороны, поймал момент и снял с тормоза – с большим трудом, но снял, на землю всего пара ледышек слетела.

В воротах волокуша застыла намертво, как и не двигалась никогда. Протискиваться сквозь загроможденный проем стало неудобно, но Замирбек все равно побегал вокруг, приподнимая и выталкивая жестянку с разных сторон. Она не поддавалась, словно примерзшая или прибитая к асфальту. Замирбек понял, что без сброса части груза не обойтись, поежился, представив, как завопит Мартынюк, если увидит, обозлился, скакнул к веревке и рванул так, что чуть руки из плеч не вылетели.

Жестянка с громким скрежетом проползла сквозь ворота и покатила дальше, резко полегчав. Замирбек так обрадовался, что сперва добежал с нею до сливной решетки, а потом уже обернулся, чтобы оценить, сколько там чего рассыпалось.

А ничего и не рассыпалось. Волкуша была полнехонька, а сзади ее придерживал незнакомый парень, по виду земляк. Который, выходит, и позволил Замирбеку лететь так быстро и плавно. Среднего роста, в утепленной спецухе, как у Замирбека, но почище, и в синей вязаной шапке, не как у Замирбека, явно очень мягкой и теплой.

Парень выпрямился, улыбнулся и сказал:

– Салам.

Не совсем парень и не совсем земляк. Постарше Замирбека, хоть и не понять, на пять или пятнадцать лет, смуглый, зато разрез глаз как у местных.

– Здравствуйте, – сказал Замирбек по-русски. – Спасибо, что помогли.

– А как тут не поможешь, – рассмеявшись, ответил незнакомец по-киргизски, но со странным то ли акцентом, то ли интонацией. – Этот хозяин твой как рявкнет: а ну пошел помогать. Я и полетел.

– Мартынюк, что ли?

Незнакомец кивнул, шагнул к Замирбеку, стащил перчатку и протянул руку.

– Анвар.

Рука у него была горячая и с удивительно чистыми ногтями. Недавно здесь, понял Замирбек, поспешно стянув рукавицу и представившись в ответ.

– Замирбек.

Анвар кивнул – знаю, типа, – и сказал:

– Слушай, дубак тут, а? Ну что, сгружаем на раз-два?

Вдвоем они перетаскали кучу и зачистили площадку перед проходной за час. В одиночку Замирбек колупался бы дотемна. Мартынюк, козел, ни разу не выглянул поглядеть, как новичок справляется. Новичок справлялся отлично. То есть он был совершенный новичок: неграмотно ухватывал лом, не знал, под каким углом бить и кидать отбитое, не экономил сил, норовил грузить побольше и идти побыстрее. Но новичок смышленый, старательный и выносливый.

– Дальше что? – спросил Анвар, удовлетворенно оглядывая свежевылупленные и засыпанные песчаной смесью дорожки.

– Дальше по мелочи – снег на газоне выровнять, мусор убрать, а крыши уже завтра… Э, погодь, ты куда?

Анвар нерешительно остановился.

– Ну, газон…

– Вот ты ударник, – с усмешкой сказал Замирбек. – Ну, передовик, в смысле. Понимаешь?

– Да. Теперь да. Не все слова помню, извини.

– Понятно. Сейчас перекур, потом уже дальше работать. А то надорвешься. Курить будешь? – спросил Замирбек, вытаскивая пачку.

Анвар, помявшись, отказался. Не то чтобы дешевыми сигаретами побрезговал – вроде на пачку даже не взглянул, а от дыма, густо пущенного Замирбеком, незаметно отворачивался. Может, бросил недавно, и теперь бережется. Не убережется – с такой-то работой.

– Узбек? – спросил Замирбек, из деликатности выдыхая в сторону.

– Уйгур, – сказал Анвар.

– Бишкек, Джелалабад?

– Ош.

– О, почти земляк, – обрадовался Замирбек. – Из самого или области?

– Столичный житель, ты что. Ош как есть. А ты?

– А я из Баткенской, Кызыл-Кия. Бывал?

– В Фергане бывал. Это же ваш пригород?

Замирбек захихикал и поперхнулся дымом. Откашлявшись, вытер глаза и спросил малость смутившегося Анвара:

– Чем занимался-то до сих пор?

Был уверен, что не скажет, но как не спросить-то. Ошибся.

– Да я, Замирбек, инженер-технолог. Пятнадцать лет на хлопковых комбинатах работал, потом там худо стало, свою фирму организовал. А потом у меня дом сожгли.

– Кто? – удивился Замирбек, тут же понял и обругал себя.

Анвар пожал плечами.

– Ну, кто. Соседи, наверное. Там полулицы ушло – у меня справа киргиз жил, слева узбек, поди знай, кто кого первым…

Замирбек, пряча глаза, запалил вторую сигарету от бычка. Анвар спокойно продолжил:

– Слава богу, один жил – жена с детьми давно уехала, да дети и выросли уже. Ну, я по родне побегал немножко – без толку все. И все говорят: в Россию давай, что как не мужик. Вот, приехал. Как мужик.

– Тут же как раз текстильная фабрика есть, – вспомнил Замирбек.

Анвар кивнул.

– Ага, был я там.

Подробности спрашивать не следовало.

– Да ладно, тут нормально, – сказал Замирбек. – Жить можно, столовая бесплатная, общага… Ну, ты вписался уже, да? Ну вот. Мартынюк хоть орет, но человек невредный.

Анвар что-то беззвучно пробормотал.

– Паспорт отобрал? – догадался Замирбек.

Тот неопределенно кивнул.

– Это нормально, не бойся. Вернет. У нас не рабство, по-человечески, несмотря что новые хозяева. И все равно варианты выпадают. Вон, у нас пацан, таджик один, без образования, на той неделе на стройку устроился, гипермаркет делают, быстро-быстро. Там деньги уже другие пойдут.

– А мне говорили, как раз здесь деньги, – озабочено сказал Анвар. – Особенно теперь.

– В смысле теперь? А, новый директор? Ну, друг, новый директор обычно, наоборот, платить всем перестает. Или увольняет.

Анвар сморщился. Замирбек засмеялся:

– Нас-то не уволят, не бойся. Вот рабочие, я слышал, задергались. У них там слухи всякие ходят, все производство будут менять. И никто не говорит, в какую сторону – а новых уже набирают вовсю. И инженера вернулись, которых еще Неушев уволил. Ну, который прежний хозяин, он в тюрьме сейчас. Жену и любовницу из ружья бамм, прикинь.

– По пьяни?

– Ну да. Хотя он не пил почти. А нынешний вообще не пьет. Его тут потому все и боятся – непонятно, говорят, чего ждать от такого, все перевернет к черту.