А, например, Оливье Жермен-Тома уверен, что Марко Поло был не в Индии в нынешнем понимании этого слова, а в соседней Бирме: «…он отправился в путешествие к Бирме, спустившись по течению реки Иравади»^{278}. Более того, этот биограф Марко Поло пишет: «Он двигался на юг и прибыл в Паган, один из самых достойных восторгов городов Азии и столицу Бирманского королевства»^{279}.

В книге Марко Поло есть упоминание о городе Мян. Считается, что Мян — это и есть Паган на реке Иравади. Соответственно, Мян Марко Поло — это Бирма.

В книге Марко Поло сказано, что город Мян — «большой, знатный, самый главный в царстве; люди тут идолопоклонники, говорят особенным, своим языком, подвластны великому хану»^{280}.

Стандартная характеристика: Марко Поло о многих местах пишет примерно такие же слова. Далее, например, Марко Поло описывает область Кангу (нынешний Северный Лаос), и вновь всё то же: «Здесь свой царь, жители — идолопоклонники, имеют свой собственный язык, они покорились великому хану и каждый год платят ему дань»^{281}.

Генри Харт совершенно справедливо утверждает, говоря о Марко Поло, что «точно проследить его путешествия по Китаю мы не в состоянии»^{282}. К сожалению, не в состоянии. Но зато есть масса интереснейших вещей, которые он видел во время своих «командировок» и которые он потом подробно описал. Типичный пример — бумажные деньги.

Известно, что китайцы впервые выпустили бумажные деньги примерно в 650 году. «Эти деньги многозначительно назывались фэй цянь — летающие деньги»^{283}. Но вскоре они вышли из употребления, и вплоть до X века о них нет никаких сведений.

Затем администрация китайской империи Сун, существовавшей с 960 по 1279 год, выдала нескольким крупным торговым домам право на выпуск своего рода чеков на предъявителя. Это были подобия современных сертификатов о вкладах, и они подлежали обмену на соответствующую сумму в монетах, причем не только самим вкладчиком, но и любым лицом, которому тот передавал свой сертификат.

То есть на первых порах в Китае государственных бумажных денег не было, но во многих городах крупные торговые дома выпускали свои бумажные деньги, которые были в ходу только в данном городе и ближайших окрестностях. Это было очень удобно, и купцы, постоянно находившиеся в разъездах, предпочитали бумажные деньги, избавившие их от необходимости возить с собой груды тяжелых монет.

С другой стороны, бумажные деньги шли на финансирование военных расходов. В результате новые банкноты стали выпускаться во всё больших объемах и право их погашения «металлом» было вскоре приостановлено.

К началу XII века империя Сун взяла выпуск бумажных денег на себя. Частные бумажные деньги были изъяты властями, а им на замену начали выпускаться государственные бумажные деньги, которые печатали на специализированных фабриках методом ксилографии (гравировки на деревянных дощечках).

А потом зловещий и легендарный Чингисхан завоевал большую часть Китая. А его внук Хубилай, став императором, начал обширную эмиссию бумажных денег, известную под названием «Первая монгольская эмиссия». Соответственно, в XIII веке монголы, завоевав Китай, распространили бумажные деньги на всю Среднюю Азию и Ближний Восток. «Монетный двор великого хана находился в Ханбалыке, и здесь Марко видел, как печатаются и распространяются по стране бумажные деньги»^{284}.

В своей книге он описал всё это так: «Про великого хана сказать можно — алхимию он знает вполне, и вот почему. Приказывает он изготовлять вот какие деньги: заставит он набрать коры от тутовых деревьев, листья которых едят шелковичные черви, да нежное дерево, что между корой и сердцевиной, и из этого нежного дерева приказывает изготовить папку, словно как бумагу; а когда папка готова, приказывает он из нее нарезать вот как: сначала маленькие [кусочки], стоящие половину малого ливра[33], или малый ливр, иные ценой в серебряных полгроша[34], а другие в серебряный грош; есть и в два гроша, и в пять, и в десять, и в безант[35], и в три и так далее до десяти безантов; и ко всем папкам приложена печать великого хана»^{285}.

О преимуществах бумажных денег при Хубилае в книге Марко Поло сказано следующее: «Изготовляется по его приказу такое множество этих денег, что всё богатство в свете можно ими купить. Приготовят бумажки так, как я вам описал, и по приказу великого хана распространяют их по всем областям, царствам, землям, всюду, где он властвует, и никто не смеет, под страхом смерти, их не принимать. Все его подданные повсюду, скажу вам, охотно берут в уплату эти бумажки, потому что, куда они ни пойдут, за всё они платят бумажками, за товары, за жемчуг, за драгоценные камни, за золото и за серебро: на бумажки всё могут купить и за всё ими уплачивать; бумажка стоит десять безантов, а не весит ни одного»^{286}.

И чуть ниже: «Скажу вам еще, много раз в году отдается приказ по городу, чтобы все, у кого есть драгоценные камни, жемчуг, золото, серебро, сносили всё это на монетный двор великого хана; так и делают, сносят многое множество всего этого; и уплачивается всем бумажками. Так-то великий хан владеет всем золотом, серебром, жемчугом и драгоценными камнями всех своих земель»^{287}.

И еще чуть ниже: «Скажу вам еще о другом, о чем следует упомянуть: когда бумажка от употребления изорвется или попортится, несут ее на монетный двор и обменивают, правда, с потерей трех на сто, на новую и свежую. И другое еще следует рассказать в нашей книге: если кто пожелает купить золота или серебра для поделки какой-нибудь посудины, или пояса, или чего другого, то идет на монетный двор великого хана, несет с собой бумажки и ими уплачивает за золото и серебро, что покупает от управляющего двором»^{288}.

Биограф Марко Поло Генри Харт отмечает: «Чтобы приучить население брать эти деньги, хан Хубилай даже запретил пользоваться металлической монетой. На первых порах бумажные деньги частично гарантировались запасами металла. Но когда запасы иссякли, деньги выпускались уже безо всякой гарантии металлом»^{289}.

То есть по сути переизбыток бумажных денег неизбежно привел к инфляции. Она началась примерно в 1287 году. А потом была «Вторая монгольская эмиссия», и она продолжила начатое обесценение бумажных денег. А третья эмиссия, сменившая вторую, еще больше изменила ситуацию в худшую сторону: лучшие семьи в империи обанкротились, а сама империя превратилась в арену междоусобных войн и беспорядков.

Итак, «китайцы были первым народом, который ввел в употребление банкноты»^{290}. При этом Марко Поло был не первым путешественником Средневековья, описывавшим их. Например, Гийом де Рубрук, побывавший в Китае примерно на 25 лет раньше венецианцев Поло, писал: «Ходячей монетой в Катае служит бумажка из хлопка шириною и длиною в ладонь, на которой изображают линии, как на печати Мангу[36]^,{291}.