Биограф Марко Поло Оливье Жермен-Тома пишет: «Мы ничего не знаем о встрече брошенного сына и исчезнувшего отца. Но известно, что Ник-коло повторно женился. Он взял себе в жены девушку из влиятельной семьи Тревизан, носившую прекрасное имя Фьордализа <…> и оставил ей свидетельство своей любви — ребенка»^{68}.

Примерно о том же говорит и Лоуренс Бергрин: «Хотелось бы думать, что Никколо, став вдовцом, тратил время на знакомство со своим “маленьким сыном”, о существовании которого прежде он и не подозревал, но архивные записи говорят об обратном. В мгновение ока Никколо нашел себе новую жену, и она забеременела»^{69}.

Второго сына Никколо Поло назвали Маттео (Маффео). О нем будет рассказано ниже.

Прошло два года, а нового римского папу всё не могли избрать. В конечном итоге, желая выполнить поручение Хубилай-хана, братья Никколо и Маттео отправились в Акру, взяв с собой шестнадцатилетнего Марко.Они покинули Венецию весной 1271 года.

Биограф Марко Поло Лоуренс Бергрин пишет: «Хотя Марко совсем не знал отца и дядю, их приключения глубоко запечатлелись в его душе и предопределили будущее. Он слушал их рассказы о Шелковом пути и о монголах, о юртах и кумысе. Более всего он услышал об их знакомстве с удивительной личностью, Хубилай-ханом, радом с которым даже облик дожа казался малозначительным»^{70}.

В Акре Поло вновь нашли легата Теобальдо Висконти и вновь поговорили с ним о делах, выразив желание получить масло из лампады у Гроба Господня, чтобы выполнить хотя бы это данное Хубилай-хану обещание. И папский легат разрешил им сходить для этого в Иерусалим, который «хотя и находился в руках “неверных”, но все же принимал многочисленных христианских паломников»^{71}.

Там, вместе с другими паломниками к святейшей из святынь, венецианцы получили нужное им масло, за которое, по всей видимости, им пришлось преподнести щедрые дары. Затем они поспешили вернуться в Акру и сказали Теобальдо Висконти:

— Мы и так уже сильно задержались, а папа всё не избран. Поэтому мы хотим вернуться к великому хану.

На это представитель Римской церкви ответил:

— Тому, что вы хотите вернуться к великому хану, я радуюсь.

После этого он приказал изготовить письма для Хубилая и засвидетельствовал в них, что Никколо и Маттео Поло прибыли исполнить его поручение, но папа так и не был избран, «и дел его они исправить не могли»^{72}.

Получив эти письма, венецианцы отправились из Акры в Лаяс. Но теперь путешественников было уже пятеро, ибо Теобальдо Висконти отрядил вместе с венецианцами еще двух монахов-проповедников. Одного звали Никколо Виченцкий, а другого — Гийом Триполийский. Им он также дал верительные грамоты и письма к великому хану, а еще устные поручения. Это были люди «самые умные во всей области»^{73}.

Итак, Никколо, Маттео и два монаха испросили у Теобальдо Висконти благословение и отправились в дальний путь. Марко, сын Никколо, поехал вместе с ними.

Вскоре путешественники прибыли в Лаяс. И только они пришли туда, как Теобальдо Висконти, хотя он и не был кардиналом, был избран папой и стал называться Григорием X.

Тут следует отметить, что после смерти Климента IV коллегия кардиналов разделилась на две фракции — французов и итальянцев. Они никак не могли прийти к согласию о кандидатуре нового папы, поскольку ни один из претендентов не мог набрать необходимых двух третей голосов. В результате вся эта история длилась почти три года. Наконец, градоначальник Витербо, где собрались кардиналы, не выдержал и приказал заточить выборщиков во дворце, ограничив им рацион питания. После этого коллегия из пятнадцати кардиналов выбрала шестерых представителей, которым было поручено избрать папу. И вот 1 сентября 1271 года они неожиданно остановили выбор на шестидесятилетнем Теобальдо Висконти, который в то время находился на Святой земле. Его немедленно вызвали в Италию.

Узнав, что Теобальдо Висконти стал папой Григорием X, братья Поло сочли, что теперь у них имеется все необходимое и можно смело отправляться к верховному правителю всех монголов. Они перебрались в порт Лаяс, через который несколько лет назад возвращались домой.

П. К. Губер в своей книге о Марко Поло пишет: «Возвращение в Лаяс произошло, надо думать, в самом конце 1271 года. Марко уже исполнилось пятнадцать лет»^{74}. Но если считать, что Марко Поло родился 15 сентября 1254 года, ему исполнилось не 15, а 17 лет.

Лаяс, хотя и был небольшим городком, буквально кишел купцами из Венеции, Генуи и других европейских городов. Короче говоря, торговля там кипела, но, к сожалению, как только Поло оказались там, началась война.

В некоторых источниках говорится, что на Армению напал «султан вавилонский Бандокдер»^{75}. Гийом Потье называет его «мамлюкским султаном Бибарсом, прозванным Бондокдари (носителем арбалета)»^{76}. А вот Генри Харт называет этого человека Бейбарсом Арбалетчиком и утверждает, что это был «бывший раб, занявший трон мамелюков»^{77}.

На самом деле его звали Бейбарсом I, а полное его имя звучало так: аль-Малик аз-Захир Рукн ад-дунийа ва-д-дин Бейбарс аль-Бундукдари ас-Салих. Это был мамлюкский султан Египта и Сирии из династии Бахритов. Этот человек был известен успешными войнами в Палестине против монгольских ильханов (правителей) и европейских крестоносцев. Теперь же он напал на Армению и, круша всё на своем пути, завоевал ее.

Он наделал в Армении «много зла»^{78}, и папские посланцы не на шутку испугались. Они поняли, что им грозит верная смерть, и отказались продолжать путь: «…они отнюдь не горели тем благочестивым рвением, которое заставляло многих их собратьев преодолевать знойные пустыни и снежные горы для обращения язычников в самых глухих местах земного шара»^{79}.

В результате ученые монахи отдали братьям Никколо и Маттео верительные грамоты, письма и папские подарки, попрощались и побрели назад. По сути, они трусливо дезертировали, даже не поставив в известность об этом папу Григория X. А братья Поло не спасовали перед первым же препятствием. Три отважных венецианца — Никколо, Маттео и Марко — пошли дальше. Они решили во что бы то ни стало достигнуть владений великого хана, который жил в то время в большом богатом городе Клеменфу[17].

Дед Марко, Андреа Поло, не зря гордился своими сыновьями. Они принадлежали к венецианской знати, хотя никогда не находились в ее первых рядах.

Лоуренс Бергрин отмечает: «Записи в венецианском архиве именуют Марко nobilis vir, то есть благородный муж. Для Марко Поло этот титул много значил, он относил себя к аристократии, считая, что его ранг должен почитаться повсюду в мире. Он всегда и везде действовал, находясь в уверенности, что благородное происхождение защитит его от нападений разбойников и злодеев, обирающих простых смертных»^{80}.