Граф следовал философии Ж. Ж. Руссо, который утверждал, что человеческие способности в лучшей степени проявляются в глуши, в максимальной отдаленности от городской суеты. Поэтому для постоянного места жительства избрал не столицу, а маленькую Свислочь. Вдобавок, следует учесть его влюбленность в Терезию, которая постоянно жила в Варшаве, а Свислочь была ближе к столице Польского королевства, чем, скажем, тот же Логойск.
На Свислоччине В. Тышкевич владел 16 фольварками, в частности в самой Свислочи, в Гринках, Янове, Ковалях, Голобудах, Праздниках, Заколопне, Юшковичах, Михалках, Колоное, Грицках, Клепачах. Ему принадлежала Свислочская пуща, составлявшая 25 тысяч десятин площади. Свои доходы в данной местности он получал также от 10-ти заезжих дворов, мясоразделочного пункта («убойной»), торговых лавок, пекарни, пивоваренного завода, шинка, девяти домов в Свислочи, бумажных фабрик в Нездобичах, Путьках, Михалках, Гридках, Рудне, Роневичах, Клепачах, ветряной мельницы, двух валешов, винокуренного завода и откормочного пункта на 60 волов. Давали прибыль также 40 магазинов, ловля рыбы в сажелках и даже театр.
Винцент Тышкевич старался прославить Свислочь. И осуществлял это тем, что помогал развиваться местному ремесленничеству, в частности — кожевенникам, изготовлявшим хром и сафьян, каретникам, которые имели заказы от самих Радзивиллов, свислочским ковалям.
При этом, как умный человек, он тратил свои доходы не на забавы, а на развитие сельского хозяйства и промышленности, на просвещение и строительство. Граф много строил в городе и любил повторять: «Хочу сделать Свислочь такой для Полесья, как Варшава для Мазовии и Вильня для Литвы».
Когда он осел в Свислочи, то первое, с чего начал, это с перепланировки и реконструкции города. В местечке была создана просторная — наподобие Версальской — четырехсторонняя площадь, которую изначально сдавали два раза в год для проведения ярмарок. В центре этой площади стоял тридцатиметровый пирамидальный обелиск, имевший завершение в виде позолоченного шара и шпиля. В ясную погоду этот знак был заметен далеко за пределами местечка. От площади как лучи солнца расходились прямые улицы: Мстибовская, Брестская, Гродненская, Варшавская, Рудовская и Дворная (последняя уводила в усадьбу Тышкевичей). В конце каждой из названных улиц (при въезде на них из-за города) были возведены массивные арки, которые имели чисто декоративный смысл. Между Мстибовской и Рудовской улицами стояло здание так называемого Торгового двора — громадное каменное сооружение в форме четырехугольника на 48 лавок с помещениями для жилья торговцев и танцевальным залом.
(По материалам М.М. Шевчени из сборника «Старонкi гiсторыi»)
Эту ярмарку основал граф Винцент Тышкевич. Чтобы проводить ее у себя в Свислочи, он получил разрешение у короля Станислава Августа Понятовского (Привилей от 12 января 1783 г.). Сначала мероприятие было двухнедельным, а затем получило продление и стало проводиться с 25 августа по 25 сентября.
В первой половине XIX в. Свислочская Успенская ярмарка приобретает международный статус. Торговать сюда стали приезжать не только российские и украинские купцы, но и представители торгового сословья Австрии, Пруссии, Франции, Италии, Дании, Турции. Только торгующих здесь собиралось до 3 тысяч человек.
Основная часть торговых операций во время ярмарки совершалась на площади. Кроме сооружения Торговый двор, здесь располагалось 5 постоялых дворов, которые носили следующие названия: «Под Орлом», «Под Валом», «Под Оленем», «Под Единорогом» и «Под Лебедем». Кроме того на центральной площади располагались аптека и кафенгауз с биллиардом.
Преобладающее значение на Успенской ярмарке имели товары из России (84 %). Из европейских товаров можно было купить сукно, краски, инструмент, книги. Восточные товары были представлены китайским чаем, бухарскими и персидскими коврами. Неотъемлемыми предметами торговли являлись лошади, овцы, крупный рогатый скот.
Обязательно во время проведения Свислочской ярмарки активизировал свою деятельность театр Тышкевичей («элегантный театрик»). В книге Леона Потоцкого «Успамiны…» освещены моменты того, как во время ярмарки 1816 г. развлекались светские особы: «Все присутствующие сели на барки и под звуки музыки поплыли по заливу. Когда приблизились к одному острову, то увидели под растянутым богатым шатром Константина Острожского, который отдыхал на лавке. Он был накрыт буркой, а вокруг него было развешано воинское снаряжение… Рядом сидела его дочка. Молодой оруженосец играл на лире и пел… про победу под Оршей. На другом острове актеры демонстрировали сцену встречи Рахили с Яковом около колодца. На третьем разыгрывались сцены из «Дон Кихота» Сервантеса: сражение с ветряными мельницами и прощание путешествующего рыцаря с Дульсинеей».
Проводились на ярмарке в Свислочи и скачки на лошадях. Важным обстоятельством их было то, что лошади для этого выбирали из местных пород… Ипподром устраивали в пригороде. Зрители на скачки шли охотно. Победителю вручали специальную корону.
Людей на Успенскую ярмарку съезжалось превеликое множество. Прибывшие расселялись по дворам, навещали друг друга, прогуливались — пешком, верхом на лошади, в повозке, устраивали обеды, танцевальные вечера-маскарады. Обстановка напоминала, как отметил один современник тех событий, «выезд на воды, только без скал, замковых башен и горячих ванн».
(По материалам книги Леона Потоцкого «Успамiны…»)
После свадьбы граф Винцент и его молодая жена Терезия из рода Понятовских прибыли, как и должно, в резиденцию мужа в Свислочь. Но, кажется, жизнь в глуши не понравилась пани. Вдобавок, и толстяк граф не обладал достаточным характером, чтобы укротить строптивую. Как бы там ни было, но уже через несколько недель пани Терезия улизнула из семейного гнезда. Столичная штучка, эта женщина не смогла полюбить жизнь в провинции. Тем не менее, именно ей приписывают идею закладки дома в фольварке Клепачи.
Этот фольварок располагался в миле от Свислочи. И, конечно, осуществить задумку жены суждено было влюбленному мужу. Фундаторка даже пальцем не пошевелила к тому, чтобы помочь бедняге, однако заранее присвоила этому строению название — Синфаны, что на греческом означает Новый Дом. Винцент Тышкевич возвел его на берегу большого рукотворного пруда и обсадил редкими деревьями. На пруду насыпали несколько островов. На одном из них возвели башню с часами; на другом — каменную беседку, на третьем острове располагался домик для кроликов; на четвертом за оградой держали серн. За домом (невдалеке) поставили небольшой, но ладный костельчик.
Дом состоял из двух салонов. Один салон был выложен кафелем и служил ванной. Другой, обитый материей, служил спальней. Вся мебель в доме была белого цвета, лакированная, украшенная золотым орнаментом. На стенах висели портреты пани Терезии, короля Станислава Августа, ксендза примаса Михаила Понятовского и генерала Тадеуша Тышкевича. С потолка свисали венецианские люстры больших размеров в золоченых каркасах и парижские часы.
Недалеко от этого дома была устроена площадка с каруселями и качелями. Граф стремился угодить жене. Как только завершил строительство в Клепачах, сейчас же вызвал ее из Варшавы. По легенде, пани Терезия посещала Клепачи. Посмотрела дом, высказала несколько замечаний, но ночевать не осталась — уехала обратно в Варшаву. Кажется, она боялась, что ночью к ней может явиться и потребовать благодарности муж…
О том, какие отношения были между этой супружеской парой и были ли они вообще, находим у того же Леона Потоцкого. Представив в своей книге всего несколько маленьких историй, пан Леон раскрыл настоящую картину взаимоотношений этих несчастных. Вот одна из тех драматических историй… Граф Винцент, сидя в своем особняке в Свислочи, узнал, что его жена будет проезжать через Свислочь от пани Огинской до пани Тышкевичевой. Бедняга сейчас же приказал запрягать и вскоре оказался на большаке. Там он ждал несколько дней. Когда, наконец, ему сообщили, что пани едут, он вышел на дорогу, остановил карету, открыл дверь и, хотя жена даже не вышла, приветствовал ее, поцеловал руку, а потом пригласил к себе. Получив категорический отказ, бедняга пять миль ехал за каретой жены в своей повозке. Просто сопровождал, надеялся, что жена одумается и поедет с ним. Потом, повторив всю недавнюю церемонию, он бросил ей под ноги кошелек с тысячью червоных злотых и повернул домой… Эта женщина не пожелала разделить с ним ложе ни после присяги в костеле, ни после его безграничных пожертвований в ее пользу.