Пен перевернул страницу. Ее глаза бегали по словам, а между тем она напрягала слух в ожидании услышать далекий телефонный звонок. Однако, все что она слышала — это монотонный медленный звук капающей воды у ее ног.
Он не станет звонить еще раз.
Станет. Ещё, как станет.
Четыре звонка только за сегодняшний вечер.
Наверное, четыре, хотя она слышала только три.
Ему нравится звук моего голоса.
Четыре раза, автоответчик произносил ему. — Привет. Мне очень жаль, но в данный момент я не могу ответить на ваш звонок. Если вы хотите оставить мне ваше имя и… — Четыре раза, ее голос путешествовал по проводам и выходил к его уху, как интимный шепот. Она представляла его одного в комнате наедине с записью её голоса. С выключенным светом, чтобы он мог делать вид, что голос был настоящим, что его рука была рукой Пен поглаживающая его в темноте, или рот Пен сосущий его, или…
В итоге все это на автоответчике.
Он больше не получит шанса использовать мой голос.
Надо отдать его. Например, папе. «Мне не нужна эта чёртова штука», скажет он. «Подари её кому-нибудь другому». Хорошая шутка, подумала Пен. Завернуть автоответчик в подарочную упаковку и наблюдать за реакцией папы. Пен развеселила эта мысль.
Эй, подумала она. Поздравляю, ты думаешь о папе, а не о…
Как смотришь на то, если я засуну язык…
Проклятье.
Пен согнула бедра, поднимая волну горячей воды, которая лизала ей грудь. Она повернула страницу и продолжила читать. «Пенни извивалась под кроватью… Надо же, у этой девчонки то же имя, что и у меня!». Она вернулась на несколько страниц назад. Имя Пенни выскакивало почти в каждом абзаце. Кто такая Пенни? Что происходит? Прочитав то, что она читала до этого, Пен заметила, что всё пропустила.
Вздохнув, она села, перегнулась через край ванны, и положила книгу на пол рядом с бутылкой вина. Бокал на краю ванной был пуст. Она взяла бутылку и наполнила его.
«Разбиться самой», — подумала она, и выпила половину, а потом снова наполнила бокал до краёв и аккуратно поставила бутылку на край ванны.
Напившись, можно разбить голову и… как мать, так и дочь. За то не придётся беспокоиться о дружбе с местным извращенцем.
Осторожно, чтобы не пролить вино, она легла в горячую воду, на этот раз поглубже, и положила голову на надувной подголовник. Удерживая бокал близко к лицу, Пен смотрела сквозь глубокий фиолетовый цвет бургундского.
Цвет посмертной синюшности.
Мама…
Ради Бога, только не начинай вспоминать о ней.
Это превращается в незабываемую ночь.
А всё из-за мерзавца, которого я даже не знаю.
Как я могу быть уверена в том, что не знаю его?
Из-за голоса.
Он он ведь мог нарочно изменить его.
Такие парни, как правило, не привыкли звонить незнакомцам. Возьми телефон, выбери любое понравившееся имя, при условии, что это не мужчина. Не нужно даже использовать инициалы. Он увидит П. Конуэй и поймёт, что это не Питер.
— Нет здесь никакого Питера, — пробормотала Пен. — На самом деле нет.
Она попыталась сделать глоток, но слишком поздно поняла, что надо было сначала сесть.
Край бокала был почти у губ, прежде чем дно встретило её грудь. Быстрый наклон. Вино побежало в рот, пролилось по подбородку. Задыхаясь, она рванулась вверх. Пен попыталась задержать глоток во рту, но поняла, что жидкость хлынет ей в нос, если она не кашлянёт. Вино в воде между её ног поменяло цвет на розовый.
Она откашлялась, выдохнула, сделала глубокий вдох, который заставил ее ощутить боль в лёгких.
Глаза были полны слёз.
Круче, чем моя мама, утонуть с полным ртом «Чарльза Круга».[3]
О смерть, где же твое жало?
Розовое пятно растворилось и исчезло, но сладкий аромат вина заполнил ноздри Пен.
Она выпила то, что осталось в бокале, и отставила его в сторону.
Скользнув по дну ванны ногами, Пен подняла из воды колени, наклонилась вперед, и принюхалась. Приятный запах, если не брать в расчёт ту ситуацию, из-за которой он здесь появился. И, в конце концов, он пристанет к ней как пролитые духи, и надоест до тошноты.
Символичная ночь. Усеянная звёздами.
Она широко развела колени, наклонилась между ними и потянула цепочку сливной пробки. Та выскочила с рыгающим звуком. На поверхности появился небольшой водоворот, и уровень воды начал падать.
Быстрый душ.
Она ненавидела душ.
С ним ни черта не слышно.
Семья Мэнсона может вломиться к тебе домой, мог войти Норман Бейтс[4] исполняя вальс и напевая «Мама», телефон…
Можно упасть и расколоть череп.
Особенно после употребления алкоголя.
Она ненавидела душ.
Что поделаешь, от меня пахнет, как на экскурсии по виноделию?
Она повернула голову. Пустой бокал и полупустая бутылка стояли на краю ванной. Надо бы их убрать. И книгу с пола тоже. Душ может их забрызгать.
Она потянулась за бутылкой.
Зазвонил телефон.
Её передёрнуло. Рука зацепила горлышко бутылки. Быстро схватив, она поймала её и удержала на месте.
Телефон зазвонил снова.
УБЛЮДОК, ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА!
Каждый звонок отзывался ударом в сердце, Пен не хватало воздуха.
Она представила себя выходящей из ванной, со стекающей с неё водой, и спешащей в свой кабинет. Представила, как она хватает трубку. Ты гнилой, сраный дегенерат, если ты когда-нибудь ещё раз мне позвонишь…
Нет, это как раз то, чего он добивается. Мой голос, мой страх.
Лучше пусть послушает звук свистка.
Полицейский свисток был на её брелке с ключами. Брелок находился в сумочке, в гостиной, на кофейном столике.
Возьми его и свистни ему в ухо.
Это заставит увянуть твой большой и твёрдый член, чёрт тебя подери…
Наконец звонки прекратились.
Пен отпустила бутылку вина.
Она напрягала слух, слушая своё сильное сердцебиение, быстрое дрожащее дыхание, бульканье воды стекающей в канализацию, тишину за запертой дверью ванной.
Он знает, что я сейчас дома. Автоответчик не ответил, и он знает, что я дома.
Вода стекла из ванны. Сток затих.
Пен сидела, вся мокрая. Влага высыхала на ней. Она дрожала, сидев, сгорбившись, прижав колени к груди и обхватив руками ноги. Прикусила челюсти, чтобы не стучали зубы.
Капли воды скатывались по коже.
И что мне теперь делать?
Сделай так, чтобы он не смог перезвонить.
Она сильнее сжала ноги.
Прямо сейчас.
Пен ослабила сжатие, потеряв комфорт тепла от плотного прилегания ног к ее груди.
Она почувствовала себя голой и уязвимой, когда встала и перекинула ногу через край ванны.
Если он позвонит сейчас, подумала она, я упаду и проломлю себе голову.
Она перекинула другую ногу.
Теперь обе ноги на коврике.
Твоё время вышло, мерзавец.
Ей казалось, будто она обманула его, одержав маленькую победу.
Полотенце было теплым и мягким. Оно впитало влагу, смягчило озноб, успокоило дрожь. Когда она ослабила прикус, то ощутила боль в челюстных мышцах.
Когда Пен закончила вытираться, полотенце пахло бургундским.
Она обернулась им вокруг груди и чтобы удержать его на себе заправила уголок внутрь.
Взявшись за дверную ручку, она заколебалась.
Не зажимайся опять, сказала она себе. Его там нет. Это совершенно безопасно.
Пен повернула ручку. Замок брякнул громким щелчком. Она открыла дверь, и просунула голову в щель. Свет из гостиной, кабинета и спальни освещал коридор. Ничто не выглядело подозрительным, однако всё вокруг казалось ей каким-то неправильным и чужим.
Из-за голоса на пленке мир сдвинулся.
Она прислушалась.
Слышался слабый гул холодильника и ничего больше.
Капля воды скользнула с ягодицы и потекла по задней части ноги. Она протянула руку, чтобы вытереть ее.
3
Винодельня Чарльз Круг является одной из самых широко известных достопримечательностей в Сент Хелена (Калифорния). (прим. перев.).
4
Вымышленный персонаж, психопат, страдающий раздвоением личности, созданный писателем Робертом Блохом, персонаж знаменитого триллера Альфреда Хичкока «Психо» и его сиквелов. Прототипом Нормана Бейтса является реальный убийца Эд Гейн. (прим. перев.).