шесть кувшинов с водой в шесть кувшинов с вином.

Вот и все. Такой вот первый удар. Вроде бы не очень-то и мощный. Не сравнишь

с воскрешением мертвого или исцелением хромого.

Но может, есть в этом чуде нечто большее, чем нам поначалу кажется?

Свадьба во времена Христа была не таким уж незначительным событием.

Обычно она начиналась со специальной церемонии в синагоге, проводимой с

заходом солнца. Потом люди покидали синагогу, и длинная процессия со свечами

шла по всему городу. Так они и ходили по улицам до самого рассвета. Пара

новобрачных должна была пройти мимо как можно большего количества домов, чтобы как можно больше людей пожелали паре счастливой семейной жизни.

70

А после новобрачные не уезжали в свадебное путешествие. Медовый месяц

начинался у них дома.

Устраивали пир. Несколько дней подряд им дарили подарки, произносили

поздравительные речи, поедали их угощения и — угадай что? — пили их вино. К еде

и вину отношение было очень серьезным. Хозяин стремился показать свое уважение

к гостям, а значит, их тарелки и кубки ни на минуту не должны были опустеть. Если

кто-то вдруг оставался без еды или вина, это воспринималось как оскорбление.

Проявление гостеприимства на свадьбе было священным ритуалом. Традиции

были настолько сильны, что если они кем-то не соблюдались, оскорбленный мог

потребовать судебного разбирательства.

«Без вина, — говорили раввины, — нет радости». Вино было чрезвычайно

важно. Но не для того, чтобы напиться, — пьянство считалось бесчестием, — а для

демонстрации уважения к гостям. Наличие вина в доме свидетельствовало о том, что для хозяев этот день — особенный день, а каждый гость — особенный гость.

Отсутствие вина ставило устроителей праздника в крайне неловкое положение.

Мария, мать Иисуса, одной из первых заметила, что вино закончилось. Она тут

же обратилась к Сыну с этой проблемой: «Вина нет у них» (Ин. 2:3).

И что же ответил Иисус? «Милая женщина, почему ты обращаешься ко Мне с

этим вопросом? Мой час еще не настал» (Ин. 2:4).

Снова мы видим здесь эти слова: «Мой час». Иисус знает о каком-то плане. В

нем определено время и место для Его первого чуда. И оно еще не пришло.

В этот момент где-то на Небесах ангельский комитет по мессианским чудесам

облегченно вздохнул.

— Ну вот, я уже думал, что Он сейчас все испортит.

— Я тоже. Можешь себе представить, что будет, если Великий Спаситель начнет

Свое служение с превращения воды и вино.

— Да уж! Давай Иисус! Скажи им «нет»! Вспомни о плане!

Конечно, Иисус помнит о плане. И поначалу даже, кажется, собирается его

придерживаться. Но, поговорив с матерью и увидев печаль на лицах

присутствующих, передумывает. Важность заранее определенной схемы действий

отступает на второй план по сравнению с нуждами окружающих. Расписание, конечно, важно, но люди важнее.

В итоге Он отказывается от заранее разработанного сценария ради Своих

близких. Невероятно. Небесное расписание принесено в жертву ради того, чтобы

вывести кого-то из затруднительного положения. Объектом первого чуда Мессии

стала не какая-то трагедия, вселенский голод или моральное падение, а

неожиданный конфуз Его друзей.

Если ты и впрямь возомнил себя членом комитета ангелов, то тебе, вероятно, не понравится это первое чудо Христа. Ты бы возражал против таких спонтанных

действий. Здесь все неправильно. Неправильное место. Неправильное время.

Неправильное чудо.

— Ты что, Иисус! Совсем забыл наш план? — настаивал бы ты. — Давай, вспомни

разработанную стратегию. Все ведь не так должно быть!

Одним словом, я совершенно уверен: комитетским ангелам не понравилась бы

такая выходка.

71

Но если ты просто человек, который когда-либо оказывался в затруднительной, неприятной для тебя ситуации, ты бы смог понять Христа. А почему? Да потому, что

это чудо словно свидетельствует: то, что важно для нас, важно и для Бога.

Ты, наверное, думал, что это утверждение справедливо, когда дело касается

чего-то большого и серьезного. Когда дело доходит до проблем высшей лиги, таких

как смерть, болезнь, катастрофа, тогда, конечно, Бог должен вмешаться.

А вот насчет проблем помельче… Вечно недовольный начальник, спустившее

колесо, потерявшийся пес. Разбитая тарелка, задержанный рейс, зубная боль, зависший компьютер. Стоит ли со всем этим обращаться к Богу?

Я в том смысле, что Ему же надо заниматься целой Вселенной. Чтобы все

планеты вращались на своих местах, чтобы цари и президенты были под

присмотром. Что же я буду приставать к Нему со своим вросшим ногтем?

Я рад, что ты спросил меня об этом. Давай я тебе объясню, кто ты такой. Или

лучше даже провозглашу, кто ты такой.

Ты наследник Бога и сонаследник Христа (см. Рим. 8:17).

Ты вечное творение, так же как и ангелы (см. Лк. 20:36).

Ты священник (см. 1 Пет. 2:5) и сокровище (см. Исх. 19:5).

Он избрал тебя еще до сотворения мира (см. Еф. 1:4).

Но кроме того (хотя все эти титулы и определения сами по себе весьма

значительны), ты Божье дитя. «Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам

называться и быть детьми Божиими» (1 Ин. 3:1).

Мне нравится эта фраза: не только называться, но и «быть детьми Божьими».

Будто бы Иоанн знал заранее, что кто-то из нас обязательно скажет: «Ну, уж только

не я. Может быть, мать Тереза. Или Билли Грэм. Это понятно. Но не я». Если ты

думаешь именно так, то для тебя Иоанн добавил:

«Называться и быть детьми Божиими».

Поэтому если что-то важно для тебя, это важно и для Бога.

Если у тебя есть дети, то ты понимаешь, о чем я говорю. Представь, ты заметил

какую-то царапину на руке своего пятилетнего сына. Ты спрашиваешь, что случилось.

Он объясняет, что это просто заноза. Ты продолжаешь:

— Когда ты ее посадил?

Он отвечает:

— На прошлой неделе.

— Почему же ты ничего не сказал?

— Не хотел тебя беспокоить. Я же знаю, что у тебя много дел по дому и всякое

такое. Не стал тебе мешать.

— Надо было мешать! Надо было беспокоить! Я же твой отец! А ты мой сын! Это

моя работа — помогать тебе. Мне больно, когда тебе больно!

У меня есть отличный пример, записанный на видео. Моя восьмилетняя дочь

Дженна должна была петь на благотворительном вечере. Я согласился остаться с

дома с двумя другими дочерьми, а моя жена должна была снимать концерт.

Вернувшись домой, они и рассказали мне эту историю, и даже показали мне ее на

видео.

Дженна забыла слова. Она стояла на сцене перед полным залом и никак не

могла вспомнить ни строчки из песни. А Деналин снимала все происходящее на

72

16

камеру, и я смог увидеть разразившийся кризис глазами моей жены, глазами матери

Дженны. Можно сразу понять, что Деналин начинает нервничать вместе с Дженной в

тот самый момент, когда та забывает слова. Камера начинает дергаться. А еще я

слышу, как голос жены шепчет: «Ну ничего, ничего страшного». Потом она сама

начинает напевать эту песню, чтобы Деналин увидела движения ее губ и все

вспомнила. Но было уже поздно. Моя дочь попросила прощения у зрителей, покинула сцену и разревелась.

В этот момент мама бросает камеру и бежит к Дженне. На пленке я вижу пол

концертного зала и слышу слова Деналин: «Ну иди ко мне, моя милая девочка».

Почему она так поступила? Почему все бросила и побежала к дочери? (Кстати

сказать, Дженна быстро успокоилась, вытерла слезы, два раза повторила песню, а

потом снова выступила, и ей долго аплодировали.)

Так вот, зачем Деналин были нужны все эти проблемы? На фоне мирового

пробуждения что значат эти моменты смущения, неловкости, стыда? Вы сами знаете