купите, тем больше продавцов будет продавать ваш товар, и тем более богатым вы

станете. И когда вы заработаете достаточно, вы сможете перестать работать, продать

свои лотки, усесться на крыльце со своей женой и пить чай.

Торговец улыбнулся:

— Я могу сделать это сегодня. Полагаю, мне уже достаточно.

«Мне достаточно» — эти слова находятся на грани вымирания. Нам нравится

заказывать большие порции картофеля фри, покупать телевизоры с огромными

экранами и невероятных размеров шкафы — интересно, а что мой отец сказал бы о

моей любви к огромным порциям кофе с молоком по 3 доллара 45 центов?

Невозможно возразить Линде Кулман, которая пишет:

Мы — народ, который верит, что может обладать всем на свете. В 1950 году

средняя американская семья имела одну машину и копила деньги на вторую. В 2000

году почти каждая пятая семья владела тремя или более машинами... В Америке тратят

на мешки для мусора больше, чем в 90 из 210 стран расходуют на все остальное.

Торговых центров у нас в два раза больше, чем средних школ1.

27

В 1900 году среднестатистический житель Соединенных Штатов хотел обладать

семьюдесятью двумя различными вещами, восемнадцать из которых считал абсолютно

необходимыми. В наши дни средний американец хочет иметь пять сотен различных

вещей, сто из которых он считает необходимыми2.

Наша одержимость вещами обходится нам недешево. Средняя американская

семья тратит четверть своих доходов на выплаты по непогашенным задолженностям3.

Мы тратим сто десять процентов нашего чистого дохода, пытаясь выкрутиться из

долгов4. Кто может выжить в этой гонке? Мы уже не сравниваем самих себя со своими

соседями — мы оцениваем себя, сравнивая со звездами экрана и моделями на

обложках журналов. В сравнении с алмазами Голливуда ваши драгоценности выглядят

дешевыми побрякушками. Кто сможет удовлетворить запросы Мэдисон-авеню? Никто.

Поэтому-то Иисус и предупреждает: «...Смотрите, берегитесь любостяжания...» (Лк.

12:15).

Любостяжание, т. е. жадность, бывает разных видов. Жажда одобрения. Жажда

аплодисментов. Стремление занять какое-то положение в обществе. Желание стать

начальником, водить самую быструю машину, встречаться с самой симпатичной

девушкой. У жадности много лиц, но говорит она одно: «Еще!». Эпикур заметил: «Ничто

не будет достаточным для того, кому достаточное кажется слишком малым»5. А что

сказал Джон Д. Рокфеллер? Его как-то спросили: «Сколько денег нужно человеку, чтобы

он был доволен?» Он ответил: «Еще чуть-чуть»6. Мудр был написавший: «Кто любит

серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того»

(Еккл. 5:9).

У жадности постоянно урчит в животе. Подкормите ее, и вы рискуете не только

оказаться в долгах, превышающих возможности вашего бюджета. Вы рискуете

потерять цель в жизни. Жадность может выманить вас из вашей «золотой точки».

Вы видели, как это случается с людьми. У продавца воздушной кукурузы — один

уличный лоток и одна работа, и он искусно управляется и с тем, и с другим. Но, хотя его

дохода и достаточно, чтобы обеспечить ему все необходимое, он хочет большего. И

вот, чтобы заработать больше денег, он покупает больше лотков; чтобы распоряжаться

этими лотками, он оставляет свой собственный.

Уличный торговец уже не продает — он управляет. И это прекрасно, если он был

создан для того, чтобы управлять. Но предположим, он был создан, чтобы продавать.

Он меняет улицу и круговерть человеческих лиц на четыре стены и стол. Не потеряет ли

он при этом больше, чем приобретет?

Божий ответ мы находим в первой притче, встречающейся в Библии. Задолго до

того, как читатели Писания стали размышлять над историями о блудном сыне и добром

самарянине, они уже раздумывали о притче о деревьях.

Эту историю рассказывает Иофам. Он — сын Гедеона и единственный выживший

после резни, которая унесла жизни семидесяти человек. Убийство было совершено с

позволения Авимелеха. Он хотел уничтожить всякого, кто мог бы помешать ему взойти

на трон. Иофам ненадолго выходит из своего убежища лишь для того, чтобы

обратиться к израильтянам и рассказать им следующую историю: 28

Пошли некогда дерева помазать над собою царя и сказали маслине: царствуй над

нами. Маслина сказала им: оставлю ли я тук мой, которым чествуют богов и людей и

пойду ли скитаться по деревам?

И сказали дерева смоковнице: иди ты, царствуй над нами. Смоковница сказала им: оставлю ли я сладость мою и хороший плод мой и пойду ли скитаться по деревам?

И сказали дерева виноградной лозе: иди ты, царствуй над нами. Виноградная лоза

сказала им: оставлю ли я сок мой, который веселит богов и человеков, и пойду ли

скитаться по деревам?

Наконец сказали все дерева терновнику: иди ты, царствуй над нами. Терновник

сказал деревам: если вы по истине поставляете меня царем над собою, то идите, покойтесь под тенью моею; если же нет, то выйдет огонь из терновника и пожжет

кедры Ливанские. (Суд. 9:8-15)

С помощью этой притчи Иофам предупреждает израильтян о терновнике —

Авимелехе. С помощью этой притчи Бог предостерегает нас от опасности карьерного

роста, мотивом которого является жадность.

Деревья уговаривают маслину, смоковницу и виноградную лозу занять место на

троне: «Царствуй над нами!» Одна за другой они отказываются. Маслина хочет

продолжать давать масло. Смоковница желает продолжать приносить плоды, а

виноградная лоза — давать виноград. Все они не желают платить цену, назначенную за

карьерный рост.

Эти растения гордятся тем, кем они являются. Зачем же им переставать приносить

плод? В конце концов только терновник принимает предложение.

«Будьте осторожны», — говорит нам эта история. Желая быть великим, человек

может перестать быть полезным.

Не каждый учитель сможет стать директором школы. Не каждый плотник способен

быть бригадиром. Не каждый музыкант должен дирижировать оркестром.

Продвижение по службе может сдвинуть человека с его «золотой точки». Из любви к

богатству мы можем утратить цель в жизни.

Если вам предлагают стать царем, вы не обязаны принимать это предложение. И

просто потому, что царь дает вам доспехи, вы не обязаны носить их. Давид не стал

этого делать. Когда он вызвался выйти и сразиться один на один с Голиафом, царь Саул

попытался облачить

мальчишку-пастушка в доспехи воина. В конце концов, в Голиафе было около трех

метров роста. На нем были медный шлем и кольчуга, весившая больше пятидесяти

килограммов. Он носил медные щитки, защищавшие ноги, и был вооружен дротиком и

копьем, наконечник которого весил почти семь килограммов (см.: 1 Цар. 17:4-7). А что

Давид? У Давида была праща. Это все равно, как если бы «фольксваген-жук» стал

сигналить девятиосному тягачу, требуя уступить дорогу, или если бы лосось выпрыгнул

из воды и вызвал медведя гризли помериться с ним силами. Когда Саул увидел

прыщавого Давида и мускулистого Голиафа, он поступил так, как поступил бы любой

царь железного века. «И одел Саул Давида в свои одежды, и возложил на голову его

медный шлем, и надел на него броню» (1 Цар. 17:38).

Но Давид отказался от этого. Взгляните на этого мудрого юношу: «И опоясался

Давид мечом его сверх одежды, и начал ходить, ибо не привык к такому вооружению; 29

потом сказал Давид Саулу: я не могу ходить в этом, я не привык. И снял Давид все это с

себя» (1 Цар. 17:39).

Давид отверг доспехи, выбрал камни, сделал лоботомию великану и преподал нам