Аппетит Сузен от вида восхитительных яств разыгрался не на шутку. Быстро разложив все на скатерти, она жадно впилась зубами в куриную ножку, но тотчас ее глаза наполнились слезами. Она принялась ловить ртом воздух, пытаясь как можно быстрее проглотить кусок курицы, обильно сдобренный жгучим красным перцем. Увидев, как она судорожно дышит и машет рукой перед лицом, Марк вскочил, быстро открыл бутылку пива и приложил горлышко ее к губам. Сузен едва не захлебнулась, но, проглотив ледяную жидкость, облегченно вздохнула.

— Ну и остро же! — воскликнула она.

— Так тебе и надо, не будешь торопиться! — рассмеялся Марк, передавая ей бутылку.

— Я забыла, какие бывают перченые окорочка у Фло, — призналась Сузен и выпила еще немного пива. — А ты не хочешь попробовать? — спросила она Марку. — Это хотя и остро, но очень вкусно.

— Конечно, — согласился он, беря кусок курицы.

Некоторое время они наслаждались едой в полном молчании. Небо было чистым, пляж — безлюдным. Они как будто очутились в раю. Солнечные лучи становились все жарче, но Сузен так и не решилась снять шорты. Она и без того чувствовала себя слишком уязвимой в обществе Марка.

— У тебя здесь крошка, — сказал вдруг он, указывая на уголок ее рта.

Сузен попыталась слизнуть крошку языком, но та оставалась на прежнем месте.

— Дай я тебе помогу, — предложил Марк.

Голос его был теплым, как солнце над ними. Он протянул руку и нежно провел пальцем по подбородку Сузен. Она почувствовала, что крошка слетела, но Марк не убрал руку, а медленно кончиком пальца очертил контур ее губ. Сузен откинула голову: его прикосновения причиняли ей страдания. Марк пристально посмотрел на запрокинутое лицо и, очевидно, увидел в ее глазах смятение и страх — страх перед ним и перед самой собой.

— Сьюзи, — прошептал он.

Сузен поспешно отвернулась. Что случилось с ней, почему она не может контролировать себя как прежде? Как она завидовала сейчас спокойствию моря.

— Сьюзи, — повторил Марк.

Ее детское имя в его устах прозвучало заклинанием, возродившим в памяти обоих картины прошлого. Она до сих пор не осознавала, как ей не хватало этой ласковой фамильярности, как ей хотелось, чтобы ее снова называли Сьюзи. И в то же время ее не оставляли сомнения и тяжелые предчувствия.

— Думаю, нам пора возвращаться, — сказала она без всякого выражения и принялась сворачивать скатерть.

Марк какое-то время молча наблюдал за ее действиями, затем поднялся и стал натягивать одежду. Его движения были резкими и выдавали крайнее раздражение. Обратно к лодке они шли молча. Между ними вновь встала стена обиды и отчуждения, которую никто из них не хотел преодолеть.

Сузен сдвинула в сторону тонкую сетку, наброшенную на ее кровать для защиты от москитов, и подошла к окну. Тишину нарушали лишь отдаленные крики ночных птиц. Она открыла окно чуть-чуть шире, впуская в комнату поток прохладного воздуха. Несмотря на усталость, Сузен не могла уснуть: перед ее глазами с предельной ясностью вставали картины их путешествия. Она продолжала видеть выражение лица Марка, движения его великолепного тела, чувствовала тепло его прикосновений…

Сузен глубоко вдохнула, вбирая в себя свежий, сладкий воздух, напоенный ароматом цветов. Она поглядела на небо, сияющее мириадами звезд, и мысленно обратилась к высшим силам с мольбой о помощи. Так не могло дальше продолжаться! Она не в силах была находиться столь близко от Марка, зная, что так мало для него значит. А может, не так уж мало? Разве она не видела доказательств противоположного? Не чувствовала этого?

Сузен тряхнула головой. Она для него младшая сестра — не больше. И нечего воображать невесть что. Марк не питал к ней никаких чувств, кроме дружеских. Вот в чем заключалась причина ее страданий, и выхода из этой ситуации не было.

— Да пошел он к черту! — в сердцах выругалась Сузен и залезла обратно в постель.

Проснулась она с твердым намерением как-то разрешить волнующую ее проблему. Вчерашняя прогулка с Марком лишь подтвердила худшие опасения Сузен. И все же, несмотря на доводы разума, она чувствовала, что не сможет жить без него… Значит, следовало держаться от него подальше, и она решила сегодня же хотя бы на время сбежать от Марка.

— Ты едешь одна? — удивленно переспросила Бет, когда Сузен объявила о своем намерении. — А ты уверена, что справишься?

— Да, конечно, все будет отлично, — засмеялась Сузен, стараясь не смотреть на Марка, хотя кожей ощущала исходившее от него неодобрение.

— Сегодня страшная жара и будет полно народу, — заметил он.

— Зато я смогу купить что-нибудь подешевле. По дороге сюда я видела несколько замечательных изделий из резного дерева. Я хотела бы увезти с собой в Англию что-нибудь в этом роде. Любая из этих фигурок великолепно смотрелся бы в моей лондонской квартире, — объяснила она, игнорируя пренебрежительный смешок Марка.

— Хорошо, только помни об ограничениях на багаж на авиалиниях, — сказал Ричард и потянулся за бумажником.

— Нет! — испуганно воскликнула Сузен: она не хотела повторения знакомых сцен и не нуждалась более в деньгах как в доказательстве любви. — У меня достаточно своих денег, честное слово. Кроме того, я не буду покупать ничего дорогого.

Ричард очень серьезно посмотрел на дочь, потом улыбнулся.

— Ох уж эти независимые современные женщины! — подмигнул он пасынку. — Ладно, но, по крайней мере, пусть Марк подбросит тебя до города — у него там есть кое-какие дела. И он сможет потом забрать тебя.

Меньше всего на свете Сузен желала именно этого.

— Я не собираюсь ехать прямо сейчас, — солгала Сью, старясь выиграть время. Она знала, что Марк хотел отравиться в город сразу же после завтрака.

— Что же, я подожду, — сказал он мрачно.

Сузен проглотила комок в горле и поспешно отхлебнула кофе, чтобы справиться с неловкостью. Ей ничего не оставалось, как согласиться с предложенным планом.

Покончив с завтраком, она подхватила сумку, страстно желая отделаться от всех и провести день, как ей хочется.

— Я готова, — сообщила она Марку, надевая длинный легкий кардиган, который можно было без труда сбросить и уложить в сумку, когда солнце начнет припекать.

К большому облегчению Сузен, путь до города занял немного времени. Вскоре они очутились среди шумной, говорливой толпы, представляющей собой чрезвычайно красочное зрелище.

— Я буду ждать тебя в половине первого возле этого бара, — предупредил Марк и резко тронулся с места, оставив Сузен в теплом облаке пыли, поднятой его автомобилем.

Она начала с похода по маленьким магазинчикам, каждый из которых специализировался на каком-нибудь конкретном виде товара. В одних продавались кожаные изделия, в других — резные деревянные фигурки, но что действительно привлекло внимание Сузен, так это местные ткани. Разнообразие расцветок и рисунков было просто поразительным: как будто радуга упала на землю и разбилась на мелкие кусочки.

Сузен переходила из магазинчика в магазинчик, от прилавка к прилавку и везде что-нибудь покупала. Очень скоро она уже с трудом передвигалась, сгибаясь под тяжестью свертков. Солнце палило все жарче, руки болели от напряжения. Она беспрестанно отбрасывала челку с влажного лба, пробираясь сквозь шумную толпу. Ее английская благовоспитанность только мешала ей: во всей этой давке и сутолоке никто не мог даже расслышать ее вежливых расспросов.

— Извините, извините, — непрерывно повторяла она, ругая себя за то, что накупила столько всего. Кончилось тем, что один из пакетов не выдержал, и Сузен едва не разрыдалась, когда его содержимое вывалилось на землю.

— С мадемуазель случилась беда? — сочувственно сказал кто-то по-английски с сильным акцентом. Высокий мужчина, присев на корточки, начал подбирать ее свертки.

— О, благодарю вас! — воскликнула Сузен, сразу же проникаясь симпатией к славному незнакомцу, пришедшему ей на помощь.

— К вашим услугам, — улыбнулся тот, растягивая слова. — Не хотите ли выпить чего-нибудь освежающего? — Он указал на один из многочисленных баров, расположившихся по обе стороны площади. — Судя по вашему виду, вам это не повредит.