Петр со звериной жестокостью уничтожил половину мужского населения вверенной ему державы. Подобные ему злодеяния на нашей земле совершали лишь Батый, Наполеон, Адольф Гитлер и Ленин со последователями.

И фашистов в проявленной ими звериной жестокости, которая обошлась нам более чем в двадцать миллионов жизней, особо сурово винить не стоит — ведь они враги, которых пускать на свою территорию нельзя (это нам наука перед нынешним снятием шляпы перед «дядюшкой Сэмом»). Императора Наполеона Бонапарта, как и хана Батыя, винить чрезмерно также не следует. Ведь они открытые враги, и пощады от них никто и не дожидался. Однако же своим вероисповеданием, что становится все более очевидным, все они слишком схожи, чтобы этот факт можно было так все и продолжать игнорировать. Потому осквернение православных храмов творилось как при занятии наших городов и весей татаро-монголами, так и их сменившими более нам приближенными по времени варварами — масонами французской революции, пришедшими с Наполеоном для уничтожения русских святынь. А потому нечего удивляться произведенными ими кровавыми злодеяниями — именно мы их доктрине-то как раз и поперек горла, потому как Петр чисто врожденно чувствовал ненависть к Православию, с которым боролся всю свою жизнь.

И колокола на пушки он переливал вовсе не от нужды, но все от той же ненависти. И новые отливать запретил именно поэтому. И патриаршество на Руси уничтожил исключительно для усиления этой борьбы. И имущество у Церкви, опередив большевиков на пару веков, все с той же целью отобрал. Он же и московские часовни к сносу назначил. Но вот уж только здесь явно палку перегнул. И только большевики-ленинцы его «дела» «славные» сносом часовен продолжили, не забыв при этом приступить к уничтожению и проездных башен русских крепостей (на них обычно устанавливалась икона, на которую молились все проходящие в ворота люди)…

Тут можно много еще чего перечислить. Но и всего вышесказанного вполне достаточно, чтобы определить его полную чисто генетическую неприязнь ко всему русскому. А потому Петру и не жалко было инородного и инославного ему народа, который, несмотря на все его усилия, ни под кнутом, ни на дыбе, ни даже на плахе Бога своего предавать все никак не желал. Вот потому и сам подлежал быть преданным на Голгофу.

«…Из дальних губерний каждый год пригоняли толпы крестьян, чтобы рыть канавы и строить дворцы. Не хватало ни лопат, ни заступов, и они землю носили в подолах, камни ворочали голыми руками, а жили в землянках на болоте. Жалованья им не давали, полагалась только пища, да и ту разворовывали чиновники. Наступали холода, и они мерзли, мерли; за городом росли обширные кладбища. Но весной пригоняли новые тысячи, а кладбища, переполненные до краев, сдавали купцам под огороды…»

А раз хворост в его владениях русские люди даже под угрозой смерти все так же продолжали собирать, то, значит, им было уже все равно, от какой смерти погибать: от голода, болезней и холода или под ударами кнута и на виселице. Чему и является вопиющим подтверждением тот зловещий факт, что ежегодно Петр свозил на свою «стройку века» каждый раз все новые и новые сотни тысяч русских людей, обреченных на лютую холодную смерть, от которых к следующему году в живых никого не оставалось!

«Рабочие, определяемые к постройкам областных крепостей, брались на полгода, и на этот срок давалось им продовольствие, но многие не возвращались домой, рабочая повинность была, по замечанию одного современника, бездна, в которой погибало безчисленное количество русского народа…» [51, с. 675].

«…из дальних губерний каждый год пригоняли толпы крестьян, чтобы рыть канавы и строить дворцы. Не хватало ни лопат, ни заступов, и они землю носили в подолах, камни ворочали голыми руками, а жили в землянках на болоте. Жалованья им не давали, полагалась только пища, да и ту разворовывали чиновники. Наступали холода, и они мерзли, мерли; за городом росли обширные кладбища. Но весной пригоняли новые тысячи, а кладбища, переполненные до краев, сдавали купцам под огороды: так они и назывались — «огороды на могилках»» [146, с. 54].

Что нам это напоминает?!

А то, что извлекли из опыта «славных дел» при строительстве Беломорканала, канала им. Москвы (Дмитлага), Метростроя и иных строек века его наследники советского периода. Петербург — это ГУЛАГ петровской революции!

Даже Адольф Гитлер, однажды расстреляв безбилетников, внес этим такой ужас в сознание своих сограждан, что они и по сию пору исправно платят за проезд. А раз платят, то, значит, есть чем.

А у нас, похоже, за дрова свезенным сюда русским людям платить было просто нечем. Так ведь и сами его последователи в изданной ЦК ВЛКСМ о тех временах отписочке достаточно откровенно и сообщают, что никакого жалованья свезенным сюда русским людям вообще не полагалось! А на 133 версты кругом одни болота и ни одной живой души! Это проклятое место представляло собой сплошную пустыню, я потому люди здесь никогда и не жили. Разве что десяток-другой чухонцев в Шушарах. Вот почему Петру не потребовалось ставить вышек и обносить свой ГУЛАГ колючей проволокою — бежать отсюда было некуда!

Однако ж хоть про вышки с колючей проволокой сведения пока не просочились, но о постоянно берущихся откуда-то каких-то «колодниках» один из певцов великости «преобразователя» все ж пробалтывается:

«Петр писал Ромодановскому: «..в людях зело нужда есть, вели по всем городам, приказам и ратушам собрать воров, слать их сюда»» [135, с. 471].

Так вот откуда Петр набирал себе эти ежегодные сотни тысяч рабов! Ведь нет ничего проще: объяви человека вором — и можно слать его в качестве колодника в Петербург! Видать, не зря антихрист за границу учиться ездил. Эту западную манеру борьбы с перенаселением он позаимствовал не иначе как в Германии. Мало того, у самых эффективных борцов с перенаселением: судов таинственной фем.

«…Петр писал князю-кесарю, прося слать еще людей, — «зело здесь болеют, а многие и померли». Шли и шли обозы, рабочие, колодники...» [135, с. 472].

Так что фраза эта теперь вовсе не удивительна — термин «рабочие» в петровском понимании и есть — «колодники»! А скованный по рукам и ногам человек даже хворост в его лесу воровать не сможет — он скован, и, как придет зима, так просто закоченеет и умрет от холода. Тихо и без шума.

И вот откуда этих «колодников» каждый год новых набирали:

«Самые разнообразные окладные и неокладные налоги, существовавшие при Петре, не были поставлены в соответствие с действительною платежною способностью; оттого во все царствование Петра не переводились неоплатные должники казне… приказано было отправлять их на казенные работы…» [51, с. 746].

А ежели кто задумает над таким несчастным человеком, предназначенным на убой, сжалиться, то получит от супостата соответствующее мздовоздаяние:

«Государь (4 апреля 1722 года) указал предавать виновных подьячих смертной казни, если окажется, что они делали потачку колодникам» [51, с. 746].

Такую вот вполне своей кровожадностью достойную Чингисхана империю зла основал некогда Петр, и по сию пору всеми воспеваемый и возвеличиваемый.

Так что изобретшим Беломорканал «щенкам» действительно до «льва» было еще очень далеко. Уничтожаемая им практически под ноль нация о запланированности своего уничтожения не только еще тогда не догадывалась, но не поняла этого даже и теперь, триста лет спустя.

А вот наследники религии Древнего Ханаана с Беломорканала и Соловков назад вернулись живыми. Потому есть хоть кому об этом рассказать. Мало того, не только рассказать, но именно свою религиозную общность и объявить от жидомасонской же революции больше всех, мол, и пострадавшею! Одни они и вернулись, а, значит, лишь они одни, бедолажечки такие, и являются пострадавшими-де совершенно безвинно от этой самой «пролетарской» революции! А вот уже со строек века Петра мало того, что вообще ни одна живая душа так и не возвратилась, но даже и не поняла — за что туда угодила! Те же родственники, кто их в последний этот колодный путь провожал, были подавлены больше не предстоящим их кормильцу за что-то наказанием, но именно случившейся иного рода бедой — преступлением, поскольку колодники в русской семье — это большой позор. Именно стыд является мерилом поступков русского человека. Ведь откуда им было тогда знать, что должниками государству являлись в те времена чуть ли ни вообще все! То есть все население России. Потому эта найденная Петром наша ахиллесова пята так ему тогда в деле борьбы «с перенаселением» и пригодилась.