- Отчего же добровольно?- спросил я.- Тебя учителя о чем-нибудь спрашивали? Поручали тебе что-нибудь? Нет. Извини меня, но так не бывает.

- Правильно, - согласился Олег. - Не бывает. Ну, а выводы где?

- Да знаем мы эти выводы, - засмеялась Соня. - Еще один союзник у Борьки Махонина. Попался мальчик в лапы иностранной разведки.

- Попрошу не пятнать мое доброе имя!- возмутился Махонин. - Я давно уже отказался от этого заблуждения. Во-первых, не лапы, а руки. А во-вторых, не иностранной, а нашей. И в-третьих- не попался, а попал. Нас готовят к выполнению ответственного задания.

- Точно, - сказал я. - Предстоит погнуть трамплины всех империалистических бассейнов. Чтоб не ныряли.

Я бы еще порассуждал на эту тему, тем более что даже Славка захихикал, но Олег меня остановил.

- Шутки в сторону, - сказал он недовольно. - Здесь не детский сад. Значит, иностранная версия предпочтительнее?

- Тоже отпадает,- уверенно ответил я.- Диаметр купола что-то около трехсот метров. С самолета такую штуку наши давно бы уже засекли.

- Это при условии, что мы находимся в Западной Сибири, - проговорил Олег.

Я опешил:

- А где же еще?

- Да где угодно. В Канаде, например…

Я посмотрел на Олега, потом на Соню - ни тени улыбки.

- Постойте, - растерянно сказал я. - Я прилетел сюда на «ТУ-154»…

- Ты в этом уверен? - поинтересовался Олег.

- Ну как же! У меня даже билет сохранился.

- А как ты себя чувствовал во время полета? - спросила Соня. - Головка не кружилась?

Я похолодел.

- А что… у вас тоже? - спросил я после паузы.

- В том-то и дело, - ответил Олег.

Снова стало тихо. Олег и Соня смотрели на меня, а я был совершенно ошарашен, не знал, что и подумать. Олег поглаживал свою стриженую голову (интересно, кто его здесь стрижет, да еще под нуль). Соня зябко поеживалась, руки она держала между коленями, хотя в комнате было тепло.

- Слушайте…- заговорил я.- Но если это так… если вы меня не дурачите, то как же можно… Как же можно учиться? Паясничать, кувыркаться? В теннис играть?

- А что ты предлагаешь делать?- спокойно спросил Олег.

Меня взорвало:

- Ну, знаете ли! Если вы несколько месяцев только меня и дожидались, чтобы спросить совета… то знаете, кто вы? Не люди, а божьи коровки!

Олег поднял брови и усмехнулся.

- Ну, вот и для Славика кличка нашлась, - сказала Соня. - Он называет это «пассивным соучастием».

- Это вопрос терминологии, - холодно возразил из-за стены Славка. - Можно назвать это «оптимальным вариантом поведения в экстремальной ситуации». А за «божью коровку» Андрюша еще ответит.

- Между прочим, - заметил Олег, - это относилось не только к тебе. Андрей имел в виду, что все мы здесь божьи коровки.

- Или попросту трусы!- сказал я сердито. Занюханные конспираторы! Не знаю, как вы, а я не собираюсь сидеть сложа руки.

- А что ты собираешься делать? - спросил Олег.

- Пойду сейчас к Дроздову и спрошу напрямик: «Вы советский человек или нет? Если нет, я требую немедленно вернуть меня на родину».

- А как ты думаешь, - спросил Олег, - как ты думаешь, где сейчас Дроздов и чем он занимается?

- Отдыхает, наверное, - удивленно ответил я. - У себя в домике…

- Ты видел, как он отдыхает?

- Конечно, нет. Домик-то без окон.

- И тебе не пришло в голову, как это люди могут жить без окон?

Я молчал: действительно, не пришло.

- Так вот,- сказал Олег, - твои учителя сейчас стоят в тесном чуланчике друг против друга и не двигаются. Все трое. Как манекены.

- Отдыхают,- со смехом добавил Борька из-за стены.

- А… а что это с ними? - спросил я, запинаясь. Только сейчас мне стало по-настоящему жутко.

- Спокойно, Андрей,- сказал Олег.- Только без паники. Они подзаряжаются от сети. Впрочем, питание я пока отключил… поэтому мы так свободно и разговариваем. Но времени у нас в обрез, иначе они не успеют подзарядиться… Так что ты побыстрее бери себя в руки. Соображай.

А тут и соображать было нечего. Я вспомнил, как старательно «птичий базар» изображал оживленную человеческую беседу (все-таки мое первое впечатление оказалось точным), как испугалась Соня, промолвив «Еще бы!» в ответ на мое замечание, что учителя наши несколько вяловаты… Наверное, в день моего прибытия ночная беседа в третьей комнате несколько затянулась…

- Машины,- сказал я отчего-то шепотом.- Обучающие машины…

- И долго же ты, братец, думал,- снисходительно проговорил из своей комнаты Борис. - Уж подвели, уж ткнули носом…

- Ты позабыл, наверное, Боря,- сказала Соня,- как ты рыдал и кидался на стенку, когда мы тебя ткнули носом… Андрей ведет себя куда спокойнее.

- Вернется к себе- поплачет, - заметил Славка.

- И ничего удивительного,- миролюбиво сказал Борис.- Я, правда, не сразу поверил. Кнопку на стул Скворцову подкладывал…

- Ну, это была рискованная затея, - недовольно проговорил Олег. - Можно было испортить аппаратуру.

Все эти разговоры доносились до меня как-то издалека.

- Послушайте,- сказал я,- так, значит, они не люди…

Все засмеялись.

- Очень тонкое замечание, - сказала Соня.

- Товарищ еще не дозрел, - добавил Славка.

- Да я не о том!- сказал я сердито.- Не люди- те, кто их сделал. Вот в чем беда.

Ребята притихли. Соня и Олег смотрели на меня с уважением.

- Прекрасно держишь мысль, - серьезно сказал Олег. - Тут, правда, есть и другие мнения. Так что, будь добр, поясни.

- Все ясно даже ежу,- ответил я.- Машины - значит, кто-то их сделал. И на кого-то они работают. Допустим, на хозяев. И, если эти хозяева сами как люди, зачем им делать механических человеков? Значит, что-то с ними не так, какой-то непорядок. Не рискуют они показаться. Может, у них хоботы вместо носов. Либо ноги не тем концом воткнуты. Либо еще хуже. Не понимаю, какие тут могут быть мнения. И у кого.

- Борис, ты что-нибудь имеешь сказать? - спросил Олег.

Молчание.

- Да нет у него никаких мнений,- сказала Соня. - Он их меняет по три раза на дню. В глаза смотреть правде боится.

- Ладно, ладно…- пробурчал Борька. - Подумаешь, разошлась!

- Значит, нет возражений,- подытожил Олег.- Тут я на днях провел один эксперимент… Не посоветовавшись, извиняюсь. Сидели мы с Дроздовым, беседовали о разном. Вдруг я говорю ему, так, шутя: «Вы здесь, Аркадий Сергеевич, прямо как удельный князек. Хотел бы я увидеть ваше начальство». Он и глазом не моргнул: «Увидите». Я спрашиваю: "А какое у вас начальство, страшное?" - «На чей взгляд», - отвечает. И все смеется. Жутковато смеются машины, вам не кажется?

- Ай, не отвлекайся ты! - с досадой сказала Соня. - Дальше-то что?

- Дальше я ему говорю: «А по телефону сними связаться нельзя? Или по радио?» Он- вопросом на вопрос: «А что, у тебя есть жалобы?»- «Есть, говорю, только не жалобы, а вопросы».- «Какие?»- «Вам сказать не могу». И тут, смотрю, Дроздов наш вырубился. Сидит и смотрит на меня пустыми глазами, как выключенный телевизор. Я испугался, туда-сюда, вижу- ожил. «Так о чем мы с тобой разговаривали?» Вот и все дела. Нельзя от машины требовать большего. На что ее настроили, то она и делает.

- А на что их настроили? - спросил я Олега. - Это хоть можно определить?

- Пока установлено только одно,- ответил Олег,- все трое запрограммированы на наши реакции. Вот если ты сядешь и замрешь… ну, наглухо отключишься… ну, как бы умрешь… они тоже отключаются и могут так сидеть хоть целый день. Как манекены. И из этого можно сделать очень грустный вывод…

- Какой? - спросил я. Сердце у меня замерло. Хотя что еще хуже можно услышать?

- А такой, что, как только мы расхотим учиться, вся эта система,- Олег сделал широкий жест рукой,- вся эта система перестанет работать.

- Ну и пускай перестает!- крикнул я.- И пускай убираются ко всем чертям. Мы же у себя дома, не пропадем!