Обрадовался Персиваль и сказал, что очень охотно поедет с сестрою к своему дяде.

Когда подъехали они с сестрою к низенькому дому отшельника, слуга отпер им дверь, и Персиваль с сестрою, сойдя с коней, вошли в дом.

— Добрый дядя, — обратилась к отшельнику сестра Персиваля, — это Персиваль, мой брат, который так давно уехал ко двору короля Артура.

Услыхав это, святой человек обрадовался, подошел к Персивалю, нежно обнял его и спросил:

— О племянник мой Персиваль, побывал ли ты уже в доме моего отца, хранителя сосуда Грааля?

Персиваль отвечал, что он там еще не был, и отшельник продолжал:

— Прекрасный племянник, знай, что тебе суждено после него стать хранителем чудодейственного сосуда Грааля. Только грех твой перед матерью помешал тебе до сих пор найти жилище Брона. Теперь же могу я дать тебе два совета: избегай убивать рыцарей и остерегайся греха, и будешь ты тем непорочным и доблестным рыцарем, которого Господь избрал Себе слугою.

— Да будет воля Божия, если Он избрал меня на служение Ему, — отвечал Персиваль.

Всю ночь провел Персиваль у отшельника и все утро, пока не отслушал обедни. После обедни, как только отшельник снял с себя облачение, Персиваль подошел к нему, глубоко ему поклонился и просил отпустить его на поиски Брона.

— Поклонись от меня отцу моему, Брону, если найдешь его, — сказал ему на прощание отшельник.

Поспешно пустился Персиваль в обратный путь вместе со своею сестрою, которая была очень довольна свиданием его с отшельником.

В то время как проезжали они дорогой мимо того креста, где Персиваль часто игрывал ребенком, когда жил еще в доме своей матери, появился прекрасно вооруженный рыцарь на коне и во весь опор поскакал на них, восклицая:

— Клянусь Богом, рыцарь, я не позволю тебе провожать свою даму, если ты не возьмешь своего права с бою!

Персиваль слышал эти слова, но продолжал путь, не обращая на них никакого внимания, и рыцарь опять воскликнул:

— Клянусь Богом, рыцарь, если ты не повернешь коня, я тебя убью!

Персиваль слышал и это, но ничего не отвечал: он так глубоко задумался о своем деле, что даже и не заметил, что тот кричал. И рыцарь, почувствовав к нему презрение, гордо направил на него своего коня, держа наготове копье, чтобы сразить им Персиваля, и ранил бы его, если бы сестра его не воскликнула:

— Берегись, прекрасный брат мой, этот рыцарь убьет тебя!

Удивился Персиваль, когда заметил наконец рыцаря; он так был погружен в думу о своем деле и о молодой девушке, одолжившей ему свою охотничью собаку, что не обратил никакого внимания на рыцаря. Но при словах сестры он повернул к нему лошадь и поскакал на него. Завязалась битва, и дело кончилось тем, что Персиваль выбил его из седла, и рыцарь при падении убился до смерти. Очень огорчился Персиваль, увидя это:

— Ах, рыцарь, рано же заставил ты меня нарушить завет моего дяди, но, видит Бог, нечего мне было делать: ты сам был так безумен, что первый напал на меня.

Потом вернулся он к сестре, захватив с собою лошадь рыцаря. Сестра его тоже была глубоко огорчена при виде убитого. Вскоре подъехали они к своему дому и сошли с коней. Слуги приняли их и поставили в конюшню и немало дивились вновь приведенной лошади. Когда Персиваль снял с себя доспехи, он сел с сестрою за стол и подкрепился обедом, а потом лег отдохнуть, потому что совсем не спал всю прошлую ночь. Проснувшись, он потребовал доспехи и стал вооружаться. Видя это, сестра его опечалилась.

— Персиваль, прекрасный брат мой, — сказала она, — неужели опять собираешься ты уехать без меня и оставить меня одну здесь, в этом лесу?

— Прекрасная сестра, — отвечал ей Персиваль, — знай, что я вернусь к тебе, как только удастся мне исполнить свое дело.

И, несмотря на ее горе, Персиваль со слезами простился с нею и тронулся в путь.

Ехал он целый день, не встретив на пути своем никакого приключения, и, не найдя на ночь пристанища, остался ночевать в лесу, пустив коня пастись на сочную и густую траву, а сам не спал всю ночь, наблюдая за ним. Едва забрезжила на небе заря, как он уже поднялся и все утро ехал лесом, слушая птиц, что распевали здесь так громко и весело. Около полудня увидел он светлый ручей, протекавший свежим зеленым лугом. На лугу был расставлен роскошный шатер, и Персиваль направил в ту сторону коня, желая дать ему напиться. Но в ту же минуту из шатра выскочил рыцарь, прекрасно вооруженный, и крикнул ему:

— Клянусь Богом, рыцарь, не к добру собрался ты поить свою лошадь в моем ручье: придется тебе за это биться со мною!

С этими словами он занес над ним свое копье. Начали они биться и наносить друг другу удары копьями, но кольчуги их были так крепки, что копья только ломались. Однако в стычке Персиваль так сильно толкнул рыцаря, что тот не усидел на коне и упал прямо в воду, причем даже шлем слетел с его головы. Не захотел Персиваль, конный, биться против пешего, сошел он с коня и снова напал на рыцаря. Но тот был так ошеломлен его натиском, что не мог сопротивляться и запросил пощады. И Персиваль поклялся душою покойного отца, что не даст рыцарю пощады, если не скажет тот, кто он такой и почему запрещает поить лошадей в своем ручье. И рыцарь отвечал:

— Я скажу тебе это: знай же, что я рыцарь Урбан и в рыцари посвятил меня сам король Артур. Как только посвятил он меня в рыцари, пустился я странствовать по всей стране в поисках приключений, и при помощи Божией ни разу не встретил я еще рыцаря, которого не превзошел бы в умении владеть оружием. Один раз ночью проезжал я этим лесом, и шел такой сильный дождь с громом и молнией и вообще была такая ужасная погода, что мне казалось — само небо разверзалось надо мною, и я не видел ни зги. Вдруг при блеске молнии лошадь моя так понесла, что я не мог ее удержать, и в ту же минуту увидел пред собою молодую девушку на коне, ехавшую очень скоро. При виде ее я сдержал коня и поехал следом и наконец въехал за нею в один из прекраснейших замков в мире. Тут лишь, увидя меня, она повернула ко мне навстречу и радушно предложила остановиться в замке на ночлег. Это настолько ободрило меня, что я стал просить ее любви. Она отвечала, что охотно полюбит меня, если я соглашусь остаться там, куда она меня приведет. Итак, поместился я у этого ручья, замок же находится позади моего шатра, но он ни для кого не видим, кроме меня и моей дамы. Много уже рыцарей победил я, и если бы удалось мне удержаться здесь семь лет, то я оказался бы лучшим рыцарем на свете. До срока же этого оставалось мне всего лишь семь дней. Но Господь решил иначе. Теперь ты можешь остаться здесь вместо меня, и если продержишься здесь год, то тебя признают первым из рыцарей нашего времени.

— Друг мой, — отвечал ему Персиваль, — знай, что я здесь не останусь, как не останусь нигде, куда бы ни привела меня судьба.

В то время как Персиваль разговаривал с рыцарем, защищавшим Опасный Ручей, послышался страшный шум — казалось, лес провалился в пропасть, из которой поднялись облака черного дыма. Среди этого мрака раздался громовой горестный голос:

— Да будешь проклят ты, Персиваль, причинивший нам такое никогда еще не испытанное горе! И если бы только было это в нашей власти, тебе никогда не удалось бы найти то, чего ты лишился. Поспеши же, Урбан, или ты совсем утратишь мою любовь!

Услыхав голос, рыцарь очень огорчился, залился слезами и без чувств упал перед Персивалем, который был несказанно удивлен всем увиденным и поспешил осенить себя крестом. В то же время рыцарь пришел в себя, поспешно побежал к своей лошади и хотел было вскочить на нее, но Персиваль, нагнав его, удержал и сказал:

— Клянусь Богом, рыцарь, не уйдешь ты, пока не объяснишь мне этого чуда.

Тут снова послышался тот же голос:

— Поспеши же, Урбан, или ты утратишь меня!

Урбан опять рванулся к лошади, но Персиваль крепко держал его и поклялся душою своего отца, что не отпустит рыцаря ни за что, пока тот не скажет ему, что это такое. И рыцарь более сотни раз восклицал: