Но всё-таки как она оказалась на Алтае? И не просто на Алтае, а рядом с этими заморышами? Нет-нет, это не случайность, не в зяте-лешем дело. Что сегодня стало тем «кедром», который она спасает:

— Ну, признавайся, а при чём тут эти заморыши? Я одного из них в Бостоне встречал. Только не говори, что мне это знать рано, что мозг не созрел. Наверняка знаешь, чего его сюда занесло, да ещё с такими дружбанами?

— Он мне рассказывал о вашей встрече. Они тебя здесь поджидали. Чуть ли не каждый шаг ваш с Евгением отслеживали. А твои концерты он, правильно сказал, продолжает изучать.

— Он и раньше это говорил.

— Но теперь ты им вдвойне интересен. Они знают, чем ты занимаешься. Правда, и сами познали немало! Какие-то есть у них летописи, которых у нас не сохранилось. Как они к ним попали, непонятно. Твой «Джеймс Бонд» мне ксерокопию листка показывал, исписанного буквицей.

Скорее всего, эти тайнописи попали к ним через староверов — их же много от всяческих реформ за 300 лет уехало. И самые редкие книги с собой увезли. А может быть, что-то и Ватикан себе загрёб. Но эти ребята точно что-то знают из того, что нам неизвестно. Чего-то меж собой всё время обсуждают, спорят, ругаются — языка ихнего я не понимаю, но это дом зятюшки, он у них проводником, а его сынишка, внучок мой, не зря в английской школе в горноалтайской учился, забежит к ним в комнату разок-другой, подслушает, потом нам рассказывает. Однажды промелькнуло у них в беседе золото скифов. Ты же легенды про арийское золото слышал? Думаю, работают они на кого-то в частном порядке. А заодно и на государство своё и на ЦРУ, вон какие деньги на охрану тратят. Но ты ж понимаешь, это золото им не для богатства нужно.

Я знал эти легенды и знал также, что дыма без огня не бывает.

— И где это золото, здесь, что ли?

— Тебе об этом знать рано, мозг не готов, — она засмеялась, как тогда, за баранкой лесовоза, далеко не ведьмаческим смехом. — Шучу, шучу… Я, честно говоря, и сама толком не знаю. У своего друга Алексеева спроси. Может, он знает. Не мой уровень знаний. А вот зятёк-леший знает наверняка, потому и молчит целыми днями, а их, этих зелёных, кругами водит вокруг, недаром лешим зовут. Но из него слова не вытянешь. Сам знаешь: кто знает, тот молчит.

Когда-то в древности лешим называли энергию леса, а не старичка-негодника, который строит каверзы тем, кто пришёл в лес. Поклоняться лешему означало — говорить лесу хорошие слова, петь ему песни и даже, придя в него, посадить дерево! Тогда лес-леший будет благодарен, что его подпитали, и станет оберегом. Леший — это оберег, а не пакостник. Но это было когда-то. А теперь человек леса боится, а заодно и лешего. Еще люди лешими называли лесников, которые заботились о лесе. Так что её зять, как и она, сохранял леса — лёгкие нашей планеты.

Согласно легендам о ведических скифах, золото считалось божественным металлом — оно впитывало солнечный свет и отдавало его в пасмурную погоду. Золото не было предметом накопления. Когда в погоне человечества за «больше, больше, больше» мудрость начала стираться, растворяться в мире потребления, золото превратилось в синоним слова «богатство», хотя созвучно со словом «зло». Тоже ведь непростое словечко — предупреждение! Будешь много иметь золота — зло тебя стороной не обойдёт. Кармически кровавый металл. Сколько из-за него войн было?! А мелких убийств за последние пару тысяч лет и не счесть! Победа бесов над человеческим разумом в том, что они переребрендили древние слова. Поменяли плюс с минусом местами.

Светлана наверняка была права. Золото скифов могло интересовать различные финансовые корпорации не только с точки зрения богатства, а ещё потому, что на этом золоте могли быть сделаны древнейшие записи. В том числе и те мудрости, которые делают человека волшебником. Почему владельцы миллиардов стремятся к этим знаниям? Деньги почти сделали их властелинами мира. Но им не хватает знаний законов природы. Волшебной палочки! Масоны, которыми пугают человечество, давно уже потеряли свои секретные знания и стали потешными пугалками для человекообывателей.

— Ты не бойся, мы им всё равно ничего не покажем! А тебе… очень даже может быть, — она повернулась ко мне и, заглянув глубоко в мои глаза, как всегда в своей манере задала вопрос, который не нуждался в ответе. — Ну как я тебе память открыла?

— И как ты это сделала?

— Я тебя поцеловала через Полярную звезду! — она руками обняла меня за шею. — Сколько ж мы с тобой тогда пива выпили, не помнишь?

Я положил свои руки ей на плечи:

— Я двух моментов не помню: сколько мы с тобой выпили кружек пива и чем тогда всё закончилось под утро?

Она с почти ленинским хитрым прищуром посмотрела на меня:

— А вот на это я тебе память никогда не открою!

— Ты не думаешь, что уже проговорилась?

— А ты не думаешь, что я это сделала специально?

На утреннем небе над тёмным контуром гор РАссвет РАзыгрался во всю силу своего РА! Я чувствовал себя как в РАю.

Она до сих пор была не просто хороша, а хоРАша! В ней сохранилось озорство ведуньи, родившейся в стране, которую иностранцы называли «РАша». Они не понимают смысла и боятся этого слова, поскольку мир, который гонится за «больше, больше, больше» боится света, РА!

— К сожалению, больше я тебе не нужна. Все проблемы теперь должен решать сам. А то… не разовьёшься! Кто живёт, надеясь всегда на помощь, тот, сам знаешь, никчёмышем остаётся. Сам же говорил, верить в доброго дядю, которого можно выбрать и он всех накормит, всё равно, что суп вилками хлебать! А ты ведь у нас всё ещё подающий надежды.

И она опять была права. Я особенно начал чувствовать, что подаю надежды после того, как мне стукнуло за 50. Причём сильно стукнуло! Я бы даже сказал, больно. Болезни начались одна за другой. Практически я получил волшебный пендель. Только не знал, что в виде поцелуя через Полярную звезду. Тогда я впервые осознал, что если не буду заботиться о себе сам, то просто исчезну. Врачи меня залечат, и я уйду из жизни знаменитым никчёмышем, к тому же нищим, поскольку всё накопленное и заработанное за жизнь перейдёт врачам.

— Ну если станет уж совсем плохо, тогда пошли мне весточку. Я ведь твои весточки получала. Повторяю, жаль, но больше мы тебе не нужны, — она выделила «мы».

Этим она подтверждала все мои мысли о том, что она не одна. Русь — это жар-птица. Казалось бы, уже всю испепелили державу, изничтожили, людей унизили, превратили в рабов, а всё равно она каждый раз возрождается! И в первую очередь благодаря тем, кто, как эта лесная ведунья, оберегают из последних сил свой Род — берегут знания пращуров.

За последние годы я немало узнал подобных волшебников. У них совершенно разные профессии, и живут они порознь. Но в одном сходятся — если живёшь не для себя, а для людей и соучаствуешь в их жизни, то это «соучастие» и есть «счастие»! Эти люди, как правило, незаметны. Не на поверхности! Конечно, у меня не было с ними подобных приключений, как со Светланой, но они тоже вовремя сработали «витаминами».