Парадную дверь обрамляли две высоченные белые колонны, от внушительных размеров порога до второго этажа. Сэмюель распахнул перед нами двустворчатые двери, а Загадочный жестом пригласил меня входить первой. Я ступила на мраморный пол, а высоко над головой увидела купол.

Однако внимание мое привлекла лестница. Начиналась она прямо напротив двери и вела на площадку наверху, где переходила в две отдельные лестницы, расходившиеся в противоположных направлениях. Больше всего это напоминало одну из тех парадных дворцовых лестниц, на верхней площадке которых обычно появляется принцесса, ожидающая, когда о ее появлении объявят притихшей толпе внизу, чтобы грациозно спуститься для приветствия гостей.

Я бы, наверное, споткнулась на первой же ступеньке и, кубарем прокатившись по остальным, шлепнулась на пол в самом низу. И это было бы не грациозно. Совсем.

— Что скажешь? — широко разводя руками, спросил Загадочный. Он явно гордился своим жилищем.

— Да, ничего. Если вы из тех, кто любит кичиться крайностями, — ответила я, равнодушно пожав плечами.

На самом деле увиденное меня не могло не поразить.

— Дом достался мне по наследству. И я не люблю кичиться, — сказал он. — Поднимемся наверх. Там есть куда более уютное местечко, там можно даже спать… Сегодня был долгий день, и меня не покидает чувство, что завтрашний будет еще дольше… Как и каждый день моей жизни следующие два года.

Он, развернувшись, с независимым видом стал подниматься по лестнице. Мне не оставалось ничего — и я последовала за ним.

— Ну что ж, хоть в чем-то мы сошлись, мистер Кроуфорд, — сказала я.

Он вдруг остановился и несколько раздраженно взглянул на меня.

— Ной, — отчеканил он. — Только прислуга называет меня мистер Кроуфорд.

— А разве я не прислуга? Вы мне платите за то, чтобы я находилась здесь, точно так же как им, — с вызовом произнесла я.

— Поверь, им платят гораздо меньше, чем тебе. — Он дошел до площадки и повернул к лестнице, ведущей направо. — К тому же ближайшую пару лет ты почти всегда будешь находиться рядом со мной. Нужно, чтобы люди поверили, будто у нас все по-настоящему. Но кто в это поверит, если ты будешь называть меня мистером Кроуфордом?

— Ну хорошо, Ной, — сказала я, пробуя звучание имени. — Которая из комнат моя? — спросила, когда мы дошли до длинного коридора с большими картинами на стенах.

— Нам в конец коридора, — продолжая идти вперед, ответил он.

— Подождите. Нам?

— Ты будешь спать со мной. Разве это непонятно?

— Но мы даже не обсудили условия контракта, — напомнила я.

Он открыл дверь в самом конце коридора, и я последовала за ним. Как только за мной закрылась дверь, он прижал меня к ней своим телом.

— Условия очень простые, — произнес он, скользя губами по моей шее. — Ты принадлежишь мне, и я могу делать с тобой все, что захочу.

Его губы оказались у моих, и он крепко поцеловал меня, но я не ответила на поцелуй. Движения его сделались мягче, проникновеннее, он попытался заставить меня ответить.

— Поцелуй меня, Дилейн. — Его настойчивые губы и та штуковина в штанах все-таки пробудили во мне женщину. — Тебе понравится.

Мне не пришло в голову, что он может быть прав, но я знала, что и так уже слишком долго испытываю судьбу: вряд ли он долго будет терпеть мои выходки. Маме нужна операция, и этим сказано все. К тому же (я в этом не сомневалась) у нас будут гораздо более интимные отношения, так что пришлось мне проглотить свою гордость и сдаться.

Я сделала глубокий вдох, моя грудь прижалась к его груди, а потом я раздвинула губы и поймала ими его нижнюю губу. Он застонал и переменил позу, его бедро оказалось у меня между ног, а руки — на моих ягодицах. Голову он слегка наклонил — так, судя по всему, ему было удобнее. Его язык скользнул между моих губ, и я поняла, что не пожалею о том, что уступила.

Не могу сказать, что целовалась со многими парнями, и уж точно не была экспертом в этом вопросе. Но если мужчина может делать языком такое…

Положив ладони ему на плечи, я почувствовала рельефные мышцы под тканью пиджака. Мне захотелось оказаться ближе к нему, и я решила, что ему может понравиться, если я проявлю немного инициативы… Я положила руки ему на грудь, под пиджак. А потом и вовсе сбросила его. Он подхватил пиджак одной рукой и кинул на спинку кресла рядом с нами. Затем снова взял меня за ягодицы и притянул к себе ближе. Я обхватила его за шею, оплела своим языком его язык и начала нежно посасывать. Он застонал, а потом вдруг неожиданно оттолкнулся от меня, оставив стоять с закрытыми глазами, с наклоненной набок головой, с поднятыми руками и вытянутыми для поцелуя губами.

Это было похоже на тот эпизод в «Грязных танцах», когда Джонни оставляет Бэби в комнате среди незнакомых людей и она продолжает танцевать одна.

— Видишь? Я же говорил, что тебе понравится, — сказал он с полуулыбкой.

Почему он мог преспокойно говорить об этом, тогда как мое тело готово было взорваться?

— Не волнуйся, мы еще продолжим, но сначала — дело, потом — удовольствия, — сказал он и отошел на пару шагов. — Итак, условия контракта: я анонимно перевожу деньги на указанный тобой счет, как ты и просила. Далее: я надеюсь, что ты не станешь никому рассказывать о подробностях наших отношений, и тогда я тоже буду держать язык за зубами. Все мои родственники и коллеги будут думать, что я познакомился с тобой во время одной из деловых поездок и мы без ума друг от друга. Ты станешь сопровождать меня на всех официальных мероприятиях, будешь вести себя как воспитанная и образованная девушка, и таковой тебя все воспримут. Здесь, наедине, мы спим вместе, и ты удовлетворяешь меня физически так, как я пожелаю. Должен предупредить: у меня развитое воображение. Я что-то упустил?

Возможно. Но у меня все еще кружилась голова от поцелуя, и соображала я с трудом, поэтому просто кивнула.

— Хорошо, — сказал он, упав на огромную кровать и подперев голову рукой (все, что его окружало, начала замечать я, было огромных размеров). — Теперь раздевайся.

— Что? — выдохнула я.

— Дилейн, мы часто будем видеть друг друга голыми, так что лучше тебе отбросить скромность и стыдливость. — Он ощупал меня взглядом сверху донизу и многообещающе облизал губы. Наши взгляды встретились, и в его пронзительных ореховых глазах я увидела такое выражение, от которого у меня подкосились ноги. — Покажи, что у тебя есть, и я покажу, что есть у меня.

Неплохое предложение, верно? Я сбросила туфли, взялась за подол юбки и начала стаскивать ее через голову.

— Медленнее, — произнес он хрипловатым голосом.

Я закатила глаза — как банально!

— Может, еще включите музыку, чтобы я вам тут стриптиз исполнила?

— Вот ты и начинаешь понимать, что к чему, — сказал он, потом, подмигнув, переполз на другой край кровати и взял со столика пульт дистанционного управления. Он нажал на пульте кнопку, зазвучала чувственная музыка. Откуда она звучала, было непонятно — казалось, будто она льется отовсюду.

— Нет! Я… Я не могу. То есть… Я не…

— Да я шучу. — Он выключил музыку и вернулся на прежнее место. — Может, как-нибудь в следующий раз.

Облегченно вздохнув, я расстегнула молнию на юбке и сбросила ее на пол.

— Стой.

Ной, поднявшись с кровати, подошел ко мне. Я засмущалась, одной рукой прикрыла грудь, другую руку опустила на живот и потупила взгляд. Он обошел меня кругом. Я буквально почувствовала, как его глаза шарят по моему телу. Кончики его пальцев заскользили по моим рукам, дошли до кистей, он взял их и отвел в стороны.

— Не прячься. — Его губы прикоснулись к основанию моей шеи.

Он, немного отклонившись, отпустил мои руки, потом провел по ним ладонями вверх, до плеч, и оттуда, перейдя на спину, начал опускаться вниз. Он не останавливался, пока не дошел до застежки бюстгальтера, и, прежде чем я успела понять, что у него на уме, он расстегнул крючки. Потом его пальцы скользнули под лямки, и он через мои плечи неспешно стянул их, пока они не упали вниз, обнажая грудь. Я снова почувствовала жар его тела и теплое дыхание, разлившееся по моей коже, когда он медленно выдохнул. По шее, сверху вниз, и по плечам пролегла дорожка поцелуев, оставляя огненный след. Меня бросило в дрожь, но я точно знала, что не от холода, а от его внимания. Тело мое разгорячилось настолько, что мне начало казаться: еще чуть-чуть, и я вспыхну ярким пламенем.